Я рос в девяностые годы в многодетной семье, и, наверное, мои горькие мысли, выраженные в этом материале, родом из детства. Теперь я сам стал отцом, и вижу, что многое меняется в нашей стране в отношении к детям. Но, как говорится, из песни слов не выкинешь.
Все помнят историю о том, как папа Карло взял говорящее полено и вырезал из него деревянную куклу, которую назвал Буратино. Сказочная история обогатила не только благодарную детскую память, но и взрослый словарь.
Старший брат рассказывал такой случай, которому стал свидетелем. К военкому города пришёл многодетный отец просить отсрочку от армии для старшего сына, ссылаясь на то, что ему трудно содержать большую семью, и сын, который к этому времени уже работал, был большим подспорьем для семьи. Не стесняясь присутствием посторонних, военком громко стал выговаривать отцу семейства, что если он «настругал» много детей, то пусть будет добр их и кормить, а сыну его отсрочки он не даст.
Бедный «папа Карло» стоял как потерянный, как будто он совершил какое-то преступление. Скромно одетый человек, работяга, из тех, на ком держится Россия, кто всегда кормил и кормит до сих пор многочисленную ораву разных дармоедов, которых развелось в нашем отечестве сверх всякой меры. Не мудрено, что своих детей ему кормить было нечем. Как ему было объяснить чиновнику в погонах, что детей не «стругают» (это процесс нехитрый, что бы под ним ни подразумевалось), что детей растят и воспитывают, что шестеро детей – это в шесть раз больше бессонных ночей, тревог и переживаний, в шесть раз больше труда и усилий, чтобы вырастить их достойными людьми.
Простая арифметика гласит, что зарплата, поделённая на один голодный рот, в шесть раз больше, чем та же зарплата, поделённая на шесть голодных ртов. Причём, голодных зачастую по-настоящему. К тому же, и разутых, и раздетых. И с совершенно разным настроением работают рядом два человека: в зависимости от количества проблем, обрушенных на их головы.
Но дискриминация на материальном уровне – это ещё полбеды. В конце концов, помощь не всегда выражается только материальными средствами. Важнее сочувствие, понимание, дружеское участие. Но и тут, по странным хитросплетениям человеческой психики, чаще всего действует закон: падающего толкни. Проявляется это по-разному, но проявляется всегда. Человека, обделённого в одном, начинают обделять во всём. Если люди подспудно убеждены, что вот этот человек и его семья достойны своей скудной участи, то у них невольно складывается чувство превосходства над ним. Их проблемы, их дети заслуживают серьёзного отношения, а этот (или эта) – перебьётся: у него и горе – вроде как не горе, и беда – не беда. К тому же, так приятно наблюдать, как рыба бьётся об лёд в тщетной попытке совершить невозможное – выжить.
Существует ещё одна отговорка-приговор: разве родители, заимев несколько детей, не знают, на что они идут? Конечно, знают. Но разве можно предугадать все ямы и колдобины, через которые придётся идти. Разве можно предугадать болезни, несчастья, преждевременную усталость от безысходной жизни. Разве можно предугадать, что страна, кичившаяся своим коллективизмом и социальными гарантиями, в одночасье превратится в жестокого, безжалостного монстра. Разве можно предугадать, что люди этой страны, воспетые великими писателями за свою особенную душевность и отзывчивость, превратятся в законченных рвачей и эгоистов. В такой стране и среди таких людей и одного ребёнка рожать не нужно. Даже если судьба его сложится удачно, он всё равно будет плоть от плоти этой удушающей атмосферы, этой бесчеловечной жизни. Ни один нормальный человек не пожелает своему ребёнку такой перспективы.
Нельзя сказать, что наше общество безнадёжно. Например, оно с большей охотой поддерживает семейные детские дома, куда добрые, самоотверженные люди собирают брошенных родителями детей, чтобы и у них был свой родной дом, своя большая семья. И остаётся только удивляться: а в чём же провинились дети, живущие в таких же больших, но родных семьях? И в чём провинились их родители? В том, что не отдали детей в казённые дома, а воспитывают их сами? Воспитывают, не только не имея никакой поддержки от общества, но и под постоянным градом упрёков, а зачастую и прямых оскорблений. Дети не виноваты в том, что их бросили родители, и дай им Бог счастья в новой семье. Но дети не виноваты и в том, что родители их не бросили, и дай им Бог счастья в их родных семьях.
Стала расхожей фраза: «Дети – цветы жизни». Дети – не особая поросль, они неотъемлемая часть человеческого общества. «Детей нет, есть люди», – говорил Януш Корчак. Разница только в том, что эти люди до поры нуждаются в человеческой поддержке и опеке. Говорят, что трудное детство никогда не кончается. Если вина за такое детство лежит исключительно на родителях, им нет оправдания. Но если вина родителей только в том, что у них нет возможности честным трудом обеспечить своим детям нормальную жизнь, часть их вины перекладывается на общество. А если обществу от этого ни жарко, ни холодно, тогда стоит ли удивляться, что у нас души зарастают бурьяном, в котором гибнут нежные «цветы жизни» и пышным цветом распускаются «цветы зла».