Сергей оглянулся. За спиной никого не было. Ни-ко-го.
Пустынный осенний двор замер, ветер утих, и в воздухе стояла влажная сырость. Парень втянул ноздрями ноябрьский воздух с запахом луж, мокрого асфальта и прелых листьев, и вдруг почувствовал цветочный аромат женских духов. Он снова оглянулся – вокруг ни души. Только сухой лист сорвался с ветки, мягко спланировал вниз и хрустнул под ботинком.
Сережа прислушался. Вскоре он стал различать звуки города, которые обычно ускользают от невнимательных прохожих. Звук шин, скользящих по мокрому асфальту. Скрипы и шорохи. Даже едва заметный шелест листвы… Шагов не было.
Он резко сорвался с места и побежал мимо унылой выцветшей шины, из чьего облезлого нутра торчал засохший куст с лиловыми соцветиями, мимо облупленной скамейки, ржавой детской горки и отсыревшей, щедро удобренной кошками песочницы… И снова услышал частый стук каблучков по асфальту. Остановился, перевел дух. Обшарил глазами все – от козырьков подъездов до припаркованных повсюду машин. Вокруг никого не было, хоть ты тресни. И шаги будто бы остановились, затаившись вместе с ним.
Сергей буравил двор глазами, стараясь не упустить ни одной детали. Заметил, например, что стволы деревьев, обильно покрытые желтым лишайником, побелены, причем все по-разному. На одних деревьях лишь тонкий белый ободок. На других – широкая кайма. На третьих – выведенные водоэмульсионкой кресты… Заметил на ветке кормушку для птиц, сделанную из пузатой бутылки кваса, заметил отпечаток ботинка на крыше детской беседки, заметил синицу, беспокойно размахивающую крыльями. Но не заметил никого, кто мог бы идти за ним.
Серое небо нависало по-осеннему низко, в нем притаились, почти не двигаясь, дымчатые свинцовые кляксы облаков. Сережа и сам не понял, зачем он так внимательно рассматривал небо. Там-то уж точно никто не мог стучать. Он снова оглядел двор, и на этот раз сумел-таки различить фигуру, копошащуюся в палисаднике. Сгорбленная старушка в широком черном платке остервенело выдергивала кусты из земли. Сережа выдохнул, поняв, что во дворе он не один, и зашагал увереннее. В тот же миг скрипнула дверь одного из подъездов, и оттуда появился озорной мальчуган в синей шапочке с помпоном. Через несколько секунд за ним выплыла дородная бабушка в вязаном берете. Возвращалась с прогулки и вечно пьяная разбитная соседка-собачница, которую волок за собой полный жизненной энергии шпиц. Двор жил своей обычной жизнью. Шаги исчезли, но Сережа знал – они были. В этом не было никакого сомнения.
Приблизившись к подъезду, Сережа, наконец, смог различить, что именно делает старуха в черном платке. Оказалось, что она не просто выкорчевывает растения, а прицельно борется с зарослями физалиса. Его сухие стебли старуха складывала в штабеля, а в отдельную кучу бросала пылающие оранжевые головы-фонарики. Сережа искреннее удивился такой непримиримой борьбе, и даже решил поинтересоваться, зачем нужно убирать физалис на зиму. Неужели в этом есть хоть какой-то смысл?
- А это вы зачем делаете? – спросил он, пока старуха обезглавливала очередной куст садовыми ножницами.
- Для защиты от магии! – мрачно ответила женщина. И погрузилась в свою работу с такой сосредоточенностью, что Сережа побоялся дальше ее отвлекать.
- Вы все равно не поймете! – крикнула старуха ему вслед. А Сережа так и не понял, было это «вы» вежливым обращением к нему одному, или к какому-то коллективному миру двора, так и не сумевшему понять главное.
Количество свинца в небе каждую секунду увеличивалось, как бы намекая, что сейчас начнется дождь. Сережа поспешил домой, но был задержан Анной Евгеньевной, опрятной женщиной неопределенного возраста с неприятно беспокойными глазами. Он не любил эти столкновения с тех пор как переехал сюда недавно. Они вечно заканчивались одним и тем же. Соседка требовала от него какую-то подпись, и рассказывала, как остальные обитатели подъезда изводят ее мелкими бытовыми гадостями.
