На заводе господствовал хаос. Уже в проходной Владимир почувствовал на себе недоброжелательные взгляды. Его негласно обвиняли в деловой близорукости. Сводилось всё к тому, что якобы он не сумел предотвратить вхождение предприятия в зону повышенной турбулентности. На заводе работали сотни человек. Каждый из них был отдельным звеном на пути к успеху. Приписывать недобросовестность одному соединению стало распространённой ошибкой, которую допускали в цепи так называемые «золотые кольца», или чиновники. Если проанализировать обстановку, то считать причастность Владимира, на чью персону готовился компромат, к падению баланса между спросом и предложением будет так же бессмысленно, как терпеливо ждать, пока клиенты сами не проявят интерес к сотрудничеству, ждать, ничего не делая для привлечения внимания. Конечно, доля промаха в проблеме присутствует, только вот увольнять из-за неё хорошего работника не стоит. Кто тогда будет работать?! Однако Совет директоров, собравшийся на внеплановое заседание, имел на случившееся свою точку зрения. Поднимаясь на третий этаж, Владимир настраивал себя на худшее. Если уволят, думал он, ну и пусть! У него есть в запасе обувной бизнес. Мужчина уже видел себя в роли преуспевающего бизнесмена.
– Привет, Вован! – окликнул Владимира чей-то голос, раздавшийся сзади.
Мужчина обернулся и остановился, чтобы подождать своего коллегу.
– Слышал, что творится? – спросил молодой человек, на несколько лет младше Владимира. – Сегодня заседание Совета директоров. Тебя все ждут как манну небесную.
– Привет! Я знаю. Но от меня мало что зависит, – начал оправдываться Владимир.
– А вот кое-кто так не считает, – загадочно сказал молодой коллега. – Я тебя провожу. Меня тоже пригласили.
По дороге встретилась Полина. Нагруженная папками с прогнозами и анализами работы, хрупкая девчонка едва успевала бежать на тонкой шпильке за стремительно идущими мужчинами. Она молчала. Всё, что хотела сказать, уже сказала Владимиру утром. У всех было упавшее настроение. Разум отказывался верить в неожиданное поражение. Когда трое вошли в зал заседания, их поприветствовали недовольные постные мины жалкой кучки тех самых «золотых колец» во главе с генеральным директором, крупным бриллиантом в оправе из четырёх молоденьких секретарш. О наступающем кризисе пока знали только избранные. Простой люд продолжал спокойно трудиться. Паники в рабочем классе ввиду загруженности не было. А сливки общества уже подбивали бабки, готовясь сесть на жёсткую диету. Члены Совета директоров и их свита заняли привычные места и начали совещательный процесс. К присутствующим обратился генеральный директор.
– Друзья! Буквально вчера смотрел последние сводки нашей деятельности. Что-то показатели опускаются всё ниже и ниже. Я бы хотел попросить объяснения у господина Захарова, который, вместо того чтобы работать, выискивая причины спада производства, видите ли, отдыхает. Пожалуйста!
– Мой отдых – вынужденный. Вы знаете, что у меня погибла жена. Ребёнка мне пришлось взять на воспитание. Пока сложно привыкать к трудной роли.
– Господин Захаров, давайте по существу дела! – перебил Владимира строгий голос генерального директора.
– А давайте! – воскликнул Захаров. – О том, что мы идём ко дну, известно давно. Вулкан, прежде чем извергнуть смертоносные лаву и пепел, несколько раз предупреждал нас. Я говорил о грядущих неудачах. Вы и слышать не хотели, надеясь на то, что всё обойдётся.
– Но кто знал?! Кто знал?! – риторически отреагировал генеральный директор. – Мы ошиблись. Однако как вы, господин Захаров, вплотную работая с клиентами, могли до такого докатиться?
– Я не Бог, уважаемый Владимир Николаевич, и мне тоже, как и вам, свойственно ошибаться, – объяснил Владимир.
– Из-за этой ошибки, – закричал генеральный директор, – мне придётся разжаловать вас. Будете снова рядовым рабочим и с завтрашнего дня приступите к свариванию бочек. По вашей вине есть вероятность остановки производства. Возможно, весь завод перейдёт на сокращённую рабочую неделю. А заработная плата, начиная с этого месяца, – уменьшится в несколько раз.
– Не надо делать из меня козла отпущения! – возмутился Владимир. – Клиенты – капризные создания. Вместо того чтобы гнать производство, лучше бы подумали в своё время о качестве. Были непростительные проколы. Заказчик не раз это замечал. Но есть всему предел.
– Да как вы можете такое говорить, господин Захаров?! – нервничал генеральный директор. – Я поставил на вас большие деньги, когда назначил на должность! Вы – неблагодарный!
– Я не просил вас, – ответил разозлённый Владимир. – Я давно уже всё отработал, задерживаясь допоздна и трудясь в выходные. С меня – хватит! Простите, но быть простым сварщиком после стольких заслуг я не согласен. А на моё место найдите другого дурака. Получится ли?! Все знают, что должность эта незавидная. Я пошёл на подвиг только потому, что иначе не мог. По жизни – трудяжка.
– Катитесь-ка вы, господин Трудяжка, вон с завода! – заорал генеральный директор. – И без вас обойдёмся!
– Ну и покачусь, господин директор! А вы оставайтесь один на один с вашим кризисом. Не то ещё будет. Сейчас – только цветочки. Когда мужики поймут, что случилось, рабочая сила из цехов и кабинетов вырвется на свободу. Нет зарплаты – нет и будущего у завода! Нет настоящих мастеров – нет и заказчиков! – и Владимир, схватив в руки портфель, вскочил из-за стола, за которым сидели члены совещательной процессии, и стремительно покинул зал заседания.
Продолжение следует...