Этот рассказ опубликован в свежем ноябрьском номере "Лучика". А в январском – мы с читателями будем его обсуждать. Посмотрите, может вашу семью он тоже заинтересует, и вы тоже захотите сказать "пару ласковых"?
Миша Филимонов ездит в школу на метро. Мише девять лет, он учится в третьем классе и живёт в Большой Подмоскве. Ехать до школы целых двадцать пять минут, и сидеть в кресле, даже самом удобном, просто так – скучно.
– Сашка, ты здесь? – спрашивает Миша. – В школу едешь?
– Еду, конечно, привет! – это Сашка Ложкин, лучший Мишин приятель. – Поворот на Быстрогино уже скоро будет.
– Миша, здравствуй! – а это уже Сашкина мама. У неё почему-то привычка постоянно следить не только за Сашкой, но и за всеми Сашкиными собеседниками в канале верхнего уровня. – Я рада, что твоя простуда закончилась и что вчера тебе подарили новый нейровайзор.
– А я Мишке подарил пакет на 50 гигалайк! – вставляет Сашка.
– А я тоже ему такой же подарила! – в разговор вдруг вступает Люська, Мишина соседка по парте.
Вчера у Миши был день рождения. Поздравлений и виртуальных подарков было столько, что Миша ограничил доступ на верхний уровень, а отвечать на поздравления посадил нейродублёров. Иначе никаких нервов не хватит и времени. Но и реальных подарков было много, а главный был, само собой, от родителей. Старый вайзор у Миши был ещё с детского садика – совсем простенький. А подаренный вчера – это уже модель для средней школы, там ух как много ограничителей снято. И нейродублёров там можно загрузить уже сразу штук тридцать! Миша даже ещё не придумал, какие бы поручения поручить новым дублёрам... У него вдруг начинает чесаться нос...
– Миша! Немедленно прекрати ковырять в носу! – вдруг откуда ни возьмись вмешивается Мишина бабушка.
– Миша! Как не стыдно! – присоединяется Мишина мама.
Вот блин, обе подключены и смотрят за своим девятилетним «сокровищем». Миша краснеет и ничего не отвечает.
– Танечка! Ты опять на завтрак Мише заказывала жареные сладкожаны? – возмущается неожиданно бабушка. – Это же совершенно нездоровая еда!
– Мама, перейдите в личку, что за манеры? – возмущается в ответ мама.
– А я тоже люблю сладкожаны! – в разговор вмешивается Петька Кимов из Мишиного класса.
Мише становится скучно слушать нейрочат, и он начинает разглядывать вагон метро и пассажиров.
«Вагон постройки 2124 года, завод «Павловметро», модель К-7611, на 48 кресел», – подсказывает вайзор.
В кресле напротив едет толстая тётенька («88 килограммов», – тут же пишет вайзор мелкими, но очень чёткими буковками) с дочкой Мишиного возраста. Очень даже симпатичной! В чудесном платьице золотисто-зелёного цвета. «Индивидуальный пошив, мастерская детской одежды «Светлячок», размер 32, сшито месяц назад. Зовут Лена Волховская, 9 лет, из 4520-й школы, третий класс. Хорошистка. Любит фигурное катание, интерактивные сериалы и пирожные. В прошлом месяце переболела ветрянкой. Добавить в контакты?» – интересуется нейровайзор.
– Давай... – Миша отвечает почему-то голосом. А потом уже переходит на канал нейросвязи:
– Лена, здравствуй! Можно добавить тебя в друзья?
Девочка смотрит на Мишу. Затем в канале появляется ответ:
– Хорошо. Здравствуй, Миша. С прошедшим тебя днём рождения. И я тоже люблю сладкожаны. Классная модель вайзора, у моего старшего брата такая же, а вот у меня старенькая совсем...
– Леночка, мы же тебе на будущий год обещали! – в нейрочате появляется Леночкина мама.
