Дача находилась в стороне от дороги. Высокий трехэтажный особняк красовался своими кирпичными стенами в окружении высоких стройных березок, рябин, гордо реющих красными гроздями среди зелени листьев. Два могучих ореха, словно солдаты стояли перед входом, охраняя его и давая тень в знойные летние дни. Именно в этом месте всегда стоял стол, рядом с которым примостились два кресла с подушками и даже в самую жару, здесь пили чай. Густая листва не пропускала солнечные лучи, давая людям удивительную прохладу.
Борис Сергеевич любил сидеть именно тут и курить трубку, набитую крепким табаком. Он преподавал в медицинском институте. Иногда занимался практикой и писал научные статьи.
На даче, он предавался отдыху и удивительной тишине, нарушаемой только птичьим пением и редким звуком моторной лодки Ивана, местного рыбака, проверяющего сети. По вторникам он появлялся на даче и приносил хозяйке рыбу к обеду.
Наталья Павловна не беспокоила мыслительный процесс мужа, суетясь по хозяйству. Она перебирала на кухне ягоды, собранные по утру, пекла пирожки к обеду, готовила суп, прибиралась. И старалась как можно реже выбираться в город.
Разливая кипяток по чашкам, ее рука, вдруг, дернулась, она пролила воду мимо.
- Что за оказия, ай! – проговорила женщина и, протерев стол тряпочкой, взяла поднос, открыла входную дверь, спустилась по высокой лестнице к столику.
Борис Сергеевич сидел с трубкой в руке и смотрел в даль.
- Боренька, чай готов.
Но Боренька не отвечал.
Наталья Павловна вскрикнула, упала перед ним на колени, схватила руки Бориса, положила голову ему на колени.
- Боренька! О-хо-хо! Да как же так! Бросил меня… как же так, Боренька, зачем оставил меня одну, что мне без тебя жизнь?
Она еще посидела немного рядом, но надо было действовать и, Наталья Павловна поспешила к телефону.
После пышных похорон, прощальных слов, обеда, оказалось, что у Бореньки, кроме двух племянников, есть женщина на стороне и внебрачный сын Александр двадцати пяти лет от роду.
Наталья Павловна была ошеломлена, удивлена, оскорблена и обижена. Еще бы. Она его так любила, посвятила ему всю свою жизнь, ухаживала, прислуживала , а он? Столько лет скрывал своего внебрачного сына и связь на стороне...
Своих детей у четы не было.
Наталья Павловна замкнулась в своем горе и уединилась на даче. На звонки не отвечала и тогда племянники стали навещать женщину чаще.
В свои приезды они немного задавали вопросы по поводу ее здоровья, складывали продукты в холодильник и уезжали.
Она усмехалась.
- Почуяли вороны наживу. Бореньки нет, а наследство большое. И в городе, и здесь. Ага, ждете, когда я уйду вслед за Боренькой? Не дождетесь. – Она корчила смешную гримасу.
Тем не менее жить надо. Она уехала в город и посетила нотариуса с адвокатом. Потом долго гуляла по парку и кормила лебедей. Сидела на берегу пруда и наблюдала за чудесными птицами, самыми верными и чистыми в отличие от лицемерных людей…
Там она и встретила Геннадия Петровича, степенно прогуливающегося со своей собакой по тенистым аллеям. Он недавно потерял свою жену и тоже страдал от одиночества и скуки. Если бы не Джесси, добродушный золотистый ретривер, который требовал прогулок и питания, то совсем сдал.
На полгода решено было встретиться всем на даче.
Молодые люди прибыли все вместе ровно к двенадцати часам дня. Они расхаживали по комнатам, заглядывая во все уголки дома. Перешептывались и задавали вопросы тете по поводу ее здоровья.
- Какое здоровье, мальчики. Голова кружится, болит. Как глаза закрою, так Боренька видится, и зовет, зовет.
- Куда зовет? – Спросил Евгений, старший племянник.
- Иди, говорит, Наташенька ко мне, тут хорошо.
- Не к добру это, ой не к добру, - тут же озвучил свое мнение Павел.
- Покойники снятся, да грезятся, значит еще одной смерти быть в доме, - уточнил Александр.
- Да милые, смерть она не спрашивает молодой ты или старый, раз пришла во двор, ясное дело пустая не уйдет. – Подтвердила тетя.
- Это хорошо, что вы так реально смотрите на жизнь. – Заметил Александр.
- А как на нее смотреть, мальчики? Когда мне уж семьдесят стукнуло. Рано или поздно, а она свое возьмет. Еще ни один от нее не ушел.
- Тетушка, может быть надо подумать о том, кто вам будет помогать в это нелегкое время.
Все смотрели на нее с интересом.
- А что тут думать. Вас трое, я все вам и отдам. Кому еще?
