Юля росла в старом районе, в одном из шестнадцатиэтажных зданий, в двухкомнатной квартире своей бабушки, которую я с Федором полностью отремонтировали в европейском стиле. Мы находились на девятом этаже, из широких окон открывался живописный вид. Это место было моим домом и когда-то здесь прошло всё моё детство. Я тяжело выдохнула, таща за собой свой чемодан. Багаж был тяжёлым, а у Юли не было понятия о том, что ждёт её, так что это могло стать для неё настоящим ударом. Мы всегда старались не ссориться в её присутствии. Именно я старалась. Мне не хотелось травмировать ребёнка нашими склоками. В детстве я остро переживала ссоры, которые случались между моей мамой и отцом. Особенно это было чувствительным моментом, когда начиналось обсуждение развода. Более того, отец намеренно затрагивал эту тему. Достаточно было, чтобы мама противостояла ему, и разговор о разводе начинался снова. Мама всегда молчала. Она считала, что молчание в этой ситуации - её достоинство.
Я поднялась на лифте и позвонила в дверь. Очевидно, что она была не одна. Возможно, она тусуется с подругами или ушла куда-то. Если что, у меня были ключи, но я не хотела показывать Юле, что она тут не главная. Особенно если учесть, что я предупредила её об этом. Я позвонила ещё раз, и, наконец-то, услышала шум за дверью. Потом она слегка приоткрылась, и я увидела Юлю в халате с растрепанными волосами.
Я поняла, что Юля была не одна. Она была с мужчиной. Потому что она моментально повернулась и исчезла в комнате.
- Мама? Это ты?
- Привет.
Она явно не спешила открыть дверь, и мне стало немного не по себе.
- Привет. Что случилось?
- Можешь впустить?
Она взглянула на мой чемодан, потом нахмурила брови.
- Ты собираешься уезжать? Или вы с папой решили съездить отдохнуть?
- Юль, твой отец выгнал меня из дома.
В её лице отразилось изумление, и она открыла дверь. Затем вновь посмотрела вглубь комнаты.
- Мама... зайди, конечно. Но я не одна. Я с... с Мишей.
- С каким Мишей?
- Ну... я расскажу потом.
Она проводила меня на кухню, тщательно закрывая дверь в спальне. Нет, я не придерживаюсь прямолинейных взглядов, я понимаю, что у моей двадцатилетней дочери есть личная жизнь. Я не собираюсь читать ей морали. Меня только поразило то, что о Мише нам, с папой, ничего не было известно, а он, по всей видимости, уже давно живёт у неё.
Мы вошли на кухню, и она выкинула сигарету в пепельницу.
- Ты куришь?
- Ну, иногда балуюсь. Сегодня праздник, выпили немного, съели тортик... вот такие дела. Ты шутишь про папу, да?
- Нет, не шучу. Твой папа нашел другую женщину и выгнал меня из дома. Документы о разводе уже готовы.
- То есть... он решился?
- Что значит "решился"? Я немного не понимаю, - переспросила я, почувствовав, что по спине пробежали неприятные мурашки.
- Мама... у вас уже давно не так хорошо с папой. Я думала, что он раньше расскажет тебе об Алине.
- О ком? Об Алине? Боже! Юля! Ты знала? Ты серьезно знала?
- Мама! Не кричи! – она закрыла дверь плотнее, - Да, я знала. Я увидела папу с Алиной полгода назад, летом. Мы с Мишей...
- Полгода назад ты была с Мишей этим? Подожди... я... я что-то ничего не понимаю.
Мне стало душно, и я села на кухонную табуретку, почувствовав, как начинает болеть голова.
- Мама, что тебе не понятного? Ты занята своими книгами, кулинарией, каким-то "правильным" образом жизни. Выкормила отца своими диетическими блюдами, "правильным" питанием, следя за его здоровьем. Ты буквально сделала из него старика. Не пей, не ешь, не кури.
- Ты... это правда?
- Ты себя когда-нибудь видела в зеркало, мама? Ты... я не знаю. Ты должна соответствовать бизнесмену, почти политику. Модная стрижка, костюмы. А ты, я не знаю, когда ты волосы вечно отращиваешь, эти нелепые юбки, платья.
- Папе нравились длинные волосы.
А у Алины блондинистая стрижка, и я вспоминаю. Как она крутится у него на коленях, а он ерошит ее волосы, и меня начинает тошнить.
- Папа жалел тебя, давал шансы. Он предлагал тебе поехать в Англию. Хотел провести с тобой там несколько недель. Ты не поехала. У тебя был дедлайн с книгой. Вы уже взрослые, ну... так случилось.
- Юля... он меня выгнал! Слышишь? Твой отец не поговорил со мной, он изменял мне несколько месяцев, ты знала об этом... и он меня выгнал. Просто сказал, чтобы я убиралась и...
