Когда все это началось, дайте-ка вспомнить. А, ну конечно, в Исландии начал извергаться очередной какой-то Эйяфладтвоюматьвзадницукудль. Ясень пень придурки со всего света помчались фоткаться на фоне этой светомузыки. Понял да? Портретики свои им понадобилось, гребаные ежики зеленые, прости – накипело. Про фотки-то я только с чужих слов знаю, даже старики уже забывают, как это делалось и чем. А этот самый Кудль мать его в тот момент не будь дурак и рванул по самое не хочу. Так рванул, что от Исландии только воронка в море осталась. Да хрен с ней, все равно говорят там бабы страшные были и кроме рыбы ни черта, но только выступила группа поддержки в лице Камчатки, Индонезии и наконец подтянулся самый главгад – Йеллоустон. Им давно уже пугали, да никто не верил, вот и напомнил о себе.
Ну что сказать? Америка накрылась сразу, а остальной мир малость погодя. Как-никак два года ядерной зимы что-то значит для экологии. В том смысле, что экология пошла к чертям вместе с урожаями, садами, лесами и прочей пасторалью. Народишку, который до этого трудолюбиво загаживал землю-матушку здорово поубавилось. Но ведь люди самый неубиваемый вид животных. Стоило солнышку проглянуть сквозь пепел как полезли из убежищ выжившие. В том числе и моя маман, у которой я пребывал внутри, в мире, покое и полном незнании происходящего. Больше такого кайфа мне не выпало. И начали жить. Ну как жить, землицу копать – из-за пепла она плодородная стала, семена кое-какие сохранили, зверьков домашних, опять же в лесах сохранилось мелкое зверье, что в норах схоронилось.
А кстати, думаешь, как пошло это самое, общественное устройство? Умора я тебе скажу, многие ведь думали, что власть захватят бандиты. Ха, держи карман, дружище. Открою страшную тайну: власть держали те, кто ее и раньше держал, ну всякие там губернаторы, мэры-сэры и прочая шелупонь. Вокруг них солдаты скучковались, которых хорошо кормили, а они хорошо охраняли. А почему знаешь? Не знаешь? Ну так я объясню: потому как банды привольно себя в городах чувствуют. Им что надо-то? Товары, магазины, красивые девки, кабаки и много тупых лохов, которых можно обчищать. Говоришь, я откуда знаю, что в городах было? Ну кто постарше рассказывал, а еще у некоторых всякие книжки-журналы сохранились. Так вот, ворье знаешь ли любит комфорт, который сдох вместе с миром. То есть некоторые пытались что-то там диктовать, но им быстро корону поправили. Лопатой, мдаа. В общем, на обломках старого вырос новый мир, плохой или хороший, но вырос.
И вот значит тут-то я и родился, мамочка окочурилась сразу после этой процедуры – с врачами малость напряг теперь как и с лекарствами. А со мной… да, а кто же со мной нянчился? Бабок-дедов отродясь не было, как и папочки. Но как-то выжил, правда вот имени не заработал, так и звали Огрызок. А ты куда, слушать надоело? Аааа, перекусить пошел, ну давай, жуй не спеша, а я продолжу. Так вот, хоть и правили нами прежние правители, да не так как раньше. Народец надо было в руках держать, что там не говори, вот и ввели рабство. Прикинь – самое натуральное с работорговцами и рынками. Кого продавали? Ну, воров – это первое, потом должников. И кого работорговцы на пути прихватывали, про это уж помалкивали.
Ты дожевал? Тогда слушай сюда дальше. В нашем поселке, а он приличный такой был, пожалуй на город тянул, так вот был такой рынок. Мне лет, наверное, десять было, я тогда натуральным беспризорником был. Кто кусок даст, кто пинок, а потом осенило наших властей, то есть мэра с его полицией как ее громко звали, вот и решили они меня продать. Честно сказать прихватили меня в мэрской кладовой, так что результат понятен: избавиться значит и заодно доход получить. Как раз работорговцы пришли, вот им меня и впендюрили – дескать можно продать в работники или у себя на посылках держать. Чем-то я глянулся старшему, оставил он меня у себя, даже защищал от остальных. От чего защищал? Эээ, не, для этого ты еще не дорос чтоб рассказывать. В общем, худо-бедно, но подрос я там у них, сил набрался, стал правой рукой старшего, Малик его звали. Вот этот Малик и придумал отряд охотников. Ну, то есть не случайных разинь паковать да продавать потом, а охотиться, так сказать, целенаправленно. А меня поставил командиром того отряда. Эй, эй, ты куда? Постой, сейчас самое вкусное начнется.