- Сереж, как хорошо, что я тебя встретила! Мне нужно жалобу коллективную подписать. Представляешь, Фроловна, вон она, кстати, в палисаднике копошится, выливает своей горшок в мой кондиционер.
Дама поправила поясок темно-синего пальто, прошлась ладонью по коротким аккуратно подстриженным волосам, и вопросительно посмотрела на соседа. Интересно, сколько ей лет? Сорок? Пятьдесят? Соседка выглядела как учительница – строгая, требовательная. Она не приближалась, но словно бы давила на тебя своим весом и авторитетом.
- Ой, я сейчас так спешу! – попытался отвертеться Сергей. Он уже привык к экзотическим просьбам соседки, но нечистоты в кондиционере поразили даже его. В прошлый раз она хотя бы жаловалась на громкую музыку, доносящуюся из верхней квартиры. Но поверить в то, что Фроловна слушает тяжелый рок, было еще сложнее, чем в то, что она выливает в окно помои.
- Ты и в прошлый раз спешил! – обиженно зашипела соседка. - А я в результате слушаю музыку до часу ночи, и некому было меня защитить. Вот я спокойной кажусь, эмоции не показываю. А у меня всего два месяца назад отец умер. Тяжело мне, Сереж.
Отец умер… Вот оно что… Тогда понятно. Тут недолго и умом тронуться.
Сережа пулей влетел в подъезд, стараясь не смотреть жалобщице в глаза. В душе он испытывал к ней лишь сострадание. Но не подписывать же из-за этого разные бумажки... В следующий раз соседка решит, что у нее украли почку, или, допустим, младенца. И что, это тоже подписывать?
Оказавшись в подъезде, Сергей нажал на кнопку лифта, и нервно переминался с ноги на ногу, ожидая, пока рожденная в Могилеве громада опустится с девятого этажа. В это время дверь подъезда снова скрипнула. Сережа вжал голову в плечи, словно прячась от неприятных просьб, но в подъезд, шатаясь, вошла собачница. Радостный шпиц привстал на задние лапы, а передними уперся Сереже в джинсы, перепачкав штанину.
- Видишь, как ты ему нравишься! – спокойно прокомментировала это событие подгулявшая ухмыляющаяся бабенка. Куртка на ней была расстегнута, являя миру обильное, но слегка поникшее декольте, слегка прикрытое шарфиком. На поясе красовалась массивная бляшка с тигриной головой, видимо намекающая, что ее обладательница – та еще хищница, хоть и немного постаревшая. Сережа даже рассердиться на них не мог. На уровне шестого этажа лифт остановился, сверху послышалась какая-то возня и детские крики.
- Я безумно извиняюсь, но я немного выпила… Так что если учуешь запах, уж не взыщи…
Сергей и не собирался ни с кого ничего взыскивать. Он улыбнулся, рассматривая взрослое, но все еще сохраняющее привлекательность лицо соседки, обрамленное строгим черным каре. Интересно, что у нее стряслось?
- А что за праздник? День рождения? Юбилей? Корпоратив? – осведомился он скорее для поддержания беседы. На шестом этаже все не могли погрузиться в лифт, бесконечно нажимали кнопки, смеялись, хрюкали и мяукали.
- А нет никакого праздника. Тревожность повышенная. Но в нашем подъезде же, сам знаешь, не все так просто. Боюсь, что ОНА придет, вот и все. Хотя если захочет, все равно придет.
- Кто «она»? – недоуменно спросил Сергей. Он не так давно переехал, и еще не знал всех жильцов по именам. В домовых чатах не состоял – у него от них глаз дергался. В общих собраниях жильцов участвовал крайне редко. Поэтому не сразу понял, о ком речь.
Лифт остановился, распахнув двери. И из него с радостным визгом вывалились соседские дети: две девочки постарше, и мальчик. На плече у одной из девочек сидел громадный рыжий котяра. Увидев шпица, он отчаянно зашипел. Собака в свою очередь попыталась спрятаться за владелицу. Из-за этой потасовки Сережа чуть было не забыл то, о чем хотел спросить. Но загрузившись в лифт, и нажав свой этаж, все-таки повторил вопрос:
- Кто это «ОНА»?
- ХОЗЯЙКА… – страшно прошептала соседка, наполняя кабину винными парами. Это слово, казалось, должно было все объяснять. По крайней мере, такое выражение лица было у попутчицы. Сергей, так ничего и не поняв, вывалился из лифта на свою лестничную клетку.
