- Ба, может, я совсем тупая, но у меня там не получается...
Маленькая Юля стояла на пороге бабушкиной комнаты, потирая глаза.
- Юля! Что ты такое говоришь? И почему ещё не спишь? Уже почти двенадцать часов ночи! - Ирина Викторовна привстала с кровати, отложив книгу на прикроватную тумбочку.
- Я делаю математику...
- Боже мой. Ты почему не сделала уроки днём? Я же тебе сказала: “Садись после обеда”.
- Я села, но до сих пор не доделала. А ещё я есть хочу.
- Что же там такое сложное... - Бабушка встала и, нацепив меховые тапочки, пошла за внучкой в детскую.
_______________
Настя - дочка Ирины Викторовны - забеременела в девятнадцатилетнем возрасте по случайности. “Жених” сбежал в другой город, и Настя хотела делать @борт, боясь не потянуть ребёнка в одиночку. Но Ирина Викторовна, сама будучи вдовой с Настиных пяти лет, настояла на том, чтобы оставить ребенка.
“Ты же не одна. Я с тобой буду. Помогу, чем нужно, расскажу, как правильно”, - говорила она заплаканной дочери, вытирая с ее щек слезы.
Так и решили. Настя взяла академический отпуск из университета и полностью отдала себя здоровью ребёнка. Ирина Викторовна помогала, как могла: бегала в магазин, готовила, ухаживала за молодой мамой, покупала детские вещички и игрушки. Обеим мамам было тяжело, но они справились.
На свет появилась Юля.
Прекрасная девочка с голубыми глазами, прямо, как у бабули, которая очень её полюбила. Ирина Викторовна стала бабушкой до пятидесяти - все соседи её ласково звали “молодая бабушка”.
Однако Настя не разделяла восторга своей матери. Она сильно уставала ухаживать за Юлей, вставать по ночам, постоянно менять подгузники, кормить грудью дома и на улице, только чтобы малышка не плакала. Девушка чувствовала, что теряет лучшие годы своей жизни. Она хорошо сдала экзамены, поступила в университет, в котором мечтала оказаться, и тут “такое”. Все её друзья ушли на задний план во время беременности, а некоторые из них вообще приняли сторону её бывшего парня и перестали общаться.
Пока живот рос, Настя переживала унижения и оскорбления от семьи молодого человека - её обвиняли в том, что она всё подстроила, чтобы выйти замуж.
Но это было не так!
Ей не нужна была семья в девятнадцать лет. А уж тем более ребёнок. Девушка много думала об этом всём, она задавалась вопросом: “А правильно ли я вообще сделала, что оставила ребёнка?”.
И вот постоянный поток негативных мыслей и переживаний сделал своё дело. Спустя год после рождения Юли Настя вернулась в университет и продолжила учёбу. Девушку окружили новые люди, ничего не знающие об её истории. И она вновь почувствовала себя подростком, только начинающим свою жизнь.
Это отразилось на её отношениях с Ириной Викторовной и дочкой. Настя все реже приходила домой, оставаясь на ночь у друзей, много веселилась и ходила по барам и всё меньше внимания уделяла своему ребенку.
Ирина Викторовна полностью взяла заботу о Юле на себя.
Она ушла с работы, чтобы сидеть с девочкой, и всё время проводила с ней. Даже на линейку в первый класс Юля пришла с бабушкой.
Настя же к этому времени уже закончила университет и устроилась на работу. Она ездила по командировкам в соседние города, оставляя дочку с бабушкой, и, в какой-то момент, позвонила из чужого города матери с такой фразой:
- Мам, мне предложили тут остаться на какое-то время. Тут хороший офис, а работников как раз не хватает. Вы там сами справитесь?
- Уже давно справляемся, Настя, - ответила Ирина Викторовна и бросила трубку. Для неё отсутствие дочери было обычным делом, она уже привыкла к этому. Тем более, Юлю она очень любила и уже считала СВОИМ ребенком. Девочка не расстроилась, когда узнала.
- Пускай работает, раз ей это так нравится! - сказала Юля, широко улыбаясь в расстроенное лицо бабушки.
С тех пор Ирина Викторовна уже полгода в одиночку заботится о Юле. Настя почти не звонит - наверное, всегда на работе, и не интересуется, как там у них дела. Только стабильно присылает деньги на воспитание дочери. Юля учится в школе, во втором классе, а Ирина Викторовна водит её на кружки рисования и танцев, а также занимается домашними делами. У них дома всегда тепло и вкусно, они счастливы.