- Тетушка, милая, давайте уже садиться к столу, остывает все. – Предложил Павел.
Наталья Павловна пустила слезу, растрогалась, вспомнила молодые годы и становление своего мужа. Как он защищал кандидатскую, докторскую диссертации, получал премии, что покупал на них, какой раритет в квартире имеется и даже перечислила свои бесчисленные драгоценности.
- Он такой милый был… на каждый день рождения мне кольцо дарил с бриллиантами, изумрудами, или подвеску, да все дорогое преподносил. Не скупился. Милый! Милый Боренька! Как же я теперь без тебя? – Опять плакала она.
- Тетушка, не печалься, а как же я? Я всегда буду рядом с тобой, - Евгений быстро подскочил к ней, припал на одно колено и, взяв ее руки в свои, поцеловал. Наталья Павловна погладила его темные вихры.
- Вся надежда только на тебя.
- А я тоже рядом, всегда, буду тебе возить продукты. А хотите, тетя, я перееду к вам жить. – Сориентировался быстренько Павел.
- Позвольте, я все таки сын, - возмутился Александр, - я больше имею прав на этот дом и квартиру.
- Это еще доказать надо, - ответил ему Евгений, - может ты совсем от другого профессора.
- Мальчики не ссорьтесь. Мне нужен покой, я пойду прилягу.
- Я провожу тебя, тетя. – Подхватил ее под руки Павел.
- Ты что совсем дурак? – Отчитывал парня Евгений. – Тетка еще в здравом уме, а ты про наследство тут городишь.
- Ну, так вы льстите ей, а я? Она меня ненавидит, но наследник то я, вы уже вторая очередь, - ухмыльнулся он.
- Будешь много разговаривать, вообще ничего не получишь.
- Как это?
- А документы у тебя имеются, что ты сын его? Вот и подумай, стоит ли ссориться с нами.
- Может ей помочь как нибудь.
- Тихо ты. Обмозговать надо.
- А что тут долго думать? Она старая, дать ей чего нибудь выпить или в пирожное засунуть.
- Ой, дуррак! Сразу видно неопытный. Ты в тюрьму захотел? Будешь там свое наследство пересчитывать.
Павел спускался со второго этажа.
- Уснула! – он держал руку в кармане. Там лежало кольцо, которое тетка дала ему за первую оказанную услугу. – А вы тут что? Уже все делите? – Заметил он их возбужденные лица.
- Присоединяйся. – Пригласил его брат. – Думаем, как можно ускорить этот процесс, мне ипотеку за квартиру платить надо, да и машину бы поменять.
Павел похлопал его по плечу.
- Тут, брат, не только на ипотеку хватит. Видел, какие у нее бриллианты? - Он наклонился к уху – Только бы этого убрать.
- А что? Если мы ее испугаем, да так, чтобы … - он рассек рукой воздух.
- Есть одна идея… - загадочно произнес Александр.
Была на редкость темная ночь. Новолуние. Шторы задернуты и в этой кромешной тьме слышался смех Бориса, шорохи, шепот и призыв: иди ко мне, пора. Я жду тебя. И снова смех, шум. Он закатывался в уши раскатами грома, воем сирен и автомобильными гудками. В проблесках молний ей чудились страшные лица. От страха сердце тетушки сжималось.
Утром племянники нашли ее тело в спальне. Она лежала на кровати, безжизненно раскинув руки, с перекошенным лицом.
- Ну, вот и все, - театрально произнес Александр, встав в поэтическую позу. - Нет смерти, нет ее, доколь она для блага дышит!
- Хватит юродствовать, сударь, - пробурчал Пашка. – Все таки, она была неплохой женщиной, любила нас по своему.
- Надо вызывать полицию. – Евгений вынул телефон.
Через минут десять приехала полиция.
- Все на месте? – Спросил капитан. – Когда обнаружили тело?
- Все, это наша тетя. Скончалась сегодня ночью, наверное, сердечный приступ.
Тут тетушка чихнула и поднялась.
- Ааа! – Хором заорали перепуганные наследники.
- Чего орете? Страшно? А мне какого было выдержать все ваши штучки?
Из-за шторы вышел Геннадий Петрович. Он бросил на стол диктофон и все немыслимые приспособления для запугивания древних старушек.
- Всю ночь искал, что, где спрятано.
- Да уж, взять этих охотников до чужого добра. – Приказал капитан.
- Смерть не так уж страшна и зловеща.
Окончательной гибели нет:
Все явления, люди, и вещи
Оставляют незыблемый след. - Демонстративно и гордо процитировал Александр.
На даче снова было тихо. Под орехом пили чай двое.
Двое одиноких людей, старающихся выжить в этом удивительном, многогранном мире. Рядом лежала Джесси. Она с умным взглядом смотрела на кусты и слушала, как медленно и спокойно разговаривали двое.
Двое – это много.
