Дмитрий Якушев совсем недавно окончил художественное училище и искал работу. Папа помогал, как мог. Но он был далек от сферы искусства, хотя в городе был не последним человеком. Имел неплохие связи и от души хотел помочь сыну.
В то же время и Дмитрий зря времени не терял. Рассылал свое резюме, ждал приглашений на собеседование, но так и не получил пока ни одного. Зато отцу повезло больше. Его хороший знакомый, бизнесмен, давно мечтал иметь в гостиной портрет своей жены.
Дмитрий получил официальное приглашение по электронной почте и отправился на встречу. Надел свой лучший костюм, длинный кожаный плащ и подъехал по указанному адресу на своей новенькой Тойоте, папин подарок к окончанию училища.
Встретили его прямо, как в кино, у массивных чугунных ворот. И пригласили в дом. Хозяин чинно поздоровался и представился: Аркадий Эдуардович Земцов.
- Времени у меня мало, поэтому сразу к делу, Дмитрий, - заявил он, приглашая гостя в шикарно обставленную гостиную. – Вы неплохой портретист, должен заметить. Я видел пару ваших работ. Своеобразно, свежо. Поэтому я хочу, чтобы вы написали портрет Миланы, моей жены.
При этом он назвал сумму гонорара, которую Дмитрий уж никак не ожидал.
- Ну, это в случае, если портрет понравится и мне и моей жее, то есть будет достоин ее. В случае согласия вы завтра же приступаете к работе. Если отказываетесь, то мы прощаемся.
- В каком жанре или стиле портрет? – спросил Дмитрий опасаясь услышать короткое «ню».
- В стиле реализм. Я видел один ваш портрет в галерее дома художника, картина называлась «Портрет Эмилии». Это именно то, что мне нужно.
Дмитрий вспомнил эту работу, первую, выполненную на заказ и проданную за неплохие деньги. Вот, что значит случай! Первая выставка с единственным портретом, а он уже замечен!
- Я понял вас, Аркадий Эдуардович. Я согласен.
Земцов вышел из гостиной и вернулся с женой, лет на двадцать младше его.
- Знакомьтесь, Милана Юрьевна.
- Можно просто Милана, ни к чему этот официоз, - ответила женщина, красота которой пригвоздила его к месту.
Дмитрий слегка кивнул и ответил:
- Здравствуйте, Милана. Дмитрий Якушев, художник-портретист.
- Я в курсе, - ответила она, внимательно разглядывая его с ног до головы, отчего мужчине стало неловко.
Тем не менее, сославшись на неотложные дела, Земцов удалился, оставив их одних.
- Чай, кофе, виски? – спросила Милана, и Дмитрий попросил кофе покрепче.
И вскоре в гостиную вошла девушка с серебряным подносом, на котором стоял изящный сервиз тонкого фарфора, а по залу распространился изумительный аромат кофе, ванили и корицы. Девушка красиво расположила все на кофейном столике и быстро вышла, не сказав ни слова. Дмитрий заметил, что она слегка прихрамывает.
Милана перехватила его взгляд и сказала:
- Это Стеша, дочь Аркадия и моя падчерица. Итак, к делу, молодой человек.
Дмитрий весь собрался внутренне и приготовился к разговору. Начали обсуждать детали: фон, поза, манера. Остановились на классической. Фон – тяжелые складчатые шторы у высокого арочного окна, изящная поза в кресле. А над одеждой Милана решила еще подумать.
На том и расстались, правда, Милана предложила еще кофе, но Дмитрий любезно отказался и на прощание поцеловал протянутую ему руку с очень нежной шелковистой кожей. А через день явился вновь и приступил к работе.
Его модель была прекрасна и очарованием молодости, и свежестью лица, и изяществом форм. Он работал с вдохновением. Но одно его смущало: взгляд Миланы. Единственная женщина в жизни так смотрела на него когда-то: его близкая подруга Жанна Миллер.
