Марина старательно пыталась радоваться: до развода оставалось два дня…
Нет, ну а как с ним жить!.. Сколько можно. Как тут не будешь ждать развода, если он… если он… Марина чуть ли не пальцы загибала, – чтоб всё вспомнить, все Валеркины грехи, из-за которых без развода – никак…
Собирались на день рождения к тёте Тамаре. Утром Марина напомнила Валерке, чтобы после смены – сразу домой: тётя Тамара очень не любит, если опаздывают к столу. И – что ж?.. Он прямо разбежался! Домой к шести пришёл. Да ещё и видно, что выпил. И вот с таким идти к тёте Тамаре?! На день рождения к тёте Тамаре, где собралась вся родня, заявиться с пьяным мужем? Ловить на себе укоризненные и сочувственные взгляды двоюродных сестёр, Иринки и Лены? А тётя Тамара вообще не переносит пьяных.
Валерка хотел обнять Марину, но она яростно сбросила его руки.
- Мариночка!.. Да я одну-то и выпил. У Димки Левашова сын родился. Ну, и зашли после смены в «Дубраву», – Димка пригласил. Это ж событие! Мужики ещё сидят, а я – за здоровье Димкиной Анютки и мальчишки, одну всего… и – домой.
Марина захлопнула дверь в спальню. Дочка, шестиклассница Катюшка, удивлённо заглянула к матери:
-Так мы пойдём к тёте Тамаре? Мы же подарок купили! И… Тётя Лена говорила, что торт будет, «Птичье молоко».
-Папе своему спасибо скажи! – оборвала Марина дочку. – Я позориться с ним не собираюсь.
Какое-то время в доме стояла тишина, потом из гаража послышался стук и звон: ну, конечно. Как с гуся вода: он снова за свои железки взялся. Как ни в чём не бывало. Будто Марине не надо будет в очередной раз выдумывать и объяснять тёте Тамаре, что у Валерки неожиданно поменялся график смен.
График смен у него менялся совсем недавно, – когда Ирочка попросила, чтоб он зашёл посмотреть стиральную машину: второй день капризничает. Валерка кивнул: сделаем. А на рассвете с кумом Володькой Звягиным на рыбалку уехали. Понятно, Ирина позвонила. Про то, что у Валерки смена поменялась, не дослушала, молча и обиженно бросила трубку
С рыбалки вернулись после обеда. Марина не взглянула на щук – обрушилась на мужа с упрёками:
- Ирочка звонила! Как мне стыдно было!..
- Так сделаем! – улыбнулся Валерка. – Сегодня же и сделаем машинку Иришкину. И щуку, – вот эту, самую большую и красивую, я отвезу Ире. Олежек у неё рыбалкой не увлекается, а щуки-то!.. Сама видишь. Хороши котлеты будут.
- Не увлекается! И – хорошо, что не увлекается! Олег – не ты! И ты себя с ним не сравнивай!
-Ну, да, – насмешливо согласился Валерка. – Сестре твоей с мужем повезло.
-Повезло! В отличие от меня! – бросила Марина.
И вот так всегда. Красней за него перед родственниками. Мама как-то целый месяц не разговаривала с Мариной: на кухне надо было поменять смеситель, а Валерка с мужиками пили водку в гараже у Саньки Трошина, – ремонт проходческого комбайна обмывали…
Гневное Маринино решение про развод Валерка выслушал молча и как-то устало. Взъерошил тёмные волосы, вышел во двор. Марина ещё больше разозлилась: это что же получается?.. Ему – всё равно? Даже ни словом не попытался отговорить… что-то сказать… ну, в своё оправдание.
И все эти дни вёл себя – как ни в чём не бывало. С мужиками со своей смены колодец почистил, потом в погребе проводку поменял, новые полки сделал для банок и бутылей, деревянный настил, куда ящики с картошкой на зиму ставили.
А когда до развода осталось два дня, Валерка сказал:
-Ухожу я, Мариш.
Марина застыла. Конечно, эти слова можно было понять так, как в оскорблённом достоинстве говорили о Маринкином и Валеркином разводе двоюродные сёстры:
- Порядочный мужчина после развода оставляет дом жене и ребёнку.
Но Марину вдруг пронзило: о другом Валерка… Торопливо собрала волосы заколкой, подняла на мужа глаза:
- Тебя же не взяли!.. Тебя же после госпиталя не взяли!.. Тебе же сказали… Сказали, что шахту закрывать нельзя, что на «Троицкой» горный мастер нужен!
Валерка со своим батей и двумя дядьками ушёл ещё в начале лета четырнадцатого – тогда формировались самые первые шахтёрские батальоны. Отец в пятнадцатом под Станицей Луганской погиб, дядьки – один за другим – уже под Авдеевкой. А Валерка в госпиталь попал из-под Лисичанска. Весь в бинтах, улыбался Маринке, ладошку её сжимал:
- Что мне будет, Мариш. Мне ж – ничего, ни в шахте, ни в бою. Помнишь, взрыв в третьей западной лаве? …(Лава – шахтёрский термин донбасского происхождения. Так называют подземную очистную горную выработку, где и производится добыча угля. Протяжённость лавы значительная – от нескольких десятков до нескольких сот метров. Один бок лавы образован массивом угля, другой – специально обрушенной породой – примечание автора). У меня только перелом плеча тогда был. И сейчас – отлежусь, и…
После смены Валерка и сейчас прихрамывает. А когда в госпитале сказали ему, что на позиции он не вернётся, Валерка вспыхнул:
- Я вам что, – французская балерина? Походка вам моя не нравится? – Выматерился: – Да мне ваше разрешение!.. Знаете, куда его себе… разрешение своё!
