— Это всё ты виновата! – кричала женщина в возрасте. – Ты… Из-за тебя погиb мой мальчик! На тебе грех! И я тебя никогда не прощу, никогда!
— Валентина Федоровна, я прошу вас... – дрожащим голосом прошептала девушка в черном платке, прижимая к себе шестилетнего мальчика.
— Убирайся! И отпрыска своего забирай. Это всё вы! Если бы не вы, мой сын был бы жив.
Надрывный плач женщины разносился по кладбищу. Люди с цветами в руках и в траурной одежде с хищным интересом наблюдали за свекровью и снохой, которые ссорились прямо рядом с могилой недавно почившего Олега.
— Бабушка... – плача позвал женщину хорошенький, белокурый мальчик, но она не обращала на него никакого внимания. Женщина упала на колени перед могилой и застонала, пытаясь обнять ее, время от времени вздымая руки к сумрачному небу... Нет ничего страшнее в мире, чем поxороны ребенка его матерью...
Девушка прижала мальчика к себе и закрыла глаза, пытаясь сдерживать рыдания. Она просто не знала, что будет дальше делать. Не понимала как теперь жить…
…
— Мам, я хочу кушать, – позвал мальчик маму.
— Малыш, подожди немного. Я устала. Ты почему не кушал на поминках?
— Там бабушка плакала… Она была такая... такая злая и я... боялся... - мальчик посмотрел на нее пронзительными голубыми глазами, глазами ее покойного мужа...
Настя кивнула и закрыла лицо руками. Она все ещё была в одежде с похорон, на голове черный платок. Глаза девушки были опухшие от слез, под ними синие тени, кожа нездорового бледного цвета...
В дверь позвонили. С трудом встав с дивана, девушка отправилась открывать. На пороге стояла подруга Света.
— Как ты?.. Глупый вопрос, прости. Конечно ужаsно. Еще и Валентина Федоровна устроила сцену. Прямо на похоронах. Это было невыносимо. Тебе и так тяжело. Можно зайти?
Настя молча отошла от двери, впуская подругу. Со Светой они были знакомы очень давно, с самого детства жили в соседних дворах.
— О, крестник. Ты чего не спишь ещё? – Света подхватила на руки Никиту, который выбежал из своей комнаты на голоса.
— Кушать хочу.
— Иди-ка в свою комнату, а тетя Света пока что-нибудь придумает. - она ласково потрепала его по белокурым кудрям.
Мальчик радостно кивнул и убежал. Света и Настя прошли на кухню.
— Да, а в холодильнике у тебя шаром покати... Никитка, будешь бутерброд с рыбой?
— А с колбасой нет? – крикнул мальчик.
— Есть, но подозреваю срок годности её вышел. А рыба вроде свежая. Только с рыбой, Никит!
Света принялась нарезать хлеб и рыбу, пока Настя присела рядом.
— Никитка ещё не до конца понимает? – спросила Света, понизив голос. Настя кивнула, проглотив слезы.
— Он думает, что папа просто улетел… На небо. Поплакал, что папы не будет. Но, думаю, он верит в то, что он вернется. Он уже спрашивал когда... - она грустно улыбнулась.
— Ох, бедный. – вздохнула Света. – Никитка, забирай бутерброды!
Мальчик прибежал из комнаты и схватил тарелку.
— А мама сказала, что эту рыбку нельзя трогать. Она для поминок.
— Они уже прошли, малыш. Кушай.
— Он знает что такое поминки? – Света опять покачала головой.
Она открыла дверцу шкафа и достала спрятанную бутылку вина.
— Тебе наверное нельзя, да?
— Наливай. Хуже уже не будет.
— Уверена?
— Нет, не уверена. Но я уже не могу. Не могу больше постоянно думать о нем...
Света молча налила два бокала вина и спрятала бутылку. Настя долго смотрела на бокал, будто раздумывая. Затем, решившись, выпила его залпом.
— Свет, если… Когда это случится, ты позаботишься о нем? Он ведь совсем один. Совсем. Такой маленький и один во всем мире. Ни мамы, ни папы... - она вновь собиралась заплакать, но замолчала, закусив уголок платка.
— Насть… Ты чего? Ну не надо таких мыслей. Ты же понимаешь, что…
— Что? Олег уехал, чтобы заработать на операцию. Был шанс. Врачи сами сказали, что не больше полугода. В списке на бесплатную операцию я… Фиг-знает-какая. Олег был последней надеждой. А теперь… Он умер из-за меня. Валентина Федоровна права. Если бы не я, он был бы жив… Свет, что же я наделала…
Из глаз Насти потекли слезы, она нагнулась, не в силах сдержать рыдания. Она пыталась плакать тише, закрывая рот платком, чтобы сын не услышал.
— А свекровь что, ничего не знает?
— Нет. И не нужно. Мы так решили с Олегом. Решили ей не говорить. Она…
— Не переживай. Никита не останется один. Обещаю. Я даю тебе слово...
…
— Я приехала забрать вещи Никиты. Не волнуйтесь. Я очень быстро.
Валентина Федоровна сжала тонкие губы, но молча пропустила сноху в квартиру. Мальчик зашел следом и остался стоять в коридоре.
— Где-то должен быть его любимый слоник. Вы не видели? – крикнула из комнаты Настя.
