Эта часть далась мне очень нелегко, я сомневалась, публиковать ли ее, но решилась. Возможно мамы недоношенных деток, прочитавшие нашу историю будут бдительнее.
На календаре 11 августа, после стольких дней борьбы мы наконец дома.
Я осторожно радуюсь нашей новой жизни, потихоньку осваиваюсь и надеюсь, что все самые тяжёлые испытания позади.
Меня радует всё, удобство сцеживания в комфортных для меня условиях, своя удобная кровать и много-много каждодневных радостей на которые раньше я не обращала внимания. В больнице я договорилась с собой, что смогу без нытья жить в любых больничных условиях, приспособиться к любым обстоятельствам, это стало для меня очень ценным новым навыком.
С детьми мы стали выходить на свои первые прогулки, впервые искупали их, много держали на руках и бесконечно радовались, я была счастлива, так прошла наша первая неделя дома.
18 августа внезапно у Коли начинается подозрительный кашель, сначала я думаю, что он подавился, но он повторяется снова и снова. Мы вызываем скорую, врачи говорят, что это сопли текут по задней стенке и горло красное, он заболел. Назначают ингаляции, ничего критичного не видят, мы остаёмся лечиться дома.
На следующий день Коле стало легче, пришёл участковый педиатр, послушал легкие, сказал, что всё чисто, горло не красное, сопли уже не текут. Все симптомы и кашель прошли.
Так проходит ещё два дня. Вечером я беру Пашу на руки и понимаю, что он очень горячий, температура оказалась повышенной, мы подумали, что он перегрелся, спал закутанный, стояли тёплые августовские дни и в квартире было достаточно тепло. Пашку раздели, температура почти нормализовалась, мы успокоились. В те дни я очень мало спала, была измотана многодневным недосыпом.
Следующей ночью, я просто не заметила, что дети проспали кормление, не стали кричать как это обычно бывает, поняла, что мы сбились с графика, уже почти 6 утра и я срочно начинаю кормить. У Паши совсем нет аппетита, он вялый, я не предаю этому значения, мне кажется, что он просто спит, начинаю кормить его из бутылочки на руках, он немного съел и перестал, мне это не нравится. Мозг мой потихоньку начинает просыпаться, я понимаю, что происходит что-то не то, Паше плохо.
Бужу мужа, мы идём на кухню, чтобы при свете осмотреть ребенка и понять, что происходит. У нас на руках он начинает обмякать и белеть, у меня холодный ужас, он не дышит, я цепенею, мы теряем нашего Пашку! С самого рождения детей мне ни разу не было так страшно. Умоляю мужа что-то сделать, он кладёт его на стол и начинает давить на грудную клетку, вставляет пальцы ему в рот, мы умоляем его задышать. Мне не хватит слов, чтобы передать ужас тех минут. На наши действия Пашка захрипел, мы шлепаем его, чтобы он плакал, дышал, через время он опять проваливается, опять тряпочка. Я все это время пытаюсь вызвать скорую, не могу найти номер, мозг просто отказывает. С какой-то попытки у меня получается, я ничего не могу объяснить диспетчеру, говорю только, что ребенку 2 месяца, он умирает! Дальше минуты тянутся вечно. Мы носим Пашку на руках, тормошим его как можем, чтобы он дышал, смотрим в окно, ждем скорую. На часах 6 утра, дороги пустые. Когда приехал доктор я уже накидала в сумку первое, что пришло в голову, чтобы госпитализироваться. Нас на скорой везут в больницу святой Ольги, это недалеко от Перинатального центра, где мы провели столько времени и достаточно далеко от нашего дома. Дорога была тяжёлая, я держала на руках сына и молилась, чтобы мы его довезли. В приёмном отделении начался какой-то сюр: измерьте температуру, расскажите про всю свою жизнь, мы сейчас всё запишем, а потом посмотрим вашего ребёнка. Когда бюрократия закончилась, зрачки Паши уже не реагировал даже свет, он опять обмякал. Его наконец забрали... Я осталась ждать хоть какой-то информации. Я сидела под дверью реанимации несколько часов, потом ко мне вышла лечащий доктор. Она сухо и быстро расказала, что Пашу сразу же седатировали и подключили к ИВЛ, он выдавал бесконечные апное. Взяли все анализы, пока ничего не ясно, что стало причиной такого состояния. Завтра нужно ехать с пробирками в центр переливания крови, ему необходимо подобрать кровь для переливания, это единственное, что можно сделать, чтобы быстро поднять сильно упавший гемоглабин. Разрешили позвонить вечером, узнать о состоянии.
Когда я вышла из больницы, я была раздавлена, мне не верилось, что это происходит с нами, я ещё не пришла в себя от тех бесконечно тянущихся дней выхаживания детей и вот они - новые испытания.