Но с недавних пор у Юли начались проблемы с оценками.
Однажды она принесла двойку по математике, а потом ещё одну и ещё. Ирина Викторовна думала, что сейчас в начальной школе не ставят двойки - по крайне мере, ей так говорили, поэтому сильно удивилась. Она успокаивала девочку, как могла, говорила, что оценки - это не главное в жизни и что их всегда можно исправить.
Но Юля после каждой двойки запиралась у себя в комнате и не выходила до вечера. Ирина Викторовна беспокоилась, но позволяла внучке справиться с уроками самой и надеялась на то, что, если Юле нужна будет помощь - она найдет в себе силы о ней попросить. Умение рассчитывать собственные силы и вовремя просить о помощи она считала важным для жизни ребёнка навыком.
_____________
- Ну что тут у тебя? - Ирина Викторовна села на стул рядом с Юлиным столом, на котором были разбросаны черновики, тетради и учебники. Все было запачкано синими чернилами. - Господи, какой ты здесь навела беспорядок!
- Я потом всё уберу, бабуль. Ты мне вот с этим помоги, пожалуйста, - Юля ткнула пальчиком в пример, написанный аккуратным ровным подчерком.
- Так-так. Умножение, значит, - Бабушка улыбнулась. - Когда я училась в школе, мы это проходили в третьем классе, а не во втором, как вы. Как многое изменилось в современной школе!
- А мы это и не проходим... - Юля смущенно убрала руки за спину и опустила голову, будто сказала то, что не нужно было.
- Как? А зачем же ты тогда это до ночи решаешь?
- Мне учительница задала. Мне одной.
Ирина Викторовна подняла брови и посмотрела на девочку поверх очков.
- Учительница?
- Да.
- А почему только тебе?
- Ну... - Юля замялась, поглядывая на лежащий на углу стола дневник. - Просто я плохо написала контрольную работу. На двойку.
- И что теперь? Ты же исправила её на четверку.
- Да... Но учительница сказала, что мне нужно заниматься математикой больше, чем другим моим одноклассникам.
- Зачем? - Ирина Викторовна снова вскинула брови и недоверчиво посмотрела на пример.
- Потому что я хуже, чем остальные, - вздохнула Юля.
Ирина Викторовна опешила. Как такое может быть? Она всегда относилась к Наталье Александровне с уважением, считала её мастером своего дела. Да, что тут говорить, она даже отдала ей семена розы для дачного сада!
- Так, - бабушка не на шутку разозлилась. - Это не правда, - она погладила Юлю по голове. - Ты умный, хороший ребёнок, у которого просто не получилось с первого раза решить задачу. Со второго же получилось?
- Получилось...
- Какая у тебя в итоге оценка?
- Четыре...
- Вот именно, зайка. Четыре, - Ирина Викторовна подняла Юлин подбородок и взглянула ей в глаза. - Это хорошая оценка. Наталья Александровна была не права. Она не должна была так поступать, потому что настоящие учителя не ведут себя так плохо.
Юля всхлипнула и улыбнулась.
- Ладно.
- Ну, вот и умница! - Ирина Викторовна легко коснулась носика Юли пальцем и слегка его ущипнула. - Давай, иди спать, а завтра мы с тобой встанем, вкусненько покушаем и пойдём в школу. Я поговорю с учительницей.
- Мы будем есть блинчики? - Юля заметно ободрилась.
- Конечно, будем.
Утром после сытного завтрака бабушка отвела внучку в школу. Первым уроком была музыка, поэтому женщина направилась прямо в кабинет классного руководителя. Наталья Александровна спокойно сидела за учительским столом и перебирала самостоятельные работы. Она подняла голову и безразлично взглянула на Ирину Викторовну, зашедшую в класс.
- Доброе утро, - сказала бабушка, присаживаясь за одну из парт.
- Доброе.
- У меня к вам, Наталья Александровна, есть один важный разговор.
- Да что вы, - учительница отложила небольшую стопку листов на край стола и улыбнулась, - я вся во внимании.
Ирина Викторовна протерла капельки пота, выступившие на ее лбу во время подъема по лестнице на третий этаж и продолжила:
- Дело в том, что я вчера выяснила, что Юля до ночи занимается математикой.
- Какая молодец, - усмехнулась учительница, - неужели ей настолько понравился мой предмет?
- Вовсе нет. - Ирина Викторовна осуждающе взглянула на женщину. - Зачем вы ей задаете такие сложные задания?
