О том, что мы ждём второго ребёнка мы узнали накануне дня рождения мужа. Не требовалось больше заботиться о подарке - вместо него был тест с двумя полосочками.
В то время нашему сыну было год и три месяца. Разница между детьми получалась совсем небольшая.
Поэтому всю беременность у меня было два страха: доносить ребёнка и родить в срок и как же Эмиль отнесётся к тому, что придётся делить маму и папу с кем-то ещё. Боялась, что в заботах беременности и предстоящих родах, буду уделять ему меньше внимания, не смогу играть с ним в подвижные игры, носить его на руках, кормить грудью. Я думала, что лишаю его детства, приучая его к большей самостоятельности, а ведь он был ещё совсем малыш.
Я не хотела, чтобы он вдруг подумал, что когда родится второй малыш, мы станем любить его меньше. Всё эти мысли постоянно крутились в голове и такое скорее всего у каждой мамы, которая ждёт ещё одного ребёнка.
И конечно же вечный страх за малыша внутри себя. Каждая прожитая беременная неделя была маленькой победой на пути к доношенной беременности. Моей целью было переступить порог в 34 недели, я всём сердцем боялась этой цифры, а больше всего боялась родить ещё раньше.
Поэтому в отличие от первой беременности, я решила минимизировать лишние и ненужные осмотры и УЗИ. Я лишь сдала ХГЧ в динамике и стала ждать срока, когда на УЗИ уже можно будет услышать сердцебиение. К этому моменту меня уже стали беспокоить тянущие боли внизу живота, поэтому врач выписала мне гормональные препараты для сохранения беременности, рекомендовала прекратить грудное вскармливание и ограничить любые физические нагрузки и поднятие тяжестей.
Я думала ,что два последних пункта для меня ну просто нереальны. Ведь моему ребенку всего лишь 1,3 года, и, разумеется, он постоянно находился на моих руках.
Но я зря переживала. Мы начали постепенно отучать Эмиля от рук и объяснять, что теперь папа будет его носить и поднимать, маме нельзя. Сын быстро понял и перестал проситься ко мне на руки. Он научился самостоятельно садиться в стульчик для кормления, залазить в ванную и даже садиться в коляску без моей помощи.
Мгновенно он стал большим в наших глазах!
Грудное вскармливание мы завершили всего за несколько дней, даже несмотря на то, что сын буквально жить не мог без ГВ. В любой непонятной ситуации надо перекусить: "Мама, молоко!"
Я думала, что отказ от грудного вскармливания будет тяжелым, но все получилось наилучшим образом. Эмиль легко отошел от груди и даже не требовал замены. Завершение ГВ было больше стрессом для меня самой, чем для сына. Эмиль действительно вырос, подумали мы.
И мне становилось от этого так грустно, гормоны делали своё дело.
Вторую беременность мы решили вести платно в частной клинике. Это было удобно, спокойно и профессионально.
Нашим врачом был мужчина. Он бережно относился к моей беременности, спокойно объяснял все детали, успокаивал, не назначал лишних процедур и всегда был на связи. На все мои страхи о том, что роды могут начаться преждевременно, он говорил: "Нет одинаковых беременностей и родов. То, как ты относишься к себе, так и будет. Мы настраиваемся на доношенную беременность." Меня это успокаивало и я верила, что в этот раз смогу.
Во время беременности на помощь мы позвали мою маму, она сидела с Эмилем пока я ездила на приёмы, сдавала анализы и проходила специалистов и просто помогала мне. Она жила у нас практически всю мою беременность, роды и послеродовый период, время от времени уезжая на несколько дней домой.
В целом беременность протекала без каких-либо сильных отклонений. Угрозами были только высокий риск преждевременных родов, высокий риск преэклампсии, который выявили на первом скрининге и моя болезнь *овидом в первом триместре. Болели мы тяжело и всем семейством, с полным комплектом симптомов: температура, кашель отсутствие вкуса и обоняния. Я очень беспокоилась, как это повлияет на беременность, но к счастью, не было никаких осложнений и даже обошлось без стационара.