Мерцающая в синеватом полумраке стен лампочка напоминала небольшую белую луну. Сергей, намеренно обостривший все свои чувства, и пытливо вглядывающийся в самые обычные предметы, заметил, что на дне плафона лежали какие-то мелкие черные зернышки. Мухи, подумал он, и поежился от отвращения. Может, это просто пыль?
На следующий день Серега вышел из дома уже к обеду, у него был выходной. Вызвал такси, чтобы поехать в центр, и долго стоял под козырьком подъезда, ожидая, пока таксист найдет, наконец, их чигиря. Небольшой бетонный блок стены отделял отсек с входной дверью от небольшого пространства, где стояла застланная грязным картоном лавка. На ней находили приют местные алкоголики и древние старухи, вышедшие подышать свежим воздухом. Иногда эти могущественные кланы воевали между собой, но старухи неизменно побеждали. Вот и теперь, почуяв скупые лучики ноябрьского солнца и благословенное безветрие, они сидели на лавке, и перемывали кому-то кости. Одна из старух явно была глуховата, поэтому вторая старалась говорить как можно громче и четче, позволяя невидимому за бетонным блоком Сергею вникать в хитросплетения соседских дрязг.
- Одна семья – шесть человек… Да года с девяностого уж. Из них двое выжили. Потом еще один жилец. Жена сбежала. Сбежала, говорю! Потом старухин муж… Но жертв больше.
- Ну ты, Санна, сбрендила конечно, честно тебе скажу. Как в квартире могли уместиться шесть человек? А если двое сбежали, то и восемь. У вас тут табор жил, что ли? – хрипло спорила с ней вторая старуха.
- А кто тебе сказал, что они там жили все вместе. По очереди. Сначала там жила их бабушка. Ей, собственно, и выдали квартиру. У нее была дочь, которая привела мужа. И двое внуков. Причем сначала никто не пил, я же говорю. Жили, правда, небогато, но в 90-е все так жили. А потом, бабушка рассказывала, еще когда была жива, она встретила ЕЕ.
Бабка их многим пыталась про НЕЕ рассказать, но поскольку рассказы получались несвязанными, все решили, что у нее белая горячка. А потом запил зять, а с ним и дочь…Дрались они ужасно, с каждым днем опускаясь все ниже и ниже… В этой же квартире подрастали дети. Мальчику повезло, он связался с плохой компанией и сел за грабеж…
- Это ты называешь «повезло»?
- Да, потому что из проклятой квартиры он хоть и временно, но был изъят – сидел в тюрьме. А вот с внучкой все было гораздо хуже. Она со временем тоже начала пить. Зять умер первым, бабушка – второй, дочка и внучка – следом за ней… Но тут как раз брат освободился. Парень был хоть и бедовый, но красивый. Язык имел подвешенный. Так вот в него какая-то юристка влюбилась. Ждала его с воли, помогла рассчитаться с долгами по коммуналке, даже сделать какой-то ремонт… Да вот только она сбежала и подала на развод. А перед побегом несла какую-то чушь. Мол, приходила к ней Хозяйка. Сказала убираться отсюда к чертовой матери. А то заберет, как всю его родню.
Потом он женился второй раз. Не знаю уж, какой он лапши навешал на уши невесте, но ведь пошла за него девушка. Молодая, красивая, с хорошей зарплатой, товаровед. Она и убедила его съехать.
- Так ну женился и хорошо, горе-то в чем?
- Да что ты не слушаешь меня совсем! С беременностью у нее возникли проблемы на позднем сроке. Говорили – там была двойня. После этого они съехали. Вот уж на что он был циничный, неверующий человек. Но в итоге поверил все-таки. Купола набил на грудь. Или ему это в тюрьме набили, не важно. Только квартиру у них купили пожилые люди, муж и жена. Их дети решили в город перевести, чтобы проще было ухаживать. Через три дня муж умер. Старый был человек, переезд, стресс, все равно подозрительно. А жена его, то есть вдова, в деревню съехала обратно. Только вот я сама слышала, что перед этим говорила она с кем-то в пустой квартире. Точнее не говорила, а кричала, обвиняла. Потом плакала…
Сергей снова подивился тому, как мало он знает о подъезде, но задержаться, чтобы дослушать таинственную историю до конца, уже не мог. Рядом с ним неприятно взвизгнуло притормозившее такси. Сергей выкатился из подъезда и уселся в него, провожаемый внимательными и строгими взглядами старух. Стекло в машине отделяло его от пожилых собеседниц, но когда рот одной из них раскрылся, он без всякого навыка чтения по губам понял, что обсуждать сейчас будут его.