Наталья Александровна схватилась за грудь и засмеялась.
- Боже мой, скажите на милость, что же такого сложного в умножениях?
- Эти задания не по программе...
- Да, но...
- Не перебивайте, пожалуйста. Юля устаёт после школы, помимо неё я вожу внучку на рисование и танцы, а после кружков она делает домашнее задание не только по математике, но и по другим предметам.
Я что-то никогда не видела, чтобы мой ребёнок так долго сидел за одним и тем же примером. Из этого я делаю вывод, что вы либо даже не объяснили ей, как его выполнять, либо не посчитали нужным осведомиться, поняла ли она вас. И я молчу про то, что это её индивидуальное дополнительное задание, содержащее материал, которого пока что нет в программе.
- А вы не задумывались над тем, что у Юли просто плохо с учебой? Что она просто не тянет программу? - Наталья Александровна наклонилась к столу, опершись на локти.
- У неё плохо только с математикой.
- Значит, она будущий гуманитарий! - всплеснула руками учительница.
Ирина Викторовна раздраженно теребила рукав куртки.
- Вы обидели мою внучку. Объяснитесь.
Наталья Александровна округлила глаза и встала.
- Да как я могла обидеть ребенка! Я люблю всех малышей одинаково и никого не выделяю.
- “Ты хуже, чем другие.” Ваша цитата?
Учительница прошлась по кабинету, пару минут сохраняя молчание. Наконец, она остановилась у стола и взяла в руки пачку листов с самостоятельными работами, перебирая её. Она вытащила один лист и протянула его бабушке.
- Вот, посмотрите.
- Я вижу оценку “три”, - сказала Ирина Викторовна, пробежавшись глазами по Юлиной работе.
- Вот именно! А у нас класс почти одних отличников - самый лучший по показателям в начальной школе! - Наталья Александровна довольно села в свое кресло и закинула ногу на ногу. - Я задаю ей дополнительные задания уже месяц, а она никак не может освоить самое простое. Если хотите, вы можете перевести её в более слабый класс.
- Месяц? - Бабушка свела брови. - Вы хотите сказать, что ребенок нормально не отдыхал уже месяц?
- Послушайте, Ирина Викторовна, Юля должна заниматься в два раза больше, чем остальные дети, вы же это понимаете?
- Нет, не понимаю!
Бабушка встала и подошла к учительскому столу, аккуратно положив самостоятельную Юли в общую стопку работ. - Объясните мне.
Наталья Александровна вздохнула и тихо продолжила:
- Потому что ей в принципе по жизни придется нелегко. Я её к этому готовлю.
- С чего вы это взяли? - Ирина Викторовна возмущенно повысила тон.
- Она неблагополучный ребенок. Уж простите меня, это не мое дело...
- Вот именно, это не ваше дело.
Ирина Викторовна ожидала услышать всё, что угодно, но только не это. По какому праву эта женщина лезет к её внучке? Что она себе позволяет? Почему она судит ребёнка по поступкам её родных и почему считает, что заботливая, любящая бабушка - это неблагополучная семья?.
Наталья Александровна обиженно продолжила, смотря на Ирину Викторовну снизу вверх:
- Вы сами это прекрасно знаете. Я хочу сделать, как лучше.
- Слушайте вы! - Взорвалась бабушка. - Вы не имеете никакого права говорить своё мнение, если оно задевает личные границы другого человека! Вам, как учителю, не должно быть никакой разницы, какой ребёнок и откуда он! Занимайтесь обучением, а не чужим грязным бельем!
Наталья Александровна замолкла. Она сидела, испуганно слушая Ирину Викторовну и не смела возразить. Та же почувствовала, что у неё выпал шанс поставить эту отвратительную женщину на место.
- Я не стану переводить Юлю в другой класс, потому что она хорошо сдружилась со своими одноклассниками, не стану просить вас пересмотреть своё мнение. Я пойду и напишу на вас докладную. И сейчас передо мной стоит первоначальная задача - больше никогда вас не видеть в данном учебном учреждении. Я добьюсь этого для блага моей дочери... то есть, внучки, и для блага других детей.
С этими словами Ирина Викторовна вышла их класса, оставив ошарашенную учительницу с открытым ртом, наедине со своими заниженными оценками. Не теряя времени, женщина отправилась сразу к директору и сделала то, что планировала. Она никому никогда не позволит обижать свою маленькую Юлечку - ни её родной матери, ни какой-то там учительнице.