– Какая хорошая девочка! И платье прекрасное! – восхищается Мишина бабушка. Она живёт на Чёрном море, в Лазаревском, и Миша летом ездит туда купаться.
– Ой, а мы в прошлом году отдыхали в Лазаревском! – пишет в канал новая знакомая.
– Тебя Лена зовут? А меня Саша! – а это уже Сашка. – Добавишь меня тоже в друзья?
– И меня! – встревает Петька.
Однако вот и Мишина остановка. Он выходит на перрон, но в школу не торопится.
«Температура воздуха +21 градус, влажность 76%, ветер северо-западный, слабый, – пишет вайзор. – Станция постройки 2105 года, архитектор Варфоломей Петровский. Расстояние до школы – 500 метров, время до звонка – 15 минут...».
Миша вдруг почему-то вздыхает, останавливается и нерешительно стягивает нейровайзор. Поднимает голову, смотрит в небо. «Интересно, а из чего сделаны такие красивые облака?» – думает он и... не слышит в голове привычного мгновенного ответа.
И почему-то это ему даже очень нравится.
Он смотрит на полоску леса на холмах вдалеке, и никто не начинает рассказывать ему про то, какие деревья растут в этом лесу, в каком году он был посажен, и никто из друзей в нейрочате не вспоминает вдруг, что в этом лесу гулял с мамой-папой-дядей в прошлом месяце...
Поезд метро с шумом отходит от станции, наступает удивительная странная тишина. Только тихие шаги немногочисленных пассажиров и лёгкий ветерок. Незатейливо поёт какая-то птичка... Миша с наслаждением слушает тишину – и вдруг снова, будто назло кому-то невидимому и неслышимому, начинает ковыряться в носу...
Неожиданно на вайзоре загорается красная лампочка и начинает назойливо пищать зуммер. В воздухе разносится громкий голос дежурного сотрудника станции:
– Мальчик Миша Филимонов, 3-й класс «Ш» 1755-й школы, немедленно наденьте маску нейровайзора! Повторяю: немедленно наденьте нейровайзор!
Миша вздрагивает и послушно надевает вайзор себе на лицо.
– Миша! – мама возмущена. – Ты что, маленький совсем? Сколько раз тебе говорили, что вайзор предназначен для твоей же безопасности? Мы зачем тебе с папой новую модель вчера подарили, а?
– Ты чего дуришь, бро? – кидает в канал хохочущий смайлик Петька.
– И не стой столбом, как дурачок, опоздаешь! – доброжелательно добавляет новая знакомая Лена, которая вместе с мамой осталась в вагоне метро и едет в свою 4520-ю школу. «Все уроки сделаны, неправильно решён один пример из третьего задания, но всё равно получит пятёрку», – подсказывает услужливо вайзор.
– Миша, ты что, опять ковырялся в носу? – грозно спрашивает бабушка из далёкого Лазаревского.
– Филимонов, ты почему торчишь на станции, а не бежишь в класс? – ласково спрашивает Мишина школьная учительница. – Что-то случилось?
– А что случилось? – интересуется папа с работы.
– Ваш мальчик снял нейровайзор! – поясняет дежурный станции. Он тоже уже в чат-канале.
– Миша, как не стыдно, ты же уже не малыш! – папа очень сердится.
На какую-то секунду Мише становится тоскливо, тошно, что-то неприятно сжимается внутри живота. Как будто он стоит посреди огромного пустого пространства совершенно раздетый, а весь мир миллиардами пар глаз пялится на него и разглядывает, будто диковинную инфузорию под микроскопом. Миша пугается – а вдруг эту мысль тоже услышит нейровайзор, вдруг она просочится в канал верхнего уровня и все начнут её обсуждать?
Он торопливо начинает думать о том, какие же чудесные подарки ему подарили, и что память на три десятка нейродублёров – это очень круто, и далеко не у каждого в классе есть такая замечательная и дорогая модель...
