– Мужчина, вот вы, наверное, настоящий мужчина! – Кокетливо поинтересовалась Лидочка, поудобнее располагаясь за столиком и сверкая улыбкой сразу во все тридцать два.
Поезд уже минут пятнадцать, как тронулся. В вагоне - плацкартном - было шумно и суетливо, пассажиры расталкивали по багажным местам свои сумки и чемоданы, проводница громко кричала «готовим билетики, граждане», кто-то уже успел забиться в угол у окна, за столиком, и вытащил курицу, которая пахла на весь вагон…
Лидочка оценила попутчиков. На той полке, на которой она уже со всеми удобствами успела устроиться, официально восседала монументальная дама лет пятидесяти. Напротив же расположились два не слишком молодых, но и не слишком старых лица мужского пола.
И одному из этих лиц принадлежал нижняя полочка. Удобная. Со столиком. За которым можно сидеть, когда тебе заблагорассудится, а не когда договоришься с полковладельцем выпить чаю за пять минут.
Эта нижняя полка нужна была Лидочке. Вот только мужчина был с этим не согласен
– Нет! – Ответил он, даже не дождавшись вопроса. И Лидочка наивно распахнула свои огромные серые глаза.
– То есть вы вот так признаете, что вы не настоящий мужчина? – Брякнула она, растерявшись.
– Я вот та́к признаю, что еду в плацкарте третий раз за десять дней. И третий раз за десять дней еду на нижней полке. И третий раз за десять дней дамочка начинает песню про настоящего мужчину и джентльмена, и после просит отдать ей эту нижнюю полку. А потому сразу отвечаю - нет, не отдам. Не хочу!
Лидочка от обиды аж дар речи потеряла. Так с нею, мисс Очарование 11 «б» класса и три раза Мисс Золотая Осень педагогического института, обычно не разговаривали. Обычно мужчины попадались если не понимающие, то совестливые. Никто не рисковал признать, что он мужчина не настоящий.
Она демонстративно фыркнула в сторону не галантного кавалера, а монументальная дама ехидно ухмыльнулась, что разозлило Лидочку ещё больше. Ехать в отсеке с такими нехорошими людьми страсть как не хотелось.
Итога изволила оглядеться вокруг повнимательнее. Ни нижней боковой полке как раз расположился молодой паренёк. Разложил ее и, без матраса и без белья, разлёгся
Паренёк пованивал и носками, и кроссовками. Но Лидочка решилась идти на приступ. Элегантно встала - пусть видит, злыдень, место не уступивший, как она хороша! Так же элегантно вышла в проход, а потом, будто покачнувшись, рухнула на парня.
Судя по всему, ехал он в поезде первый раз. Иначе чем объяснить восхитительную наивность, благодаря которой пять минут спустя он уже радостно превращал полку в сиденья со столиком, устраивая там Лидочку поудобнее, а ещё пять минут спустя - согласился местами поменяться? Ну, почти согласился Вернее, почти поменялся…
Потому что в вагон, громко хлопнув тяжеленной дверью, ввалились новые лица. Женщина, ещё монументальнее Лидочкиной соседки и трое детей.
Женщина была похожа на Нонну Мордюкову и детей гнала перед собой, как пастух телят. Только кнута в руках не хватало. Вместо этого самого кнута в руках у нее было два огромных баула.
– Чуть на поезд не опоздали, пришлось прям в последний вагон заскакивать, хорошо, пустили! – Обращаясь ко всем и к никому разом, сообщила она и пошла по приходу, зорко высматривая номера мест.
А потом смачно плюнула (вернее, изобразила звук «тьфу») и заголосила:
– Граждане господа пассажиры, поменяйтесь полочками кто с матерью с детьми, а то ладно, все верхние, так ещё и по разным местам в вагоне распиханы…
Надо ли добавлять, что следующий час прошел под знаком скандала? Потому как мать с детьми ни в какую не желала ехать на боковушках, да ещё верхних. Она желала, чтобы сознательные сограждане освободили им цельный отсек, вот только сограждане никак на это не соглашались, размахивали билетами и, образно говоря, скандировали, что размещение согласно купленным проездным документам.
Потом дама просто желала всем своим нижние полки, и Лидочке, с таким трудом себе полочку добывшей, пришлось за нее буквально сражаться, узнав о себе много нового….
По прибытии на место она рассказывала об этом в большой и разношёрстной нашей студенческой компании и совсем не понимала, почему лица мужского пола не поддерживают ее? Ладно тётку с детьми, так ее, свою, можно сказать, Лидочку, такую всю девочку? Почему не посочувствовали?
История эта была ещё в самом начале двухтысячных. И вспомнилась она мне в связи с вот чем.
В запретнограмме у супруги в ленте попался пост от дамы, которая тоже ехала на верхней полке, с ребенком.
И эта дама громким шрифтом с кучей смайлов возмущалась - никто из пассажиров-мужчин не предложил ей поменяться местами.
– Никакого уважения к материнству! – Написала она. – И как рожать в этой стране?
Забавно, да?
Мало того, что дама возмущена, что не получила более дорогое место, купив то, которое подешевле. Так она ещё и негодует потому, что никто не догадался ей обмен предложить.
Я по этому поводу громко промолчу. Потому что мнение имею крайне для таких дам нелицеприятное. И самое мягкое из этого мнения - хочешь больше комфорта - озаботься им, а не пытайся манипулировать на месте тем, что ты мать с ребенком. В конце-концов, билеты можно теперь приобрести заранее. И выбрать место.
Однако дамы такие почему-то уверены, что об их комфорте должны подумать окружающие. Причем за свой счёт.
И у меня вопрос: а вот вы думать об этом готовы? Ну, о чужом комфорте в ущерб своему?