- Объедем пробки? Неохота стоять, бензин жечь! - предложил таксист, седой пожилой мужик с тремя подбородками. Он бестактно ощупал Сергея взглядом, словно прикидывая, терпила он, или право имеет. Сергей вздохнул и согласился. Не ясно, откуда в маленьком городке пробки, но водиле виднее. Серые громады суровых многоэтажек за окном сменились скромными частными домиками, а за ними возник частокол полысевших березовых стволов. Беспокойный таксист, не в силах больше переносить молчание, вдруг заявил, словно по классике:
- Я ведь не всегда таксистом был...
Сергей снова вздохнул. И даже зевнул, ожидая выслушать очередную очешуительную историю про потерянный бизнес. Однако таксисту удалось его удивить.
- Я тут с девочками стоял. Точка у нас тут была. Сейчас-то они все в интернете. А тогда тут стояли... И летом, и зимой. Красивые, на каблучках...Такие самки морозились.
-И что, они все хотели этим заниматься? - брезгливо уточнил Сергей. Несмотря на то, что ему было почти тридцать, он ни разу не имел дело с подобным женским контингентом. Брезговал, что ли…
- Не все! - хохотнул таксист, и его подбородки задрожали, словно желе. - Как говорили в моей молодости, не хочешь - научим, не можешь - заставим...
Правда, потом отсюда уйти пришлось. Мы, конечно, ребята были бедовые, спортом все занимались. Да кто мы против Хозяйки? Ей не понравилось, она и разогнала всех. С братвой еще поспорить можно было, если ствол есть. А с ней не поспоришь…
- Музыку включите, пожалуйста! - прервал его Сергей. Они вроде едут вместе не больше пяти минут, а уже так противно...
Водитель насупился, и начал искать волну. Из динамиков вырвалось что-то про каблучки и асфальт. Сергей снова поморщился. Хорошо, что впереди встреча с друзьями и красивые девушки в компании. Что еще нужно холостому молодому мужику?
На обратном пути Серега заметил Фроловну. Сухонькая фигурка старушки двигалась в темноте по направлению к детским качелям. Фроловна плюхнулась на сидение, и начала раскачиваться, отталкиваясь ногами от сырой земли. Серега с удивлением посмотрел на это странное зрелище, подумал, что подозрения соседок в отношении Фроловны могли быть не так уж и беспочвенны. Тем временем старушка разогнала качели неимоверно. Когда Серега вышел, она с восторженным визгом неслась куда-то в небо, не жалея суставов. Она точно старуха?
Серега вошел в подъезд. Владелица шпица спускалась по лестнице, какая-то непривычно торжественная, в длинном платье с разрезом.
- Куда такая нарядная? - по-соседски поинтересовался парень.
Женщина кокетливо покрутила прядь волос у виска и пригрозила ему пальчиком:
- Давай, не заглядывайся. На тебя сама Хозяйка глаз положила. Ну и кто я против нее? Или домой, сосед!
- Да что за Хозяйка-то! - возмутился Серега.
- Да не важно. У нас, кстати, лифт сломался. Видишь, пешком иду?
Поднимаясь по лестнице, Серега прислушивался. Преодолевал ступеньку за ступенькой он в полной тишине. Сзади ничего не стучало, не пахло, не скрежетало, не стонало, не охало. Парень уже готов был выдохнуть облегченно, но вдруг услышал душераздирающий крик откуда-то сверху. Орал пушистый рыжий кот, которого недавно таскали дети. Он бежал вниз с таким ужасом, что Сергей готов был увидеть любого монстра. Он поднял глаза и никого не увидел. Лестничный пролет был пуст. И только где-то наверху, неумолимо приближаясь, стучали каблучки…
Сергей в несколько прыжков преодолел лестничные пролеты, влетел в квартиру, закрыл дверь на замок. Сна не было ни в одном глазу, и ранее утро он решил провести не в постели, а сразу поехать на работу.
