Понедельник 23 ноября 1407 года с утра не задался. А тут еще в восемь с четвертью вечера Коннетабль Франции Карл I д’Альбре получил срочное известие. В Париже убили человека. Нет, конечно, это не то чтобы новость. Подобным известием древний город не удивить. Убивают вообще. Убивали до. Да и будут убивать потом. По одному и десятками. Случалось сотнями и даже тысячами.
Но Карл I, сеньор д’Альбре, виконт де Тартас и прочая, и прочая воспринял это сообщение более чем тревожно. На улице Вьей-дю-Тампль убили не кого нибудь, а родного брата Короля. От руки наемников пал Людовик, Герцог Орлеанский. Его покровитель.
К Прево Парижа Гийому де Тионвиллю немедля был отправлен оруженосец сеньора д’Альбре. Гийом д’Арвиль разбудил Городского Голову и передал ему приказ и личную, но очень настоятельную просьбу: Необходимо немедленно начать самое тщательное расследование. И обо всем сначала докладывать Коннетаблю Франции. А уж затем предпринимать какие-либо шаги. Тем более о чем-то и кому-то сообщать.
Помощники прево по особым поручениям во главе с мэтром Робером де Тюилльером, несмотря на глубокую ночь, прибыли на предполагаемое место преступления. На улице Старого Храма, прямо напротив отеля Маршала де Рье, следственная группа обнаружила два трупа. Собственно, Людовика I, Герцога Орлеанского и одного из его слуг Жакоба де Мерре.
Место преступления носило следы недавно состоявшегося боя. А на трупах обнаружили повреждения, свидетельствующие о насильственном характере смертей. Жакоб де Мерре получил многочисленные ранения разных частей тела. В том числе головы. Что, вероятно, повлекло смерть слуги Герцога.
Людовик Орлеанский лежал неподалеку. При осмотре было установлено, что ему нанесли два рубящих удара по голове. Оба могли стать причиной смерти. Кроме того, во время боя потерпевшему раздробили кисть правой руки. А левая разрублена по линии большого и указательного пальцев. Злодеи сняли с тел все драгоценные украшения. Все говорило о разбое в отношении высокопоставленных покойных.
Светало, и осмотр был окончен. На место прибыл прево. После доклада старшего группы Гийом де Тионвилль распорядился доставить трупы в церковь Блан-Манто, что располагалась рядом. И отправил двух посыльных: одного к Коннетаблю, второго чуть позже, к Королю. Через пару часов в Отеле Анжу собрались все члены королевской семьи, находившиеся в ту ночь в Париже.
Прево Парижа выступил с докладом перед Королем Карлом VI, дофином Людовиком Гиеньским и другими августейшими детьми. Кроме того, присутствовали Людовик Сицилийский, герцоги Жан де Берри и Жан Бургундский Бесстрашный. Да еще несколько графов, Коннетабль Франции и другие члены Королевского Совета.
Столь представительное собрание приняло наиболее мудрое для той ситуации решение: ворота Парижа запереть. В город можно. Из него нельзя. Никому. Дело на особый контроль. Расследовать тщательно. Секретность наивысшая. Виновных найти. Докладывать два раза в день.
После трудов праведных делегация посетила церковь Блан-Манто. Отдали должное безвременно почившему. Попрощались. Отстояли заупокойную. Говорят, что Жан Бургундский лично окропил покойного Святой водицей. На что тот отреагировал обильным кровотечением.
Рассматривало ли следствие сей инцидент или нет — неизвестно. Но версии выстраивать надо. Разбой, ясное дело, разбоем. Тут методика известная. Дело не новое. Знакомое с незапамятных времен. По ювелирам надо поработать. Похищенное поискать. Пройтись по улицам и рынкам. Да послушать, что шепчут.
Заглянуть к проституткам. Они много чего видят и слышат. С нищими пошептаться. Те за еду и выпивку такое вспомнят, что только знай себе анализируй. Отловить пару местных урок. На дыбе расскажут, чего слышно. А за ливр еще и сами побегают да послушают, с кем надо побормочут.
А вот если рассмотреть версию умышленного убийства, то и тут поле не паханое для труда сыскного. Покойный был известным ходоком. Обиженного супруга искать надо. Так их вон. С пол-Парижа найдется. Начинать можно с Короля. Говорят, что даже когда Карл не впадал в безумие, то жена его, Изабелла Баварская, все равно Людовика принимала.