В третьем триместре у меня начались проблемы с почками, с давлением и началась анемия.
Тем не менее, моя вторая беременность прошла гораздо спокойнее, чем первая. Но я все время боялась повлиять на этот хороший ход событий. В моей голове постоянно крутилась мысль: "Самое главное - доносить беременность до конца и родить здорового малыша". Я считала недели до доношенной беременности чтобы наконец-то выдохнуть.
С момента, когда начал расти живот, мой муж и я стали объяснять Эмилю, что там внутри живёт малыш.
На втором скрининге мы узнали, что это будет девочка. Во время УЗИ она всегда зевала, улыбалась и сосала большой палец. Даже несколько раз махала папе ручкой, когда врач показывал её на экране.
С тех пор Эмиль уже знал, что в скором времени у него будет младшая сестренка.
Конечно ребенок в таком возрасте до конца все не понимает, но мы объясняли как могли и пытались подготовить его к новому члену нашей семьи. Сын всегда так мило гладил мой животик, прикладывал ушко и слушал, что там творится и даже делился своими игрушками (клал их на живот,чтобы сестрёнка играла).
Как в первый раз, за время беременности я набрала 18 килограммов. Я была просто необъятная женщина, как говорится села -три места заняла😆
Постепенно приближаясь к сроку 34 недель мои страхи и переживания усиливались. И я довела себя до такого состояния, что ровно в 34 недели у меня начались боли внизу живота и всё это очень напоминало схватки... В этот день я напугала всех. У нас дома было напряженное ожидание, сумка для роддома уже стояла в коридоре. А я думала, как так могло случиться, ведь каждая беременность и роды уникальны. Не должна я рожать сейчас, всё пройдёт, это только страх.
И действительно, рожать я не поехала, на следующее утро все боли ушли. Я перешагнула эту цифру и пошла дальше.
Что это было, я до сих пор не знаю. Скорее всего, это было что-то на психологическом уровне – страх этой цифры, страх опять родить недоношенного ребёнка и столкнуться с этим заново.
Через несколько дней я пошла на прием к своему врачу, и после осмотра он сказал, что шейка стала короткой, мягкой и с небольшим открытием. Я была сильно напугана, но врач меня быстро успокоил и сказал, чтобы я берегла себя как "хрустальную вазу" и соблюдала по возможности постельный режим.
Так я проходила ещё несколько недель. И наконец-то перешагнув порогов 37 недель мы все выдохнули ,теперь можно больше не бояться. Беременность считается доношенной. Но впереди меня ждали огорчения....
28 марта я проснулась с болями в животе, весь день я чувствовала себя плохо. Я лежала и не могла встать с кровати, ближе к вечеру у меня начались схватки. Но они были не такими сильными ,поэтому я игнорировала их и легла спать. Но уснуть я не могла. Ближе к двум часам ночи, терпения уже не было, схватки нарастали. Я вызвала скорую и отправилась в роддом.
Как и полагается, в приёмном покое меня встречает не очень то радушная акушерка. Которая причитала, что я рано приехала и рожать все равно не буду, но вот теперь домой меня уже никто не отпустит.
К счастью врач оказался добрее и сказал, что я сегодня рожу, поэтому меня оставили в родовом отделении на всю ночь.
На утро, смена врачей поменялась, схватки мои нарастали ,но я все также не рожала, поэтому было решено проткнуть плодный пузырь.
После этой процедуры я поняла, что до этого мои схватки были просто цветочками. Я ходила держась за стенку и хотела просто выть от боли, которую испытывала. Было впечатление, что схватки в разы сильнее, чем при родах с сыном.
Лежать на КТГ было еще ужаснее, боли усиливались в этот момент с геометрической прогрессией.
Через какое-то время я стала понимать ,что со мной что-то не так, мое состояние ухудшалось, голова кружилась, мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание.
К моему счастью, в этот момент врач пришел на повторный осмотр.