Но ее уже нет в живых, разбилась на мотоцикле. Три года прошло с того страшного дня. Но он помнил ее тоненькую фигурку, затянутую в черную кожу и взгляд, который самым непонятным образом вдруг струился из глаз красавицы, сидящей перед ним.
Дмитрий старался сосредоточиться, не поддаваясь своим чувствам и воспоминаниям. Перед ним не Жанна, и этим все сказано! Он делал вид, что не замечает того таинственного света, который излучают ее глаза. Хотя он не мог не волновать, будто дразня воспоминаниями и недосказанностью...
И все же, куда больше ему была интересна Стеша, или, как узнал уже, Стефания. В ней было тонкое девичье очарование, нежная красота, буквально льющаяся потоком волнующих флюидов. Девушка иногда появлялась в этой светлой, солнечной комнате. Приносила кофе, фрукты.
Всегда кротко здоровалась и быстро исчезала. Но Дмитрий успевал поймать ее взгляд, мимолетный и смущенный. Вот и в этот вечер уже после работы Милана попросила его задержаться. Снова пригласила в гостиную и попросила Стефанию принести им кофе с ликером.
Она появилась с подносом и сервировкой, накрыла столик и вышла со словами «приятного аппетита». Дмитрий проводил ее взглядом.
- Тебе нравится Стеша? – вдруг услышал он голос Миланы. – Бедная девочка, ее мама умерла при родах, а ей, малютке, повредили ножку. Роды были очень сложными. Аркадий Эдуардович сделал все, что мог, но полностью восстановить так и не удалось. Жаль бедняжку.
- Правда? А я и не заметил, - ответил Дмитрий, и Милана глянула на него так, будто дала пощечину.
Повисла неловкая пауза, но тут Милана снова заговорила:
- В следующее воскресенье я приглашаю тебя в свой коттедж в Озерном. Хочу отдохнуть немного от суеты, от людей. И обсудить наши дальнейшие планы. Хочу еще один портрет на лоне природы. Как раз и наброски сможешь сделать. Согласен?
Сказано это было так, будто он и не смеет отказаться. Не в приказном порядке, но утвердительным тоном. Это напрягло Дмитрия, но он быстро нашелся.
- Я не смогу в это воскресенье, простите. У меня очень важная встреча запланирована, не могу отменить.
Милана усмехнулась, и лицо ее приняло надменное выражение женщины, которая не привыкла к отказам. С тех пор она больше не приглашала его на кофе, и Стеша не появлялась в поле зрения.
Наконец неделя подошла к концу, и Дмитрий собрался домой, отказавшись от кофе. Милана не проводила его, как обычно. Просто покинула одного посреди гостиной, выказав таким образом свое недовольство, смешанное с обидой.
Он вышел во двор и направился было к машине, но тут увидел Стешу. Девушка вошла в ворота с двумя вместительными пакетами, и он поспешил к ней не помощь. Взял пакты из рук, и они вместе пошли по аллее в направлении к дому.
- Я видела портрет Миланы, - вдруг сказала Стефания. – Очень красиво получается. Милана тоже довольна, кстати.
- Да? А я не знал. А как вообще складываются ваши отношения? – спросил Дмитрий, сам того не ожидая.
- Нормально. Она в нашей семье всего года три. Но пожаловаться мне не на что, хотя мы и не подружки с ней. Но я скоро съезжаю от них. Замуж выхожу. Правда, ни папа, ни Милана не знают пока.
Стеша продолжала что-то говорить, но тут они подошли к широкому крыльцу, и Дмитрий почувствовал, что его немного задело известие Стеши. Хотя, при чем здесь он? У нее своя жизнь, к которой он не имеет никакого отношения.
Девушка забрала у него пакеты, поблагодарила и направилась к двери. Дмитрий смотрел ей вслед, на ее тоненькую хрупкую фигурку. И вдруг заметил, что в окне дрогнула штора, за которой он мельком увидел знакомый силуэт.