Чего уж там было между ними, а чего и нет, гадают специалисты. А улица столичная шепчет. Она все знает. Говорят, что его власть над женщинами от Лукавого. Людовика начали подозревать в магии еще с юности. Его учителем был сам Филипп де Мизьер. Известный колдун и чернокнижник.
Ну как известный? Торговкам на рынках. Да улицам и подворотням парижским. Там много чего знают. Не зря ведь Герцог Орлеанский имел лучшее образование при Французском Дворе. Где нормальному дворянину дипломатическую латынь знать? Ни к чему ему. А Людовик I знал. Значит, дело Нечисто.
К тому же эта история со свадьбой фрейлины 28 января 1393 года. Трагедия, что вошла в историю как “Бал Дикарей” или “Огненный бал”. Изабелла Баварская решила устроить праздник своей любимице Екатерине де Фатаврен, которую выдала замуж.
По задумке, во дворце Сен-Поль в присутствии Короля должен быть устроен шуточный маскарад. Под звуки музыки, не достойной высокого общества. И очень смелые шутки. Несколько танцоров нарядили чертями. К ним присоединились пять представителей высшей знати. Шестым был сам Карл VI. Уже тогда Безумный.
Наряды “чертей” изготовили из материалов, напоминающих шкуры животных. Так получилось, что они оказались крайне пожароопасными. Это осознавали даже присутствующие. Всем строго запретили любой открытый огонь. Факелы держали на приличном расстоянии.
Но в самый разгар представления в зал вошел Людовик Орлеанский. Как обычно, в изрядном подпитии. Ему то ли не сообщили о запрете на огонь, то ли он плевал на запреты, но… По его вине начался пожар. Танцоры вспыхнули как факелы. Объятые огнем бегали по залу.
Зрелище было ужасным. Сам Король чуть не погиб. Его успели спасти. Говорят, что он спрятался под юбками пятнадцатилетней Герцогини Беррийской. Но приступы безумия с тех пор стали посещать монарха все чаще и чаще. Репутация Людовика была подорвана навсегда. Да и желающих отомстить — только пальцы загибай. Кандидатов в подозреваемые достаточно.
Да и политическая версия давала поводы для раздумий. Король Карл VI царствовать сам не мог. С 1401 года страной управлял регентский совет. Формально во главе с Изабеллой Баварской. Но фактически сложились две партии. Стороны были категоричны. И редко приходили к согласию.
Одна выступала за продолжение войны с Англией. В руках врага еще оставалось много территорий. Во главе этой партии стоял родной брат Короля Людовик I, Герцог Орлеанский. Ему оппонировал дядя и его, и Карла VI - Филипп Смелый, Герцог Бургундский. Его владения располагались на Севере страны. И любые боевые действия вели к разорению.
Кроме того, Филипп интриговал с целью установления своей власти над Фландрией. Что позволило бы ему стать более независимым от Французской Короны. А там, глядишь, и вообще освободиться от вассальной зависимости от Валуа. Однако ни сил, ни влияния в Королевском Совете ему не хватало. Потому и заключил перемирие с Людовиком.
После смерти Филиппа Смелого в 1404 году Бургундский Дом возглавил его сын Жан. За дело прозванный Бесстрашным. Зато умным его никто особо не считал. А потому он возобновил вражду с Людовиком Орлеанским. В результате чего к 1407 году практически лишился сторонников в Королевском Совете. Смерть его оппонента мало что меняла. Но все же желание убить брата Короля могло перевесить остатки ума.
В любом случае преступления раскрываются ногами и языком. Что если не до Киева доведет, то до суда вполне может. Пока следователи Никола Ланшеле и Гийом Пари опрашивали жителей и владельцев домов, расположенных около места преступления, их коллега Гийом Марекот допросил некую Жакетт, жену сапожника Жана Гриффара.
Она под клятвой на Библии и в тени дыбы пояснила, что вечером 23 ноября ожидала выпившего мужа. Потому находилась возле окна выходившего на улицу Старого Храма. Во сколько точно она не знает. Ибо не богата и часов в доме нет. Но уже смеркалось.
В очередной раз выглянула на улицу и увидела там благородного месье. Тот ехал верхом на муле по улице Вьей-дю-Тампль со стороны замка Барбетте. Где жила Королева Изабелла. Она недавно родила. И находилась там безвыездно. Вероятно, господин был у нее. Его сопровождали несколько человек пеших. В руках несли факелы. Когда Жакетт отошла от окна, то услышала крики. Начался бой.