- Мам... ну ты должна либо пытаться вернуть отца, либо начинать новую жизнь.
Я ничего не понимала. Передо мной стоял мой ребенок. Совершенно чужой. Совершенно отдаленный и говорил со мной как-то высокомерно, и я снова чувствовала себя никчемным насекомым.
- Мам, я хотела сказать... Миша живет у меня уже несколько недель, у него работа на компьютере. У нас места практически нет. У него кабинет, а мы спим в другой комнате.
Она говорит, а у меня туман перед глазами. Я смотрю на нее и не понимаю, что слышу от своей дочери.
- Ты понимаешь, мам?
- Да, я понимаю.
- У тебя есть деньги на гостиницу? Я рассеянно киваю, смотрю в кошелек на оставшиеся копейки, думаю о том, что на карточке есть немного, но надолго не хватит...
- Позволь мне предоставить тебе некоторую поддержку на первое время. Вернешь, когда сможешь.
- Нет, спасибо. Мне очень тяжело. Мне нужен воздух. Я чувствую, что сейчас могу упасть в обморок.
- Мама, не обижайся. Здесь действительно нет места. У Миши важная работа. У него много телефонных звонков, у него есть свои call-центры, и он работает из дома...
- Я понимаю. Да, я понимаю.
- Позволь мне вызвать для тебя такси. Тебе нужно побыть немного в одиночестве, подумать. Потом успокоишься и поговоришь с папой. Я сомневаюсь, что он желает тебе зла после стольких лет вместе. Мама... мамаааа, как ты не заметила?
- Как ты могла молчать?
- Что мне следовало сказать? Что у папы есть любовница? Я до последнего надеялась, что все наладится, что ты заметишь, что ты изменишься.
- И я изменюсь?
- Да, именно изменишься, мама! Но ты не меняешься!
- Но что со мной не так?
- Ладно... это сейчас не важно. Ты должна успокоиться. Возможно, папа успокоится и вы останетесь друзьями, или я не знаю.
- Друзьями?
- Да, обычно так поступают умные женщины. Они ждут, пока весьма верная сторонница всё испортит, а потом муж вернётся в семью. Зачем всё портить? Я её не понимаю и не слышу. Это не моя дочь говорит. Это... кто-то другой вселился в её тело и говорит мне эти ужасные вещи.
- Я вызову для тебя такси.
- Да, вызови мне такси. А... Михаил, ты нас не познакомишь?
- Как-нибудь позже. Когда всё уляжется, когда ты примешь решение с папой и успокоишься. Уже, через три минуты будет такси. Давай помогу спустить вещи вниз. Я пока оденусь...
Я спускалась по ступенькам сама. В лифт не захотела, и попросила дочь не провожать меня. Не нужно. Там ждёт Миша, она с ним найдёт общий язык. И я как-то сама спущусь, не чувствуя себя беспомощной. Я иду и ощущаю, как всё вокруг меня качается от стены к стене. Я думаю о том, что моё детство прошло в этом доме, что я не продала квартиру, потому что хотела, чтобы состояние родителей сохранялось, чтобы оставались в памяти и энергия моей мамы... А сейчас здесь мне просто не место. Но это моя вина. Я неким образом просмотрела что-то, очевидно, я не заслужила, чтобы дочь приняла меня в свою жизнь, хотя бы временно.
В гостиницу я приехала уже далеко за полночь. Просидела у окна несколько часов, глядя на капли дождя, стекающие по стеклу. Пока что у меня не было ни одной мысли. Я не знаю, что делать, как поступить. В сумке у меня есть бумаги о разводе. И я пока не представляю, что это уже конец. Словно вдруг оказаться сиротой...
Утром я захотела провести время в постели, а затем отправиться в издательство. Вспоминаю, как с радостью поднималась по ступенькам, толкнула дверь и улыбнулась редактору Вале. А она отвернулась, делая вид, что не замечает меня, и говорит по телефону. Что ж, придется подождать. Я села в кресло, перелистывая книги, лежащие на столе. Новые издания. Но меня среди них нет. А должна быть. Недавно я выпустила две книги, и именно о них прошла презентация. Мне должны выплатить гонорар за квартал.
- Валя, добрый день.
Она снова разговаривает по телефону, но я всё ещё улыбаюсь, не зная, что меня ждет новый удар.
- Все платежи будут произведены через полгода.
- Как через полгода?
- Ваш договор такой. Вы его читали? Вам выплачен аванс. А остальные платежи только через полгода...но...ваши книги сняты с тиража.
- Как сняты?
- Да. Бюджет на рекламу сокращен, и вашей книги нет в списке.
- Как так? Вышли две новинки, на презентации было много проданных экземпляров с автографами.
- Купили всего шесть томов, остальные экстемпоральные задания. Разве вы не знаете, как это работает? Руководство приняло решение о сокращении бюджета на рекламу вашей книги, Вера Викторовна.
