В романе Сомерсета Моэма практикующий чернокнижник Оливер Хаддо именует себя Братом Тени. Что означает этот титул на оккультном жаргоне нам неизвестно, да и не обязательно это знать, хотя книга написана мастерски...
Ритм-гитарист Том Фогерти всегда казался тенью своего брата Джона. Причем не только визуальной, но и акустической. Последнее стало особенно очевидно, когда он наконец-то запел во весь голос на сольных пластинках песни собственного сочинения, разбавленные классикой ритм-энд-блюза и кантри примерно в той же пропорции, что и в шести гениальных альбомах "Криденс", записанных при его скромном, но очевидном участии.
На седьмой пластинке, неровной и куцей, но щадимой критиками, он условно маячит как привидение на старинном фото, хотя его там и нет. Взаимозаменяемость играет коварные шутки, и "криденсы" с одним Фогерти, вместо примелькавшихся двоих, местами неотличимы от первых записей изгнанного брата.
В составе CCR и Том, и Джон смотрелись как Эдмунд и Эдгар в любительской постановке "Короля Лира". Удерживая старшего брата на вторых ролях, Фогерти, будучи грамотным режиссером своего успеха, поступал верно. Однако, бессловесный зомби внушал сострадание и неизбежные в таких случаях домыслы об отдельных треках, где он не указан как солист и соавтор.
Трудно переоценить роль сопровождающей гитары в таких шедеврах, как Pagan Baby и Keep On Chooglin'. Правда, её партию также аккуратно сыграть и Фогерти Джон, и тем не менее, на эпохальных концертных видео и в студии это делает не он, а Том.
В данной комбинации экспансивный волшебник Джон был не "тенью брата", а биологическим братом собственной тени по имени Том. Недаром две авторские песни о любви появились лишь на шестом диске. Это всё та же Pagan Baby и Molina. До того в поэтическом паноптикуме Джона Фогерти доминировали мистические мотивы "южной готики", гротески поганых болот.
Сольные работы Тома Фогерти просочились в СССР без задержки. Бранить их считалось дурным тоном, хотя, в отличие от Джорджа Харрисона, в активе молчаливого "крида" не оказалось таких блокбастеров, как What is Life, Wah Wah или My Sweet Lord.
Но что-то же в них было, не могло не быть. Трогательный порыв рассказать о времени и о себе, не сообщив ничего нового. Попытка поделиться незатейливой тайной, погашенная звукорежиссером на полуслове. Обаяние случайного собеседника в человеке, знакомом тебе по множеству фирменных и самопальных портретов и песен, которым подпевало почти всё человечество.
Thomas Richard Fogerty (November 9, 1941 – September 6, 1990)