… Шёл четвёртый день карантина. Молодые мамочки из 5-й палаты начали скучать.
- Арина, а что это ты решилась грудью кормить?! А как же фигура, богатый любовник?! – прищурилась Настя, – Ты же говорила…
- Мало ли, что я говорила! – вспыхнула молодая женщина, – Здоровье ребёнка важнее! Вон, Юлька подтвердит.
Юлия, которая укачивала на руках малыша, задумчиво кивнула.
- Я бы кормила, – вздохнула она, – обязательно кормила бы, если бы было можно…
- К нам свекровь на несколько дней переехала, – поделилась с соседками Настя, – теперь мои мужчины будут сыты, нормально одеты, и уроки у старшего будут выучены. А то на Сашку надежды мало: он, конечно, старается, но он совершенно не самостоятельный!
- Насть, мне кажется, ты сама в этом виновата: привыкла всё делать сама, всё контролировать – вот и результат! – улыбнулась Арина, – У меня мама такая была. Поэтому я и боялась ей признаться в том, что не поступила – не оправдала её надежды…
- Возможно, ты и права, – легко согласилась Настя, – я, вот, думаю…
О том, что именно думает Настя, её соседкам узнать не удалось: дверь в палату внезапно открылась, и санитарка тётя Шура завела ещё одну роженицу.
- Принимайте пополнение! – бодренько объявила она, – У вас, как я знаю, кровать пустует… Вот, сегодня только родила…
Молодые женщины переглянулись. Незнакомка, стоящая перед ними, их явно впечатлила. Коротко стриженная, в старой больничной ночной сорочке и таком же застиранном халате, накинутом поверх неё, с грязными ногтями и обветрившимися губами, в резиновых шлёпанцах (тоже, скорее всего, больничных) на босу ногу.
- Вы уверены, что её нужно переводить именно к нам в палату? Может, есть места в других? – презрительно глядя на незнакомку, спросила Арина.
- Мест нет! – развела руками тётя Шура, – Её ещё неделю назад к нам привезли, а сегодня, вот, родила…
- Я не надолго, не переживайте вы так! – буркнула незнакомка. Она легла на пустующую кровать, отвернулась к стенке и укрылась с головой одеялом.
Разговоры в палате стихли. Все женщины подозрительно поглядывали на новенькую. Та лежала, не двигаясь…
- А почему я должна молчать?! – Арина разве что ногами не топала от возмущения, – Подселили к нам какую-то бомжиху с вокзала, а мне молчать?! А вдруг она больная?! Вдруг инфекцию какую-то занесёт? Детский организм ещё неокрепший, да и мы только после родов! Я к заведующему пойду! Пусть решает что-то!
- Арин, не нервничай так! – Юля пыталась успокоить соседку, – Ты же слышала, тёть Шура говорила, что она уже неделю здесь. За это время, даже если она какая-то неблагополучная, у неё и анализы взяли, и обследовали, и вымыли… Ничего нам и детям не будет. Нужно быть человечнее: мало ли, что у девчонки в жизни случилось…
- Видно ведь, что неблагополучная! Что там у неё случиться могло! – продолжала негодовать Арина, – Пьёт, небось, по-чёрному, вот и причина всех бед! А детей ради выплат рожает, ради капитала материнского…
- Нельзя так говорить о человеке, которого не знаешь совсем! – обозвалась Юлия, – Не кипятись, Арина, может, нормальная женщина она…
- Что, меня обсуждаете?! – в палату вернулась незнакомка, – Не переживайте, говорю же, я к вам ненадолго! Вот, ходила к заведующему. Сказал, что выпишет скоро…
- А как же карантин?! И где твой ребёнок?! – не сдержалась любопытная Настя.
- А что мне карантин?! Я птица вольная! – с какой-то непонятной грустью протянула женщина, – И ребёнок мне не нужен. Я отказ написала. Вот теперь можете меня обсуждать! – хмыкнула незнакомка.
- Как отказ?! – Юля, естественно, смолчать не смогла, – Ты родила ребёнка и бросила его?! Нормального, здорового ребёночка?!
- Нормального, здорового… Девку я родила, – кивнула женщина в больничном халате, – мне её забирать некуда! Понимаете, некуда! – вдруг совершенно неожиданно разрыдалась она.