Ночами напролёт курил Валерка. Прислушивался к гулу работающей шахты. Здесь в последние годы уже потише стало. Школу отремонтировали после ударов по посёлку, шахту начали восстанавливать. Зашёл новый горный инженер, покурил с Валеркой, расспросил про водоотлив на пятом участке. Сказал:
- Кому-то ж и здесь надо, Валерий Павлович. Остановить всё – на раз-два. А восстанавливать как потом будем?
Утром хмурый Валерка отправился на шахту.
А сегодня вот сказал:
-Я, Мариш, ухожу. Завтра утром. – На растерянность в её глазах усмехнулся: – Не горит же. Потом разведёмся.
Маринка бросилась к его дорожной сумке, вытряхнула собранные вещи, по-своему всё собрала, уложила. Отчего-то губы дрожали… и руки:
-Носки тёплые я тебе положила… Они лёгкие. Тельняшки ещё…
Валерка обнял её плечи, коснулся губами волос:
- Спасибо, Мариш. Ты не волнуйся. Я мужикам со своей смены сказал… Да они и сами знают, Андрюха с Санькой, – картошку в погреб перенесут. И морковку со свёклой выкопают, а ящики я приготовил. Ну, а с разводом… Успеется.
Марина прижалась лицом к его груди:
- Ваалеер!..
И потянулись дни… Мужики с Валеркиной смены приходили. И с картошкой помогли, и окно в летней кухне поменяли… Огород под зиму вскопали. А дом и двор неприкрыто тосковали по Валеркиным рукам: то замок в двери забарахлил, то калитка перестала закрываться, то насос колодезный перестал работать. Когда Валерка дома был, всё открывалось-закрывалось, всё работало.
По ночам Марина долго сидела у окна. До линии соприкосновения от их посёлка – около пятидесяти километров. А Марина всё равно к чему-то прислушивалась, при каждом звуке со стороны шахты – самом привычном – вздрагивала…
А вспоминалось только хорошее… Марина улыбнулась, а по щекам слёзы покатились... Она тогда только узнала, что беременна. Валерка в те дни даже не дышал, – наверное, чтоб не вспугнуть счастье… Марина посмеивалась над его осторожностью… а потом не выдержала без Валеркиных ласк: мало того, что месяцами – на позициях, в кои веки на неделю домой приехал, и прикоснуться к ней боится! Властно потянулась к нему, а он приподнялся на локте:
-Мариночка, а… можно?
Потом он бережно прижал её к себе, а она сказала:
- Знаешь, чего мне хочется?
Валерка затаил дыхание: точно, был готов звезду с неба достать. А Марине хотелось ягод тёрна, – терпких и кисло-сладких, уже тронутых первым морозом.
Утром вышла на кухню, а на столе – эмалированный бидончик, полный терновых ягод. Валерка улыбнулся:
- Из Журавлиной балки. Там самый крупный.
Вспоминала, каким серьёзным был Валерка, когда они вместе купали крошечную Катюшку… Каким он вообще тогда был, – когда она с малышкой вернулась из роддома: как коршун с распластанными крыльями…
Катюшка росла, а война сумасбродно кружилась над здешней степью, и жили они от возвращения до возвращения Валерия с позиций: когда – пару дней, когда – неделю получалось побыть дома. До ранения под Лисичанском…
Однажды у Катюшки никак не решались задачи с дробями. Марина раздражалась, дёргала дочку за руку: сколько можно объяснять!.. А Валерий сел рядом с дочкой:
- Давай-ка посмотрим, Катюш.
Марина презрительно фыркнула: математик нашёлся!.. Педагог!..
А Валерка что-то там рисовал, что-то негромко рассказывал дочке… На следующий день Катюшка хвасталась, что научила Даньку, соседа по парте, решать задачи с дробями.
Вспоминала Марина, как старался Валерий не пропустить ни одного родительского собрания в школе. Если на смене был, то на следующий день обязательно заходил к Катюшкиной классной, потом подробно рассказывал Марине, что Ольга Максимовна говорила…
На днях зашла Ирина. Скривила губы в пренебрежительной насмешке:
- Значит, ничего не изменилось…Так и не развелись вы с Валеркой.
Ира ещё что-то говорила, а Марина вдруг задохнулась… и в глазах потемнело. Она никогда так резко не отвечала сестре:
-Не развелись. И не собираемся разводиться. У нас причин нет для развода.
- Нет причин?.. Так и будешь терпеть его пьянки с мужиками? – сощурилась Ира. – Ну, придёт он, Валерка твой. За прежнее же и возьмётся. Такие не меняются. Мы говорили тебе, – ещё на вашей свадьбе.
Говорили. С двух сторон, в оба уха говорили сёстры:
-Ну, разве тебе такой нужен был!.. Ну, кто бы подумал, что ты за Валерку Гончарова замуж выйдешь! – Настойчиво советовали – с двух сторон: – С первого же дня всё бери в свои руки. А то наплачешься с ним!
Плакать с Валеркой не пришлось ни минуты. И о пьянках с мужиками Ирина сильно преувеличивала… В висках застучало: как же вышло так… как вышло, что было написано заявление о разводе!
Марина вплотную подошла к сестре:
- У меня самый лучший муж на свете! Был, есть и будет! Самый лучший!
-Ну-ну. Быстро ты забыла, как он…
- Что – он?
А у Иры не нашлось слов, чтоб ответить Марине.
Марина обрадовалась, когда сестра ушла. И снова вспоминала… Просто вспоминала, как они с Валерием жили все эти годы. Хоть бы что-то плохое вспомнилось!
Тётин день рождения, Иришкина стиральная машина… Было ли это?
Только бы вернулся он. Только бы вернулся…
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)