- Тогда я напишу что-нибудь новое и...
- Новых контрактов пока не будет.
Она снисходительно улыбается и вновь садится к телефону.
- Мы свяжемся с вами, если что-то изменится. И присылайте рукописи, если будет что-то новое. Мы рассмотрим.
Я киваю, но чувствую, как земля уходит из-под ног. Думаю о деньгах на карте и нам сколько времени их мне хватит. И что вообще делать? Я филолог по образованию, немного знаю немецкий, могу работать переводчиком или редактором. Но кто возьмет меня без опыта? Я никогда не работала. Я выдохнула, укуталась в пальто и спустилась по лестнице.
Я голодная. Ничего не ела со вчерашнего дня. Но и не хочется, потому что от голода меня всегда тошнит. Мама приучила меня к завтраку. Хотя бы хлеб с сыром и чаем. Начинает притягивать красивое, но дорогое кафе. Я считаю свои финансы, но мне нужно поесть, иначе я упаду без сил. Сяду за столик, возьму меню. Раньше я даже не смотрела на цены, а сейчас они кажутся самыми высокими в моей жизни. Официантка быстро подходит. Записывает заказ. А я всё ещё сижу и не могу понять, на какой земле я нахожусь, и почему она так крутится под моими ногами. Откладываю меню и выхожу из кафе. Мне нужно купить пирожок возле метро, и на этом хватит. Кафе уже не в моем бюджете. Вера, привыкай к другой жизни.
Иду к лавке, потому что ноги не держат, и я хочу сесть, чтобы перевести дух и подумать. На холоде всегда лучше думается.
- Вераааа!
Я испугалась от неожиданности, поправила свои очки и увидела перед собой молодую темноволосую женщину, которая радостно улыбалась.
- Антипова! Это ты? Правда? Глазам не верю! Не узнаешь меня?
Конечно, я ее узнала - это Вика Перевалова, моя бывшая одноклассница и, можно сказать, бывшая подруга. Мы были очень близкими в школе. Конечно, она жила в разных условиях, но это не мешало нам навещать друг друга. Я помню, как обещали не расставаться... но потом жизнь расставила все по своим местам. Когда я вышла замуж за Федора, мои подруги и старые знакомые исчезли из моей жизни. Мы иногда звонили друг другу, встречались на чашку кофе, но потом все прекратилось. Я погрузилась в семейную жизнь, в Юленьку. Не помню, когда в последний раз виделась с Викой. И не только с ней.
- Вика - воскликнула я, смотря на ее красивую куртку, элегантные брюки и сумочку от известного дизайнера.
- Черт! Антипова! Это так неожиданно!
Она села напротив меня. Такая энергичная, живая, полная позитива. И мне стало неловко, потому что я уже не та, кем себя выдавала. И моя фамилия уже не Антипова... Но сейчас так уместно снова быть ею, и я не хочу произносить фамилию мужа вслух. Боль сжимает мое горло.
- Ты где? Как у тебя дела? Заглядывала к маме?
- Мама умерла три года назад.
- Ох! Прими мои соболезнования. Какая прекрасная женщина. Всегда буду ее вспоминать с теплотой. Ну как ты? Как муж? - она спросила, и у меня нервы начали сдавать, именно на этом вопросе.
Так глупо, так отвратительно и печально. Я почувствовала, как слезы наполняют мои глаза, и я не могу ничего ответить.
- Что случилось?
- Можно сказать, что я уже не замужем... - ответила я, и официантка в это самое время поставила передо мной чашку кофе и разогретый сэндвич.
- Бросил козел? Бывает так, когда перед тобой незнакомец, но ты не можешь остановиться. Как будто что-то толкает в груди, и ты не можешь остановиться.
Она слушала меня, не перебивая. Только взяла меня за руку и сжала пальцами своими мои прохладные руки.
- А куда ты теперь собираешься?
- Не знаю... пока в гостинице.
- Значит, идем ко мне!'
Она решительно сжала мои руки.
- Я все еще живу в том месте. Пойдем.
- Нет, нет! Ты что! Я не могу так сделать! Что же происходит с тобой! Ты пришла по своим делам...
- Сможешь! Не говори глупостей! Пойдем! Я как раз готовлю завтрак. Сейчас с рынка прибежала. Поедим, поговорим. Расскажешь все спокойно, и мы подумаем, что делать. Главное, что все живы и здоровы, а остальное можно исправить, Вер. Пойдем. Ты же помнишь, где я живу?
Мне так стыдно, что я когда-то выкинула ее из своей жизни, потому что муж говорил, что такие подруги - не наш уровень, что на праздники мы не можем приглашать ее, что я должна общаться с другими людьми, а не швеей Викой.
- Да, помню.
- Вот и идем. Зачем нам сидеть здесь на скамейке...
Продолжение следует…