Женщины притихли. Юля сидела, не спуская с рук сына, Арина стояла у окна и смотрела на заснеженный больничный сад, а Настя, уложив уснувшую дочь в кроватку и укрыв её одеяльцем, подошла к незнакомке и погладила её по плечу.
- Ты не убивайся так, – тихо проговорила она, – расскажи нам, что у тебя случилось, может, поможем тебе чем…
- Чем вы можете мне помочь?! – вздохнула та, – А впрочем… Слушайте. Может, кому-то моя история покажется поучительной… Кстати, меня Дульсинеей зовут! – улыбнулась она сквозь слёзы.
- Как?! – Арина отошла от окна, – Ты серьёзно?!
- Да, совершенно серьёзно! Дульсинеей! Дуськой, по-простому. Это матушка моя фильм о Дон Кихоте пересмотрела! Любимый её фильм… Вот и назвала… Вся школа надо мной смеялась! Я-то сама из глухого маленького села! Вот и превратилась из Дульсинеи в Дуську! Мать с отцом пили, мы с братом сами по себе росли. Его посадили по малолетке. Я после 9 класса в училище пошла, но не доучилась: гнобили меня там, житья не давали. У меня ведь ни одежды нормальной не было, ни денег – ничего. Вернулась я домой в родное село. На ферму телятницей пошла. Отец к тому времени спился уже: замёрз зимой прямо под домом. Мать от цирроза печени следом умерла. Похоронила я её, погоревала: какая никакая, а мать… Осталась я одна. Дом старый, дряхлый, я его вымывала, порядок наводила, как-то жизнь свою налаживала… Вроде, сначала всё неплохо было, а потом – полетело в тартарары!
- А что случилось-то?! – тихо спросила Арина, которая с интересом слушала рассказ Дуси-Дульсинеи.
- Сначала думала, что в сказку попала, да только со временем сказка стала фильмом ужасов… – вздохнула Дуся, – Влюбилась я. Приехала к нам в село бригада строителей из соседнего посёлка. Молодые ребята, статные. А я что? Мне 20 лет – невеста! Познакомилась с одним – Виталик его звали – такая любовь у нас была! Он ко мне по вечерам заходил, гулять мы с ним ходили… Даже в кафе меня водил! У нас в селе одно всего кафе, я там до этого ни разу не была: денег-то вечно нет… Хороший он парень, добрый. Жениться обещал. Говорил, что вернётся за мной… Сразу ехать с ним предлагал, но я сказала, что сначала ему мать предупредить надо: не дело это, с невестой из командировки возвращаться… Тем более, что он с матерью живёт в одном доме. И, возможно, Виталька и вернулся бы за мной, если бы не одно «но»…
- Что случилось?! – хором спросили соседки с нескрываемым любопытством.
- Вернулся из колонии мой старший брат. Он и когда уходил особо хорошим поведением не отличался, а тут и вовсе… Вернулся – и сразу во все тяжкие. Дружков своих полный дом навёл, водка рекой лилась. И не только водка! Страшные люди к нам в дом приходили! Как глянет кто из них мне вслед с улыбочкой похотливой – сквозь землю провалиться хотелось. Я с Виталиком старалась подальше от дома встречаться, чтобы не провоцировать их. Однако брат узнал, что ко мне командировочный захаживает. Как он кричал, чего только на меня не говорил! Что позорю его, что я должна за одного из его дружков замуж выйти, что если не я, то он мне мужа найдёт, что если я с Виталиком ещё хоть раз встречусь – он ему голову отобьёт. А я-то знаю, что не шутит он… Хорошо, что Витальке уезжать нужно было через 2 дня. Да только сглупила я: пожаловалась ему на брата. Совершенно случайно, в разговоре… Он и пришёл с ним поговорить: думал, наверное, что сможет с Костей договориться. Не понимал, что такие, как мой брат, понимают только язык силы… Для них прав тот, кто сильнее…
- И что?! – Юля, побледнев и затаив дыхание, слушала рассказ Дуси, – Что было дальше?!