Он громко попрощался со Стешей и поспешил на выход, к машине. Весь его энтузиазм иссяк. Ему совсем не хотелось возвращаться в этот дом и писать этот злосчастный портрет. Какая ниточка оборвалась внутри, а вдохновение улетучилось.
«Скорей бы уже закончить, получить свой гонорар и расстаться с этой Миланой подобру-поздорову», - думал Дмитрий, зайдя по дороге в бар, чтобы чуть-чуть расслабиться. Мысли о Стефании не покидали его. Если бы у него была бы хоть малейшая возможность наладить с ней отношения! Но как? Да к тому же она и замуж выходит.
Весь выходной он провел дома в плохом настроении, а в понедельник вновь поехал к Земцовым. Аркадий Эдуардович встретил его сам лично. Он был мрачнее тучи и, ни слова не говоря, повел Дмитрия большую стеклянную пристройку к дому, куда он уносил портрет на мольберте на ночь.
И тут он пришел в ужас! Портрет был измазан густой черной краской, изуродован до неузнаваемости! Рядом стояла Милана и крепко держала Стешу за руку чуть выше локтя. У девушки из глаз катились слезы.
- Это не я, папа! – всхлипывала она, но отец не реагировал на ее слова.
Он повернулся к Дмитрию и заявил:
- Моя дочь, как мне стало известно, провела с вами позапрошлую ночь, не так ли?
Дмитрий не нашелся, что ответить: почему вдруг с ним, с какой стати? Его изумлению не было предела. Он лишь отрицательно покачал головой, но Аркадий Эдуардович зло усмехнулся и выставил его за дверь со словами:
- Стефания испортила портрет из ревности. Так что гонорара ты не получишь. Но имей в виду: увижу со своей дочерью, уничтожу!
- Папа, не надо! – выкрикивала девушка, но Милана уже уводила ее с глаз долой, тогда как отец гневным жестом указал Дмитрию на дверь.
Объясняться и оправдываться он не стал. Тяжело пережил эту сцену коварной и такой несправедливой мести. Но вскоре нашел работу, увлекся и стал забывать об этом неприятном случае.
Примерно через полгода Дмитрий Якушев случайно встретил Стешу на улице. Пригласил ее в кафе, расспросил как дела.
- Я ушла от них, Дмитрий. И отца не простила за то, что он поверил тогда Милане.
Оказалось, что в ту ночь она впервые не пришла домой ночевать, оставшись у своего жениха. А Милана убедила отца, что она была именно с Дмитрием. А потом, якобы из ревности, испортила ее портрет.
- Но как он мог поверить такой глупости, Стеша? – возмутился Дмитрий.
- Не знаю. Она на всех действует магически. Я поэтому и ушла наконец, не могла больше поддаваться ее моральному воздействию на мою слабую психику.
Девушка распрощалась и ушла, сказав, что ее ждет муж. Весь этот неприятный осадок снова всколыхнулся в душе Дмитрия. Он вспомнил влекущий омут глаз Миланы и поежился, как от холода.
Больше он с ними не пересекался. И лишь на одном из вернисажей увидел вдруг ее портрет! Имя художника было ему не известно, хотя всех их в своем городе он знал хорошо.
Но тут краем уха услышал разговор двух почтенных дамочек:
- Это женушка олигарха Земцова. Художник был ее любoвнuкoм, - понизила голос седовласая женщина. – И говорят очень сильно пострадал от своей любви…
Дмитрий быстро отошел в сторону, не дослушав разговор и ни разу больше не взглянув на портрет Миланы. Он не желал видеть ее влекущий взгляд, как напоминание о крае бездны, на которой он стоял. И слышать не хотел о ней - красивой, манящей, но до боли неприятной в своем коварстве.
Он просто задумался вновь: как она может совмещать в себе все эти качества? Или красота и впрямь страшная сила?
Ее глаза — как два тумана,
Полу-улыбка, полу-плач,
Ее глаза — как два обмана,
Влекущих в пропасть неудач.