Утренний двор был пуст, он еще не проснулся, и только скрип тележки дяди Паши нарушал его покой. Смуглый, будто прокопченный солнцем старичок, облаченный всегда в один и тот же жутко вонючий незамысловатый наряд, собирал банки, бутылки, обрывки картона и остатки газет... словом весь мусор, какой можно было сдать. Выручив хоть какие-то деньги, он срочно "поправлял здоровье" и потом долго сидел на лавочке, блаженно глядя в одну точку вдали. Дядя Паша выглядел как человек, познавший истину, как древний йог-аскет, презревший земные блага. Так он сидел до тех пор, пока его не сгоняли бездушные местные пенсионерки
- Дядь Паш, вот скажи мне кое-что! - попросил Серега.
- Трубы горят! - пробурчал дядя Паша.
Серега молча протянул старику пятисотенную купюру. Тот заметно оживился.
- Дядь Паш, а кто такая Хозяйка?
Желтое лицо старичка задвигалось, заходило ходуном. Было понятно, что в полуразрушенном алкоголем мозге идет какой-то процесс, не слишком ему приятный. Не сказать, чтобы он сильно боялся Хозяйки, но испытывал некоторое беспокойство, это было заметно.
- Не-не-незнаю…не могу объяснить….- произнес дядя Паша, и так расстроился, что Сергею стало очевидно – он не ломался, не набивал себе цену. Он действительно не знал, что за существо называли Хозяйкой. Просто не имел достаточно слов, чтобы ее описать.
- Она молодая, старая? Это скажи, хотя бы…
Дядя Паша снова пошарил глазами в небе, словно спрашивая помощи у невидимых существ. И произнес расплывчатое:
- И молодая, и старая. Всякая.
- Дядь Паш, а она злая?! – сделал последнюю попытку Сергей.
- К кому как… - снова невнятно пробормотал дядя Паша. Что-то замычал, совсем, видимо, потеряв нить разговора. И замолк, а Серега понял, что потратил купюру зря. Ничего больше этот несчастный алкоголик ему не расскажет…
Из-за тяжелой железной двери подъезда появилась Фроловна, необычно бодрая для своего возраста. На этот раз ее целью стали птичьи перья, разбросанные по двору. Старуха, наклонившись, завладела одним, и издала ликующий крик.
- Вы бы осторожнее были, птица могла быть больна! – с беспокойством заметил Сергей, думая, как начать разговор. Но старуха, поправив на голове платок, резко каркнула:
- Не мешай!
Контакта не получилось. Но поскольку терять все равно был нечего, решил пойти ва-банк.
- А про Хозяйку вы что-нибудь знаете?
Тут лицо старухи изменилось. На секунду Сергею даже показалось, что из ее глаз выкатилась слезинка.
- Знаю. Конечно, знаю. Молодость мою забрала, ведьма…
Это короткое сообщение произвело на Сергея эффект разорвавшейся бомбы. Неужели вот оно – недостающее звено? Неужели все сейчас станет известно?
- Хочешь поговорить об этом? – не в меру резво спросила старуха. И улыбнулась.
- Да, конечно…
- Ну пойдем, погуляем... Мне нужны еще перья, волосы… Заодно тебе все расскажу.
Эти слова ее были прерваны самым бесцеремонным образом – позади беседующих стояла Анна Евгеньевна. Она осуждающе качала головой и цокала языком.
- Когда прекратится колдовство в доме! Уж я-то на тебя управу-то найду! Я-то в соответствующие органы пожалуюсь! – кричала женщина.
- Иди ты… в эти самые органы! – рявкнула на нее в ответку Фроловна. Анна Евгеньевна испепеляюще посмотрела на обоих, а потом резко и быстро пошла прочь, прижав к себе папку с документами.
- Короче говоря, ты, наверное, уже догадался, что никакая я не Фроловна. И уж тем более не старуха! – заговорщическим шепотом сообщила пенсионерка Сергею. И каким бредом бы не казались ему еще неделю назад ее слова, он в них безоговорочно поверил. Фроловна… Кто вообще мог поверить в такое странное отчество. В 21 веке, ага.
- Физалис, перья, все это нужно мне для того, чтобы справиться с Хозяйкой. Я одна ее сейчас только и удерживаю. Доказать не могу, но точно знаю – она существует. Ты ведь чувствуешь ее присутствие, шаги…
- Чувствую! – признался Сергей. Наконец-то его кто-то понял.