Во время осмотра её глаза округлились и она закричала мне кажется со всей своей силы: "Здесь отслойка плаценты!" — и казалось, это услышал весь роддом. С каждой секундой я теряла все больше крови, а ребенок находился в критическом состоянии. Я смутно понимала что происходит и все время боялась потерять сознание так и не родив.
После криков врача, ко мне сбежался весь персонал родильного отделения, меня переодели в одноразовую одежду и перенесли на родовое кресло. Схватки были сильные, но голова дочки ещё не опустилась в родовые пути и находилась высоко. Отслойка плаценты продолжалась, КТГ было критичное.
"Сама не родит! Везём в операционную на экстренное кесарево! "
Остальной персонал видимо до конца не понял, что происходит, потому что они говорили о том, что надо подготовить операционную и тд. или всё таки ждать, когда голова опуститься и я начну рожать.
Единственное, что они получили в ответ, было непристойное и отрезвляющее выражение, что если не провести кесарево сечение прямо сейчас, то мы потеряем и меня, и моего ребенка. Меня быстро перекинули на кушетку, и врач сама бежала со мной в операционную, через все коридоры и этажи роддома.
И тут началось: схватки стали настолько сильными, что я начала рожать прямо на кушетке, можно сказать, в коридоре. Врач только все время говорила мне : "Потерпи моя хорошая, потерпи!"
Меня буквально пулей привезли в операционную, перекинули на стол, и к тому моменту головка ребенка уже опустилась, кесарево уже было делать нельзя. То, что моя экстренная поездка в операционную нарушила плановое кесарево, вызвало недовольство у других врачей, но моя врач мгновенно заставила их замолчать, так как ситуация была сложная и тяжёлая.
В операционную быстро пригласили неонатологов и реанимацию. Я тужилась со всех сил, но не могла никак родить дочь.
Три врача, две акушерки, все они кричали "тужься!", но я не могла. Точнее я тужилась, но результата не было.
Они переглядывались между собой и говорили "не успеем" или "уже не успели"...
И от этого мне становилось страшно за мою дочь, я боялась, что может быть так, как говорят врачи. Но силы уходили, сознание практически покидало меня, на фоне сильной кровопотери.
И тут одна из врачей решила, что так больше нельзя, и всем своим телом упала на мой живот, чтобы вытолкнуть из меня ребенка . Как я вскричала в ту минуту, наверное, так в жизни никто не кричал, это был какой-то ужасный и дикий вопль, что даже я сама испугалась своего крика. Это была какая адская, дикая и неописуемая боль.
Кто-то из врачей заявил, что этот метод слишком варварский, но она лишь сказала, что разве было бы лучше, чтобы нас обеих не стало.
Я родила, но дочь не заплакала. Она была синей и совершенно неподвижной. Слезы катились из моих глаз, я кричала : " Почему она не плачет!? Почему не плачет!" В ответ была лишь тишина...
Первый вопрос, который услышала от акушеров к неонатологу : "Живая?" Эти несколько секунд ответа превратились для меня в вечность.
"Да", ответил неонатолог, и тогда дочь издала тихий еле слышный звук. Ее быстро показали мне и унесли в реанимацию, я не успела даже поцеловать ее.
29 марта в 10:00 родилась наша дочь.
Моя весенняя девочка. В этот день было сильное солнце и шёл сильный снегопад. Это был день, когда я стала мамой во второй раз.
Мои вторые роды оказались намного труднее первых.
Из-за вмешательства в родовый процесс я получила сильные травмы, которые потребовали оперативного вмешательства. Но благодаря тому, что это во время обнаружили и меня быстро прооперировали последствий для меня в дальнейшем никаких не было.
Организм молодой и легко справился. После операции мне нельзя было вставать три дня, есть не разрешалось восемь дней, я пила только воду и питалась внутривенно. Сидеть мне разрешили только через два месяца.