Настроение у него поднимается, глупые мысли исчезают сами по себе. Он срывается с места и весело бежит по дорожке в школу.
Всё, КОНЕЦ.
А теперь послесловие. Говорят, если человек не замышляет ничего плохого, ему нечего скрывать от других, и тайн у него быть не может. А значит, мир будущего должен быть абсолютно "прозрачен".
Поговорите с ребёнком – спросите, он тоже так думает? А хотел бы он иметь такой "нейровайзер", чтобы знать всё о тех, кто вокруг него? И они будут всё знать о нём...
У нас раньше была рубрика "Детсовет", где наши юные читатели (с помощью родителей) высказывали разные мнения по важным вопросам. Хотим её возродить.
Пришлите нам ответ вашего ребёнка (важно записать ответ приблизительно теми словами, которыми он говорит, близко к его живой устной речи, чтобы не получалось "сочинение", а то читать будет неинтересно). А также имя, фамилию и фото (ну, если вы в принципе не против публикации личных данных вашего ребёнка). Детям это, как правило, приятно. А уж нам-то!
Мнения будут опубликованы в ЯНВАРСКОМ номере, так что надо поторопиться (мы скоро его сдаём). Ответы (и фото) можно присылать уже сейчас – по адресу otvet@lych.ru с темой письма "Прозрачный мир".
После песни "Если хочешь остаться" (слушать не обязательно, хотя было бы по приколу) будет продолжение.
Я тут малость начал новую жизнь. С двадцатого года (кавит, санкции, потом война) плыл по течению – выходит журнал, и ладно. А щас чёто захотелось этого... упоения в бою. У бездны мрачной на краю или нет – не знаю, это как Бог решит. Но захотелось погрызть землю и добиться увеличения тиража "Лучика" в следующем году в два раза. Такая задача. Не для "экономики", а – чтобы в два раза больше ребят (семей) его читали. Понимаете?
Восстановил аккаунт "Лучика" в Инстаграмм (а я оттуда и из фейсбука ушёл ещё до того, как их у нас полузапретили – из патриотических соображений – плюс потому что дурак: в инсте у нас 60 тысяч подписчиков было. Собираю с помощью друзей журнала в ВК базу адресов тех людей, у которых есть аудитория (матери и отцы, озабоченные детским чтением и т.н. "развитием") чтобы их просить о рекламе нашего журнала. Если у вас есть такие на примете, вы тоже пишите. И – деньги нужны. Бюджет у нас есть рекламный, но умеренный, а нужен неумеренный.
Хотел прикрутить сюда просилку, но дзен, кажется, просилки запретил (wtf, не спрашивайте, не знаю) – ни одна не работает. Если это не так, и вы знаете, как сделать, чтобы работала, поделитесь комментарием и, вон, по адресу выше можно. А я просто даю номер своего кошелька на Yoomoney: 410013868633734 . (Номером карты знающие люди советовали не размахивать.)
Предупреждаю, кошелёк на частное лицо (на меня), и отчётов по расходованию средств (если они случатся) не будет – просто не осилю. Разрываюсь. Могу что-то украсть! Но вряд ли.
И что ещё важно – самое важное. Шесть лет бултыхания убедили меня в том, о чём я и так всегда подозревал: люди могут то, чего не могут деньги. Ваше слово, ваша поддержка делом кто-то рассказал подруге, соседке, написал на своей страничке в соцсети, кто-то принёс журнал в школу, подарил библиотеке (только обязательно согласовать с библиотекарем надо – смогут ли они принять этот подарок в фонд) – это главное средство рекламы такого журнала, как "Лучик".
Спасибо! Работаем.
Да, к слову, меня зовут Лев, очень приятно.
Отчество – Васильевич (первое время, как переехал в Москву, постоянно спрашивали об отчестве, хотя тогда ещё молодым был, – долго не мог понять, почему).