- Ну, вот. Значит, мы с тобой одной крови. Пострадали от нее. А знаешь, что… Я ведь моложе тебя, Сергей!
- Еще неделю назад я бы вам не поверил. Но…
- Но сейчас сомневаешься. Правильно делаешь. Хочешь, покажу?
Пенсионерка подвела Сергея к небольшой лужице. Из нее на них смотрело отражение – он, Сергей, и очаровательная молодая девица с густыми черными волосами и белыми зубами. Серега никогда не видел такой роскошной шапки густых кудрей.
- А что с вами стало? Почему вы постарели?
- Колдовство. Магия какая-то. Постарела в один день. Пришлось что-то придумывать, надевать маскировку, врать. Ну где ты сейчас найдешь женщину с отчеством Фроловна. Это я на бегу придумала, поэтому так коряво. А платок нацепила, чтобы не приставали лишнего. Ну вдова и вдова, что с нее взять. Тем более, старая. Никому не интересно. Люди годами не знают, как зовут друг друга. Так и живем.
Сергей вдруг всем сердцем почувствовал острейшую, доходящую почти до боли жалость к этой молодой женщине, вынужденной находиться в теле старухи.
- А вернуть ее никак нельзя? Ну, молодость вашу. Это, наверное, нужно от Хозяйки избавиться, ведьму победить, да? Черт, прямо как в сказке…
- Я надеюсь, что можно. Только этой надеждой и живу. Собираю вот ингредиенты. Одного только не хватает. Мужской крови. Я не столь решительная, чтобы напасть на кого-то. А в лабораториях спрашивать – так за сумасшедшую примут.
- Ну так это не беда! – обрадовался Сергей. – Там же немного надо. Возьмите мою.
Глаза старухи вдруг засияли, засветились изнутри.
- Правда? Меня, кстати, Лиза зовут.
- Правда! Вы ведь на седьмом этаже живете?! Можно прямо сейчас. Берите, не жалко…
Сергей так обрадовался, думаю, что Фроловна, точнее Лиза, поможет ему избавиться от шагов за спиной, что чуть ли не подпрыгивал от радости. Вместе с Лизой они буквально вбежали в квартиру, разложили перья, физалис, достали острый ритуальный нож. Это не больно, нужно немного совсем, и для благой цели… Через несколько минут ритуал был окончен. Остатки перьев, физалиса, и еще какой-то грязной жижи Лиза вышвырнула в окно.
- Слушай, а ты правда поливала кондиционер Анны Евгеньевны… всяким? - поинтересовался Сергей. Старуха повернулась, и из его груди вырвался крик ужаса.
Перед ним стояла роскошная двадцатилетняя женщина, великолепная красавица с шапкой густых черных кудрей. Ее умопомрачительные ноги подчеркивали туфельки на высокой шпильке. Комната наполнялась нежным цветочным запахом.
- Ну, здравствуй, Сережа! – вновь поприветствовала парня она. – Я на тебя сразу глаз положила. Вдовам, знаешь ли, иногда тоже замуж хочется. Не бойся меня, все в порядке. Это взаимно полезный симбиоз. Я буду молодой. Пока ты будешь рядом…
Мысли бежали в голове Сереже одна за одной. Как же так случилось, как он дал себя так обмануть. Физалис не от магии, он для магии… И что теперь? Женщина, конечно, роскошная. Но не высосет ли она его досуха, чтобы поддержать свою молодость, не сживет ли со свету, как прошлого мужа?
- А с прежним мужем что случилось? – с тревогой спросил он.
- А ничего. Умер от старости. У нас это частая проблема – мы слишком долго живем, чтобы быть моногамными. Но разве это что-то меняет? Да даже если и меняет, куда ты денешься? Теперь не убежишь…
По коже Сергея пробежал холодок. Хоть кто-то должен защитить его в такой ситуации.
- Анна Евгеньевна! – заорал он что есть мочи.
И вдруг услышал стук в дверь, который становился громче с каждой секундой. Кажется, за дверью что-то кричали. Сережа подбежал к двери и распахнул ее.
- Поздравляем! Поздравляем! С новым мужем, Хозяйка! Совет да любовь!
За дверью, радостные и счастливые, стояли соседи. Разбитная собачница, и протрезвевший в раз дядя Паша, и старухи, и дети, и таксист и даже Анна Евгеньевна. В руках она держала огромный вишневый пирог.