- А дальше, пока я на работе была, Виталик пришёл к Косте поговорить. А тот был не сам, с дружками, выпивали они, как обычно… Побили они Витальку, пообещали меня по кругу пустить (брат родной, на секундочку!), если он ещё хоть раз явится ко мне. Виталика соседка спасла: увидела, что происходит, вызвала «скорую» и полицию. Виталика в больницу увезли, а Костю – в участок. Только выпустили его через день. Ох, и досталось мне тогда! Он меня избил так, что я еле-еле до своей комнаты доползла. Та же соседка меня тогда приютила: дома я оставаться побоялась, к ней вечером, пока Костя с дружками пил, незаметно пробралась… И правильно сделала…
- А что случилось? – спросила Настя. Она, как и все, внимательно слушала рассказ Дуси.
- Сгорели они там, прямо в доме. Все. Костя и двое его дружков. Дом-то бревенчатый был, ветхий… Эти напились и, наверное, курили… Мы ночью проснулись с тёть Катей: полыхает. Ничего не осталось! Даже все мои документы сгорели вместе с домом… Кое-что я восстановила, вещи кое-какие соседи собрали… Поехала в город, сюда… Вот теперь и живу… В общежитии у меня койкоместо: комната на двоих. Работаю уборщицей: образования-то нет! А зарплата копеечная: только на еду и хватает… Так что, судите или не судите, не заберу я дочку свою. Не хочу ей такой жизни! Может, попадутся хорошие люди, удочерят, не будет она бедствовать так, как я…
- А если не попадутся?! Если её отправят в детский дом?! Неужели, ты этого для своей дочери хочешь?! – Юля взглянула на Дусю с укором.
- Если не попадутся – значит, такая у неё судьба! – тихо ответила женщина, – Я для неё ничего сделать не могу: сама нищая! Потеряю работу – выгонят из общежития. Куда я с младенцем пойду?! На вокзал бомжевать?! Нет, милые мои, не буду я её забирать – ей без меня только лучше будет!
- Не может ребёнку быть лучше без матери! – не сдавалась Юля, – Настя, а ты чего молчишь?!
- А что ей говорить?! – перебила Юлю Арина, – Как по мне, Дуська права: что она может дать ребёнку?! У меня есть жильё, и богатый мужчина – отец моего сына; У Насти – муж, семья, любовь и взаимопонимание; у Юльки – квартира и огромное желание стать идеальной матерью для своего сына. А у Дуськи-то ничего этого нет! К чему плодить нищету?! Правильно она всё решила! А младенцев, тем более, здоровых, часто усыновляют… Может, и дочке Дуськиной повезёт…
- А Виталик этот твой, – задумчиво спросила вдруг Настя, – он больше не появлялся?
- Да откуда же я знаю?! – развела руками Дульсинея, – Я, спустя 2 недели после всего, что случилось, уехала: ничего меня больше там не держало. Никого и ничего у меня больше там нет…
- А он, говоришь, откуда был? – переспросила Настя.
- Из Дубового, посёлка недалеко от нас, – пожала плечами Дуся, – рассказывал, что мать у него одна, более она, вот он и поехал в командировку – денег заработать. Дом у них большой был, рассказывал, отец – начальником когда-то был, да умер от инфаркта не так давно… Всё говорил, что он матери обо мне расскажет и заберёт из этого ада… Не сложилось… После того, что тогда произошло, он и видеть меня не захочет больше…
- Почему ты в этом так уверена?! – вздохнула Настя, – А если он тебя по-настоящему любил?! Он знал, что ты беременна?
- Откуда?! Я и сама уже на 5-м месяце узнала, когда живот расти стал. Мне соседка по комнате глаза открыла. Я в больницу пошла: аборт делать поздно. Вот и пришлось рожать… Не хотела я этого ребёнка, ни к чему он мне сейчас… Хоть и жалко, конечно, сердце-то не каменное…
- Настя, ты ведь, кажется, из Дубового? – прищурилась Юля, – А ты не знаешь этого Виталика?
- Не знаю, – задумчиво протянула Настя, – понятия не имею, кто это…
В палату вошёл главврач – седовласый пожилой мужчина. Молодые мамочки с интересом подняли на него глаза.
- А я к Вам, Дульсинея, – обратился он к молодой женщине, – поговорить пришёл…
- И Вы туда же?! – нахмурилась Дуся, – Я же уже сказала: не буду я её забирать. Отказ написала. Не могу, понимаете, некуда! Нет у меня дома, нет родных, нет работы… Я сама себя обеспечить не могу, а ребёнка – и подавно!