Жакетт осторожно подошла и увидела, как семь или восемь человек сражались с теми, кто сопровождал верхового напротив отеля Маршала де Рье. Двое подскочили к благородному месье и при помощи гизармы, то есть особого топорика, предназначенного для стягивания всадника с седла, сбросили его с мула. При этом он сопротивлялся, и ему повредили руки. Место сражения освещалось факелами как нападавших, так и оборонявшихся.
После она услышала, как упавший с мула месье крикнул, что он Герцог Орлеанский Людовик. Но нападавших это не остановило. Наоборот, один из них нанес ему удар гизармой по голове. Раненый затих. Один из его сопровождавших лежал неподвижно. А трое других убежали.
Тогда из отеля “Образ Божьей Матери” вышел еще один человек в красном головном уборе. Его лицо было закрыто. Он подошел к лежащему, но еще живому месье. Взял в руки гизарму и ударил его по голове. После этого сей человек, явно старший, приказал всем уходить и обязательно забрать все ценное с убитых. Затем все скрылись в сторону улицы Блан-Манто.
Затем следователь Никола Ланшеле с помощниками произвели подомовые обходы от отеля “Образ Божьей Матери” вдоль улицы Блан-Манто. А Гийом Пари опросил водоносов, обслуживающих этот квартал. Он узнал, что один из них носил воду в отель, откуда вечером 23 числа вышли нападавшие. Сам доставщик воды постоянно жил в замке Артуа. И был слугой Жана Бургундского.
Через 36 часов после убийства брата Короля Никола Леншеле удалось установить, что на улице Блан-Манто в ту ночь видели известного рыцаря из Нормандии Рауля д’Анкетонвиля. Он был с четырьмя неустановленными вооруженными людьми. На одном из них был красный берет. Лицо закрывал красный шарф.
С ними опознали братьев Тома и Гийома де Куртез. А еще кавалера Жана де ла Мотта. Он нес в руках гизарму. Все, как известно, служили Герцогу Бургундскому. И нашли убежище в отеле Артуа, ему принадлежащему. Учитывая застаревшую личную неприязнь, все сходилось на двоюродном брате Короля и убитого Людовика I Жане Бесстрашном.
Король Карл VI к этому времени вновь находился в темноте и ярости безумия. Глава Королевского Совета Изабелла Баварская еще не отошла после родов. Потому следственную комиссию возглавил дядя действующего монарха, убитого Людовика и подозреваемого Жана — Герцог Жан де Берри и Оверни, Граф Пуатье и Монпансье.
Днем 25 ноября в Нельском отеле состоялось совещание монарших особ. Прево Парижа Гийом де Тионвилль при поддержке Коннетабля Франции Карла д’Альбре сделал доклад о результатах расследования. После которого по неустановленным причинам совещание было прервано. И назначено на следующий день.
26 ноября Жан Бесстрашный, Герцог Бургундии, подъехал к воротам Нельского отеля. Там уже собрались его родственники и члены следственной комиссии. Однако его внутрь не пустила охрана. После чего он незамедлительно покинул Париж. Каким образом он нарушил требование не выпускать никого из города, также не установлено.
Герцог Бургундии укрылся в своих владениях. Он въехал в час ночи 27 ноября в замок Бапом. Первое укрепление, принадлежавшее ему. С тех пор ежегодно в этот день и в это время бьют колокола местной церкви. В знак спасения бегством Жана Бесстрашного. С 12 августа 1408 года он выплачивал небольшую ренту Раулю д’Анкетонвиллю, укрывавшемуся в Брюгге. Где тот и умер при странных обстоятельствах 24 мая 1413 года.
Из всех участников убийства Людовика I Орлеанского понес ответственность лишь один. В 1412 голу в Орлеане был задержан кавалер Оливье Бурго. Его разыскивали по обвинению в соучастии в этом преступлении. Там же его осудила выездная сессия Королевского суда. Там же его и повесили.
Смерть Герцога Орлеанского и обвинения в ней Герцога Бургундского спровоцировали гражданскую войну, вошедшую в историю как Война Арманьяков и Бургиньонов. Жана Бесстрашного то прощали и снимали обвинения. То вновь безуспешно искали. В итоге его убили люди из свиты будущего Короля Карла VII Победителя.
Случилось это 10 сентября 1419 года на мосту в городке Монтро-Фот-Йон. Тогда, когда он собирался праздновать свою победу в войне Арманьяков и Бургиньонов. А его союзники — англичане в череде войн, что принято называть Столетней войной. Того еще Бала Дикарей.