Дома меня ждали Коля и Миша, я понимала, что надо срочно что-то делать, следить как-то за их состоянием. Мой мозг от стресса плохо работал, я на следующее утро несу братьев в поликлинику сдавать кровь, чтобы посмотреть их показатели гемоглобина. Срочно возвращаются из деревни мои родители со старшим сыном, мы думаем, что делать дальше. К середине дня замечаем, что состояние братьев стало ухудшаться, неоткладывая вызываем скорую. Я и моя мама везём братьев в ту же больницу к Паше. В скорой Миша стал тоже выдавать остановки дыхания, приходилось останавливаться, чтобы дать ему кислородную маску. По дороге врач скорой вела переговоры о том, чтобы нас сразу же встретила бригада реанимации. Приехав, мы отдали наших малышей сразу в руки врачам. Я опять сидела у реанимации и ждала хоть какой-то информации. Вышла врач и рассказала мне, что причиной такого тяжёлого Пашиного состояния стал острый бронхиолит на фоне инфекции Парагрипп. Взрослыми он может переносится бессимптомно, а у детей, особенно у недоношенных может быстро вызвать острый бронхиолит с остановками дыхания, как случилось с нами.
Тем временем муж съездил в центр переливания, Паше подобрали кровь. Муж в тот день впервые стал донором, мы с ним обладатели редкой 4-й группы крови.
Колю в реанимации сразу подключили к ИВЛ, дышал и ел самостоятельно только Миша. Паша и Коля получали питание через вену и совсем немного через зонд. На следующий день было назначено переливание крови всем. Меня отправили домой, разрешили приезжать каждый день в определённое время.
Я звонила в реанимацию каждым утром и вечером и приезжала днём, чтобы хотя бы несколько минут посмотреть на моих мальчиков. Мне было очень страшно звонить, каждый раз я молилась, чтобы была хотя бы стабильность, без ухудшения состояния.
Потом я понимаю, что ничего не могу для них сделать, силы покидают меня, я ни в чем не вижу смысла, мне невероятно страшно и больно.
Я еду в Александро-Невскую лавру, там в правой части храма есть икона Пантелеимона целителя, она удивительная, он смотрит с неё на тебя прямо в душу и ты физически ощущаешь его внимательное присутствие и готовность помочь в самой тяжёлой ситуации. Я умоляю его дать силы моим детям побороть инфекцию, врачам выбрать правильную тактику лечения, чтобы моя троица вернулась к нам, они так нам нужны, я уже не представляю себя без них.
Единственное, что скрашивало тогда мои дни и не позволило мне сойти с ума, это приезд старшего сына, он вернулся из деревни, я впервые увидела его за долгие три с половиной месяца, он согревает моё сердце.
Теперь моя жизнь состояла из звонков и поездок в реанимацию. Паша и Коля долго находились в тяжёлом состоянии, не усваивали питание через зонд, только через вену, были ИВЛ, множество лекарств и антибиотики. Только Миша ел сам и дышал, его лечили ингаляциями. Так прошли тяжёлые 10 дней. Потом меня положили на совместное пребывание с Мишей и мы стали ждать, когда братья стабилизируются после ИВЛ, выйдут из состояния седации и их переведут к нам в палату.
Прошло несколько дней и к нам перевели Пашу, потом через пару дней Колю. Нам с детьми выделили отдельную палату, сделали всё, что бы нам было удобно ухаживать за малышами.
Ко мне на помощь приезжает мама, мы настроены выхаживать наших малышей. Было очень много процедур, бессонных ночей. У Миши обнаружили паховую грыжу, он много кричал в реанимации, а на руки там никто не берёт детей, видимо поэтому появилась грыжа.
Мы уделяли ему особое внимание, он много плакал из-за боли, грыжа то выходила, то уходила, он у нас практически стал жить на руках.
Шли дни и дети потихоньку начали прибавлять в весе и их состояние стало улучшаться. Совместно с ними мы пролежали в больнице 10 дней.
За это время произошло очень важное для нас событие.
Как оказалось, рядом с нашим отделением находилась часовня св. Ольги и мы смогли договориться с заведующей отделения и лечащим врачом, чтобы нас выпустили покрестить детей. Все сложилось каким-то чудесным образом! 5 сентября в день, когда по ПДР мальчики должны были родиться, мы их покрестили. Отец Иоанн предложил выбрать святых покровитей детей-новомучеников Санкт-Петербурга: Николая Кулигина, Павла Брянцева и Михаила Союзова.
Оказалось, что Николая Кулигина почитают в церкви почти у нашего дома, Михаила Союзова в Князь-Владимирском соборе, где так много людей за нас молились в очень тяжёлые для нас дни. Хочется сказать огромное спасибо всем, друзьям, близким нашей семьи и всем неравнодушным людям кто каждый день молился о нас. Читая нашу историю, я надеюсь, что каждый укрепится в своей вере. Низкий вам поклон от всей нашей семьи.
9 сентября нас выписали домой, мальчики вышли из больницы, где их спасли уже ПРАВОСЛАВНЫМИ.
Продолжение следует.
Ставьте 👍, подписывайтесь на канал, чтобы поддержать меня и не пропустить публикации.
Всем спасибо 🙏