- Но ведь ты ещё такая молодая! – вздохнул доктор, – Всё ещё у тебя будет. А дети – это самое главное в жизни. Знаешь, сколько женщин не могут забеременеть и родить?! Тебе Бог дал такое счастье, а ты от него отказываешься…
- Я просто не могу! Не мучайте меня! Выпустите уже отсюда! – разрыдалась Дуся.
- Так, значит, так. Но я пока не даю ходу твоему отказу. Тебе ещё дней 5 здесь лежать. Думай, – мужчина подошёл к двери, – очень хорошо подумай! От этого решения будет зависеть вся твоя будущая жизнь!
- Я уже подумала! – крикнула Дуся. Но дверь за доктором уже закрылась…
Тем вечером все женщины из пятой палаты были грустны и задумчивы. Разговор не клеился. Не вывели их из этого состояния даже вкусные пирожки с мясом, которые передала Настина свекровь на всех. И только сама Настя, укрывшись от посторонних глаз и ушей в коридоре, о чём-то долго разговаривала с мужем…
… Дульсинее Игнатовой, – прочла на пакете с передачкой санитарка тётя Шура, – Дуська, это тебе, что ли?!
Женщина протянула обалдевшей Дульсинее огромный, тяжёлый пакет.
- Вы ничего не перепутали?! Мне некому передачки носить! – пожала плечами молодая женщина с округлившимися от удивления глазами.
- Ничего не знаю! Тут так написано: «Дульсинее Игнатовой, 5 палата». У нас в роддоме ты первая Дульсинея! Думаю, и последняя. Перепутать сложно! А пакет тяжёлый – кто-то постарался…
Соседки Дуси с интересом наблюдали за тем, как та взяла пакет, осмотрела его со всех сторон, открыла…
- Дусь, что там?! – Арина нетерпеливо потирала руки, – От кого передачка-то?! А говорила, что никого у тебя нет…
- Понятия не имею, я правду говорила, посмотрим сейчас, – протянула женщина. Она достала из большого пакета свёрток поменьше. В нём был новый красивый халат и тапочки.
- Как раз мой размер, – удивилась Дуся, – странно…
- Халат хороший, – оценила Арина тоном знатока, – не из дешёвых…
Дуся продолжала распаковывать свёртки. Во втором она обнаружила новенький комплект на новорожденную малышку, а также несколько совершенно новых распашонок и ползунков.
- А это мне зачем?! – вспыхнула Дуся, отложив детские вещи. На кровать посыпались груши и яблоки. Дуся молча, то краснея, то бледнея, выкладывала всё на стол. Там были йогурты, молоко, отварная куриная грудка в отдельном лотке…
- Угощайтесь, – тихо проговорила она, – вы меня кормили всё это время…
- От кого всё это богатство?! – не удержалась даже тихоня Юля, – Не томи!
Дуся держала в руках записку и новый мобильный телефон. Руки её дрожали. Она всё не решалась прочесть послание.
- Девочки, отстаньте уже от человека! – обозвалась Настя, которая до этого вела себя на удивление тихо, – Давайте лучше по яблочку съедим!
Дуся незаметно вышла в коридор, прижимая к груди телефон и записку. Арина прищурилась, глядя на Настю в упор:
- Так, милая моя, признавайся: твоих рук дело?! А я думаю, что это ты на себя не похожа! По углах прячешься с телефоном, с мужем о чём-то часами перешёптываешься, вся такая загадочная… Говори, давай!
- Я знаю Виталика этого, девчонки! Это наш сосед – через дом живёт. Он, когда из командировки вернулся, очухался немного, собирался за Дуськой ехать: все уши нам с мужем прожужжал своей к ней любовью. Но у него мать внезапно умерла, пришлось задержаться: похороны и всё прочее. Когда он поехал-таки, Дуськи уже там не было, а дом их, она правду говорит, сгорел… Виталик тогда долго её искал, да только безрезультатно. Он так и не женился, сам живёт, работает… Я мужу о Дуське рассказала, записку Витальке передала, а результат вы видите…Сработало!