Но я совершенно не виню врачей за такое вмешательство в процесс родов, врач спасала моего ребёнка, ещё немного и было бы поздно. Даже страшно представить, что могло произойти если бы врач так не поступила.
Но на тот момент все эти осложнения и боли были просто ничтожны, по сравнению с тем, что мой ребёнок снова лежал в реанимации. Второй раз всё идёт практически по одному и тому-же сценарию.
Я снова и снова прокручивала в голове, почему так случилось. Почему снова со мной, почему вновь мой ребёнок пострадал, что со мной не так? Я не находила ответа.
Спасибо медсестре послеродового отделения, которая сбегала в реанимацию и сфотографировала мне нашу крошку! Не имея возможности быть рядом с ней, я могла хотя бы смотреть на её фотографию. Она была так сильно похожа на Эмиля. Такая маленькая, красивая, моя девочка.
На следующий день день, во время обхода неонатолога, у меня было ощущение будто я вернулась на два года назад.
Я услышала всё тоже самое, что мне говорили в реанимации, когда я родила сына. И не могла поверить своим ушам.
"Состояние ребёнка тяжёлое. Она не справляется самостоятельно с дыханием." Как только дочке убирали кислород, её сатурация мгновенно падала, она буквально забывала дышать. Поэтому после того, как меня выпишут из роддома, ребёнок отправится на второй этап дохаживания в детскую больницу в отделение патологии новорождённых для обследования, так как роды получились стремительные. Нужно было исключить возможные травмы шеи, к тому же анализы Тамины были плохие, была какая-то инфекция. Единственное, что хоть как-то радовало меня в ту секунду, это то, что в этот раз можно будет лечь вместе с дочерью.
Какой-то злой рок, думала я. Ну почему всё вновь и вновь повторяется. Беременность протекала нормально, роды были в срок, откуда взялась эта отслойка? Почему снова у меня все не слава богу. Я ревела ночи напролёт, не имея возможности даже пойти к дочери из-за своего состояния. Я каждый день задавала вопрос врачам, когда мне можно будет вставать, чтобы наконец-то пойти к своему ребёнку.
На третьи сутки мне разрешили по тихоньку вставать.
Но из-за того, что не вставала долгое время у меня возникли осложнения, которые потребовали оперативного вмешательства.
После этого, ещё до конца не оклимавшаяся от наркоза, я держась за стены, тихонько шагала в реанимацию к своей маленькой девочке, не смотря на уговоры врачей вернуться в палату.
Здесь в реанимации было всё примерно так же, как и с сыном. Посещения были разрешены два раза в день. Чтобы зайти в палату к ребёнку нужно облачиться в одноразовый халат, шапочку и маску и естественно провести полную обработку антисептиком.
Но находится в реанимации можно было всего пол часа. Это было ужасно мало... Дочка лежала не в кувезе, поэтому иногда мне разрешалось её брать на руки. Это были самые лучшие минуты в жизни, держать и ощущать запах своего ребёнка. Кормить грудью в реанимации было нельзя.
И на тот момент я столкнулась с ужасным лактостазом. Я сцеживалась день и ночь, бесперебойно. И концу пребывания в роддоме я всё таки его победила.
4 апреля дочку должны были переводить в детскую больницу, а меня выписывать из роддома.
Но мою выписку перенесли на следующий день из-за УЗИ и анализов. Тамина должна была ехать в больницу без меня.
Я ходила к врачу, к заведующей и чуть ли не на коленях умоляла отпустить меня вместе с дочкой. Но всё было бесполезно. Сопровождающим в больницу взяли мужа. Он в первый раз увидел нашу девочку, он вёз её руках в реанимобиле и даже боялся пошевелиться. Говорит, она казалась ему такой маленькой и хрупкой.
В больнице он поговорил с лечащим врачом, ему объяснили возможные исследования, которые будут проводит дочке, что нужно будет купить в отделение мне и ребёнку, время передач и посещения.
На следующий день после моей выписки, мы вместе с мужем поехали в больницу к дочке.