По закону (у нас еще законы есть, прикинь) охотится за людьми для обращения в рабство запрещено. Ну одиночку можно запугать, а если все время этим заниматься, то рано или поздно нарвешься. Но мы долго резвились, я удачливый был, парни мне жутко завидовали. Малик после охоты мне первому наливал и называл сынком. Это меня-то, кому с детства засохшую корку кидали в грязь. В общем, загордился я, а зря, скоро слухи про банду Огрызка по окрестностям разошлись, нам бы тут притормозить, подождать пока все устаканится, да где там! Доход, мать его. А кстати, спрашиваешь чем нам платили? Тут от поселения зависело конечно: где-то продуктами, но им и товар поплоше был. А где-то самый ценный товар – огнестрел. Немного его осталось, за ствол с патронами продавали самых лучших: квалифицированных мастеров. так что у нас и ружьишки имелись. Кстати за меня в свое время отдали полмешка зерна. Весь хабар мы в логове прятали, кроме нас никто не знал где оно. Со стороны стоит просто развалина каменная, еще от старого мира осталась. Зато внутри царские палаты, работорговцы были так сказать лица официальные, но свое добро как известно лучше прятать от чужих глаз. А, спрашиваешь как ими стать? Ну, приходишь к местному царьку, то бишь губернатору, суешь ему бакшиш и получаешь патент, не забывай только отстегивать процент, иначе сам понимаешь – найдет за что башку оторвать. Так вот секретность блюлась строго, потому и девок туда не привозили. А ежели кто и привезет, то назад живой ей ходу не было, будь она хоть какая раскрасавица. Малик за этим строго следил. Что говоришь? Девки зачем? Для компании, понял мелкий? Эх, с того все и началось.
Затевалась тут ярмарка в одном местечке, ну а на ярмарку понятно народ съезжается. У кого есть охрана, а кто на авось надеется, вот этих – то мы и отследили. А, спрашиваешь как продать вольных? Да запросто, везешь их подальше, где их не знают. А там сквозь пальцы уже смотрят кто-откуда. Так вот приметили мы одну повозочку, похоже семейка там была и среди них девчонка. Мамаша верещала больно, пришлось на месте кончить, наша работа шума не терпит, бате по башке приложили – он и притих, там еще двое мелких было, их всех отвезли в амбар, где рабов держали, он от нашего схрона подальше был. А девчонку прихватили вместе с товаром, там в основном овощи были. Ну приволокли в логово, Малик ясень пень как атаман имеет право первый. На что спрашиваешь? Эээ, ладно, проехали. В общем, я посмотрел на нее, а она худенькая такая, на лице одни глаза, большие такие, серые. В комочек сжалась, дрожит и молчит. Что-то во мне сдвинулось тогда, не знаю почему. Раньше вроде особой жалостью не страдал, да и неоткуда было ей взяться, жалости этой. А теперь смотрю на нее и всякая дурь в голову лезет. И так мне вдруг противно стало за всю мою жизнь, хотя вроде и не я ее выбирал. Или выбирал а, мелкий?
В общем сказал я нашим, что пойду умою ее, а то вся в слезах и соплях, вывел тихонько, отвел в сторонку и велел бежать. Доброе дело как известно безнаказанным не остается, отмазки мои не прокатили, так что вмиг Малик из доброго папочки стал моим палачом. Бил он меня лично, а опыт битья имел большой, кое-как я ему проорал, что девка со страху ничего не запомнила и на нас никого не наведет, но Малик только озверел от этого. А ведь я был прав, как потом выяснилось давно за нами следили и логово вычислили. А девчонку когда встретили – сомнений не осталось. В общем, пока парни решали, что со мной делать окружили нас губернаторские вертухаи. Эх, любо-дорого глянуть: все в форме и при огнестреле. Ясно, что у таких все есть, а чего нет – то у нас возьмут. Так что лежу я сейчас в канаве с простреленным боком и разговариваю с тобой, брат мой, колючий ежик. Надо же, кроме лесного зверька никого нет, чтобы выслушал, спасибо хоть ежик рядом фыркал, хоть не в одиночестве помирать.
Да что это?! Неужели я сдохну сейчас один, эй, ежик, хоть ты не уползай!! Люди, эй, люди, есть здесь кто?!! Я что, даже человека рядом перед смертью не заслужил?! Или… и правда не заслужил. Господи, как мне страшно!