- Это он?! – в один голос спросили Юля и Арина Дусю, когда та, заплаканная, но счастливая, вернулась в палату.
- Да. Он как-то узнал, что я здесь. Спасибо, Настя. Я знаю, что это ты, – улыбнулась Дуся соседке, – записку написал, телефон мне купил… Я позвонила. Говорит, что любил меня всегда, что приезжал – просто опоздал немного. Замуж зовёт. Дочь увидеть мечтает…
Дуся плакала. Смахивали слёзы и остальные.
- А ты что?! – не отставала Арина, – Надеюсь, согласилась?!
- Я ведь не дура – второй раз такой шанс потерять! Конечно, согласилась! Уже была у дежурного врача, он заведующему позвонил. Мой отказ аннулировали. Хорошо, что ему ход сразу не дали…
- Здесь главврач – очень мудрый мужик, – покачала головой Настя, – он видит, кто сам хочет от ребёнка отказаться, а кого обстоятельства вынуждают. До последнего ждёт: надеется, что некоторые, как ты, Дуся, передумать могут…
- Я никогда не думала, что в жизни случаются чудеса, – тихо проговорила Дуся, – у меня, так точно, их в жизни не было… Спасибо вам, девочки!
Дверь в палату открылась, и детская медсестра занесла младенца.
- А вот, наконец, и мама твоя! – протянула она свёрток Дусе, – Ты погляди, как она похорошела! Приоделась, улыбается! Повезло тебе, крошка, будет и у тебя мама, – женщина аккуратно передала малышку Дульсинее. У той дрожали руки, а слёз, которые текли по щекам, она даже не замечала.
- Какая она красивая! – женщина зачарованно смотрела на маленькую девочку, а та – удивлённо – на неё, – Я не видела ребёнка лучше!
- Конечно! – улыбнулась Настя, – Я так говорила о каждом из моих троих!
Женщины рассмеялись, хотя слёзы предательски дрожали на их ресницах… Слёзы радости и счастья…
… Их выписали в один день. Первой забрали Настю. За ней приехала вся семья: две машины. В одной – муж и дети, в другой – родители и свекры. Цветы, благодарность врачам и медсёстрам, шум и гам – так её провожали из роддома.
- У всех есть мой номер телефона! – проговорила женщина, прощаясь, – Звоните, девчонки, я вас всех люблю! Не теряйтесь! Ну, а с Дусей мы теперь соседи, скоро увидимся…
Второй забрали Арину и Юлю. Мать приехала за Ариной на такси, а та забрала с собой и соседку, успевшую стать ей настоящей подругой.
- Я к матери поеду, – пожала плечами она, – я ей призналась, что ребёнок не от мужа. Сказала, что и мужа у меня-то нет… Она, оказывается, и сама обо всём догадывалась… И Толику я сказала, что мне нужно немного подумать. Не устраивают меня такие отношения… Не знаю, как дальше будет… Время покажет… А Юлька – она же рядом живёт, на соседней улице! Будем с детьми вместе гулять!
Так они вместе и уехали: такие разные, и такие похожие – молодые мамочки с любимыми сыновьями…
Чуть позже приехал Виталик за Дусей и дочкой.
- Прости, милая, – долго извинялся он, – как раз мебель в детскую привезли – ту, что мы вместе выбрали в интернет-магазине, я не мог раньше приехать!
- Ты кроватку хоть собрал?! – смеялась Дуся.
- А то! Ещё вчера! До полуночи промучился – но собрал! Вот оно – неожиданное отцовство! – обнимал он женщину, ласково и нежно глядя на неё и на дочь, – Кстати, там вчера Витя целую гору детских вещей привёз: сказал, что Настя велела пополам всё поделить. У них после сыновей много всего осталось. А от Юли с Ариной тебя коляска новая ждёт. И посылка огромная: я её не открывал! Хорошие у тебя подруги!
- Хорошие, – со слезами на глазах согласилась Дуся, – это благодаря им мы сейчас вместе…
А за окнами кружился снег, устилая землю белым покрывалом. В домах зажигался свет и огоньки гирлянд: совсем скоро Новый год, а под Новый год, как известно, сбываются самые заветные мечты: нужно просто этого очень захотеть…
Автор: Ирина Б.