Я снова вышла из роддома без ребёнка и со слезами на глазах.
В детской больнице, мамы с детьми находились в раздельном пребывании. В палате нас было 7 мам. Условия были вполне терпимыми, главное, что можно было видеть своего ребёнка.
Детское отделение находилось на первом этаже,а палаты мам на первом.
Посещения детей было каждые три часа, за исключением ночного посещения, в 3 часа ночи посещение пропускалось. Тем самым мамам давали возможность немного отдохнуть. Мы приходили на кормление, приносили сцеженное молоко (если такое имелось) , сдавали его на стерилизацию, если молока не хватало, то брали смесь на молочной кухне и кормили своих малышей. Приходили обратно к себе в палату, сцеживались и снова ждали следующее посещение. Так проходили наши дни.
Чтобы зайти в отделение к детям нам выдавали чистые х/б халаты ,которые нужно было одевать сверху своей одежды, сменную обувь, маски и шапочки. Со стороны это так смешно смотрелось, особенно, когда мамы собирались на лестничной площадке, а двери в детское отделение ещё не открыли. Мы смотрели друг на друга и хохотали. Целая лестница мам, одетых в халаты, которые были всем не по размеру, с шапочками на голове и масками на лице, с бутылочками молока в руках.
Когда я в первый раз зашла в палату к своей крошке я не могла сдержать слез, она лежала такая маленькая, такая хорошая, такая моя.
Наконец-то мы были вместе с ней. Я держала её на руках и целовала, говорила, что мама пришла, теперь мама всегда будет рядом.
В палате их было пять малышей. Мы заходили в палату, обрабатывали руки и грудь, если кормили ею, взвешивали ребёнка и записывали вес, кормили и снова взвешивали. Тем самым замеряли сколько ребёнок съел и сколько осталось до его нормы. Кормить грудью разрешалось по 10 минут каждой, если за 20 минут не набиралась норма, которую должен съесть ребёнок за раз, то нужно было до кормить либо своим сцеженным простерилизованным молоком, либо смесью.
Медсестры рассказали мне, что когда Тамина поступила в отделение, она дала всем жару. Выдергивала капельницы, отказывалась пеленаться и освобождала себя из плена пелёнок, как бы крепко её не пеленали.
"Девочка с характером она у вас" -говорили все в один голос. 🧿
Наконец-то она стала дышать хорошо, без остановок, но анализы так и не приходили в норму. Она получала капельницы и уколы. Из-за того, что дочь постоянно снимала с себя катетеры с рук и ног, в конечном итоге ей поставили катетер в голову. Смотрелось это жутко и больно, но это была необходимая мера.
Поэтому быстро выписаться не получилось, хотя сначала врач думала, что мы не задержимся в больнице больше пары дней. Но случилось ,как случилось.
В больнице Тамина совсем не хотела есть грудь, неохотно ела смесь и мало набирала в весе. Я сильно переживала и думала, что в этот раз я не смогла наладить ГВ. Когда другие мамы сцеживали по 100 мл, я со своими 40-50 мл молока только вздыхала. Но, вернувшись домой, Тамина, стала хорошо брать грудь и активно набирать в весе.
Наша Таминка, ни капли не отстала от своего брата и так же справилась со всеми трудностями! Опровергла все возможные страхи и диагнозы и оказалась сильной и боевой девочкой, которая в обиду себя не даст.
И уж ей вдруг что-то не понравится, терпеть она это не будет))
Из детской больницы нас выписали через 9 дней.
В этот день было очень тепло и светило солнце, даже погода радовалась, что мы наконец-то будем все вместе!
На этот раз выписка была ещё веселее и больше!
Были наши родители, мои братья, тётя и сестрёнка мужа. Все дружно приехали встречать Таминушку.
В больнице сказали, что впервые за всё время кого-то так весело выписывают из малышового отделения.
Наши родственники постарались ))
И с этого дня мы всегда вместе, наша банда-команда, которая со всем справилась и ничего не боится!