— Не знаю я ничего, – резко ответила Валентина Федоровна. – Забирай шмотки, а потом уходите. Быстро! Не могу на вас смотреть. Вспоминаю сына, который погиб из-за тебя.
— Олег погиб из-за халатности работодателя. Если бы директор не отправил его в рейс в снежную бурю, ничего бы не случилось. Не было бы аварии. Это был несчастный случай, – твердо произнесла Настя.
— Это всё тебе не жилось, как людям! Всё тебе денег мало было! Все больше и больше хотела! Как… Профурсеtка! Аферисtка! Ты… Ты убила моего мальчика. Убирайся!
Валентина Федоровна схватила подушку с кровати и хотела кинуть в сноху, но мальчик схватил её за руку.
— Не трогай мою маму!
— Отстань!
Женщина вырвала руку и мальчик упал, ударившись спиной об пол.
— Никита! – крикнула Настя и вдруг широко открыла глаза. Она схватилась одной рукой за сердце, второй за горло и тяжело задышала. – Не могу… дышать… Никита…
Девушка медленно осела на пол, Валентина Федоровна стояла рядом, не понимая, что происходит. Она очнулась, когда услышала плач Никиты, склонившего над матерью.
— Мама! Мамочка! Мама! – он тряс девушку так сильно, как только мог, но она не подавал никаких признаков жизни...
Дальше все было как в замедленном фильме. Валентина Федоровна дрожащими руками нажимала на кнопки телефона, пытаясь вызвать скорую. Потом открывала дверь, впуская медиков. Спустя десять минут, они унесли Настю на носилках. А женщина осталась одна с плачущим мальчиком...
— Хочу к маме. Мама, мамааааа.... - плакал Никита.
— Поехали, – растерянно произнесла Валентина Федоровна.
В больнице женщина догадалась позвонить “тете Свете”, о которой постоянно говорил мальчик. Девушка приехала через пятнадцать минут. Она бежала по коридору так, будто могла что-то изменить. Если успеет... В руках она держала халат.
— Где она?
— В реанимации. Врачи ничего не говорят.
— Это вы её довели, да? Она говорила, что сегодня поедет к вам.
— Я? – вскрикнула Валентина Федоровна. – Да что вы такое говорите?
— Вы опять её обвиняли. Вы...
Свету прервала медсестра, она вышла из реанимации и куда-то побежала. Через минуту в реанимацию почти бегом зашли еще несколько людей в белых халатах.
Несколько минут ожидания...
Затем вышел врач.
— Извините, но мы сделали всё, что могли. С её диагнозом это было ожидаемо, – произнес он, тяжело вздохнув. Сочувственно похлопал Валентину Федоровну по плечу, грустно посмотрел на мальчика и ушел, опустив голову.
— Что? Какой диагноз? - Валентина Федоровна села на стоящий рядом с ней диван. Губы ее дрожали.
Света вздохнула и села на кресло.
— У Насти были серьезные проблемы с сердцем. Срочно нужна была операция. Но денег не было и Олег брался за любую работу. Дальше вы все знаете.
— Так… так вы все знали? Что она умирает… И никто мне не сказал?
— А что вам говорить? И зачем? Чтобы вы опять кинулись её обвинять? Никитка, пойдем. Я отвезу тебя домой, посидишь у нас, а я пока тут решу проблемы.
— А мама? Где мама? - мальчик смотрел на нее глазами, в которых дрожали слезы...
— Малыш, я тебе потом все расскажу.
…Две недели прошло с первых похорон. Две недели. И вот Валентина Федоровна стояла возле уже осевшей могилы сына, с ещё свежими цветами. А рядом был свежий холмик земли - могила ее невестки. На этот раз женщина не кричала, не плакала. Она стояла в оцепенении, не зная, что ей делать. Теперь обвинять было некого. Только разве что себя.
— Свет…лана, а Никита будет у вас жить?
Света подтолкнула мальчика к своему мужу и повернулась к свекрови умершей подруги.
— Да. Вы против?
— Нет… Нет.. Я думаю, что так будет лучше. Он к вам очень привязан и вы крестная. Просто. Можно я буду навещать его? Он мой внук всё же… Я осталась совсем одна и… - пожилая женщина умоляющим взглядом смотрела на девушку.
Света могла отказать. Могла крикнуть, что после всего, что случилось, не подпустит женщину к ребенку и вообще... Но нет. Так сказать она не могла. Она понимала, что бабушка – последний близкий человек у мальчика. Настя сама воспитывалась бабушкой, её родители погибли много лет назад, так что Валентина Федоровна – последний родственник шестилетнего Никиты.
— Приходите.
...Никита ещё долго верил, что мама и папа вернутся, но они все не возвращались. Рядом были только тетя Света, дядя Костя и бабушка Валя, которая стала чаще приходить к мальчику, а потом и вовсе забирать его к себе. Сначала на выходные, а потом и в будние дни. Валентина Федоровна очень изменилась. Она сильно постарела за это время, растеряла былой запал. Словно оттаяв сердцем, она очень привязалась к своему внуку. Он тоже полюбил свою "бабу Валю". Детям проще - из-за своей легкости и непосредственности они быстро забывают обиды и помнят только хорошее. Нам бы у них поучиться...
