В документальных фильмах можно увидеть уникальные кадры Великой Отечественной войны. Но кто задумывался, кем и как они снимались? Наш земляк кинохроникер Ефим Лозовский разработал для этого защитный бокс, проводное дистанционное устройство для кинокамеры и, не открывая люка Т-34, запечатлел освобождение Минска. Подробнее о бесстрашном операторе читайте в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
Не сотвори кумира
Июль 1943 г. В районе Курской дуги выжидательную позицию заняли сотни тысяч солдат, тысячи орудий, танков, самолетов. Десятки опытных кинохроникеров находились там же. На башне одного из Т-34 укрепили странный бронированный бокс, не свойственный конструкции данной машины, которая должна была идти на прорыв одной из первых. Мало кто знал: в этой стальной коробочке — французская кинокамера «Дебри», а в танке, на сиденье стрелка-радиста, с проводным пультом в руках — кинооператор Ефим Лозовский.
Ефим Давидович родился в 1904 году в Витебске. В середине 1920-х служил в частях особого назначения (охрана политических, промышленных и гражданских объектов). Лозовский был комсоргом в своем подразделении. Однажды набрался смелости и письмом пригласил народного комиссара по военным и морским делам СССР Льва Троцкого выступить перед бойцами. Парень считал его одним из вдохновителей революции. К удивлению всех, Лев Давидович откликнулся и пришел. Позже Лозовскому припомнят это приглашение.
После армии технически подкованный Ефим, интересовавшийся всеми новинками радио, кинофототехники, устроился работать ассистентом кинооператора на московскую фабрику «Совкино». Потом трудился оператором на студиях «Союзкино», «Воентехфильм». Последняя занималась изготовлением учебных фильмов для армии. Лозовский не раз поднимался в небо на самолетах, снимал военные учения и разные армейские практики для просмотра личным составом РККА, начиная от методики прыжка с парашютом и заканчивая правильной работой со штыком.
Осенью 1937 года Ефима арестовали. Причина одна: подписанное им восторженное письмо Троцкому с приглашением в часть для выступления. Почти год кинооператор провел в следственном изоляторе, даже суд состоялся, но в ноябре 1938 года в кресле наркома НКВД Ежова сменил Берия. По указке вождя он демонстрировал видимость послаблений. Какую-то часть арестованных, в том числе Лозовского, по надуманным причинам решили отпустить. Более того, оператора вернули на студию, и он продолжил свое дело. Но, когда началась война, в первый год на фронт с кинокамерой его не выпускали как неблагонадежного. Ведь судимость по-прежнему не была погашена.
Вперед в будущее
В марте 1942 года Лозовского реабилитировали, он оказался на фронте, стал оператором в танковых войсках. Снимать бои с башни бронированной машины было равносильно самоубийству. Выход один: придумать, как спрятать камеру на броне и управлять ею. Благо, начальником киногруппы, сначала Центрального, а потом Белорусского фронта, служил Александр Медведкин — режиссер по профессии, поощрявший инициативу. А командовал Центральным, а потом Белорусским фронтом генерал-лейтенант Константин Рокоссовский, сам переживший репрессии. Он знал: то, что снял кинопром, не вырубишь топором. Лозовскому выделили Т-34 с экипажем на целый месяц для его экспериментов. А еще предоставили возможность обращения к техническим службам, которые по его эскизам сделали бронированный бокс для камеры с правой стороны башни. Сам киноаппарат одели в асбестовую рубаху для создания температурного барьера. Кинооператор выбрал точку установки там, где было меньше колебаний продольной оси, то есть стабилизация кадра оставалась удовлетворительной. Умелец потом сам смастерил проводной пульт управления. Причем, когда в аппарате заканчивалась пленка, на нем загоралась лампочка. Ноу-хау по тем временам. В результате испытаний Рокоссовский увидел на экране, как танк валит вековые деревья, прицельно стреляет, ходит ломанным курсом. Военачальник остался в восторге.
Стыдно было
И вот первый бой. Курская дуга. Пока приближались к немецким позициям, Ефим бил из пулемета. Потом, глядя в смотровую щель, нажал кнопку и запечатлел прямое попадание по орудию врага. Двигавшийся впереди тяжелый танк КВ прямо в кадре орудие додавил. Далее бронемашины пересекли ржаное поле и приблизились к деревушке. Из домов высыпали немцы, разбегаясь в разные стороны. И вдруг глухой удар сотряс машину. Заряжающий упал на Ефима Давидовича. Внутри башни распространился едкий дым. Механик-водитель Серегин открыл нижний люк. Вдвоем они ползли долго. Все вокруг взрывалось. Оказавшись в воронке, когда шок миновал, Лозовский почувствовал боль в спине и животе. Как выяснится позднее, пока полз, он получил 27 осколочных ранений. Пытался вернуться к танку за пленкой, но на обочине дороги потерял сознание. Его нашел офицер артиллеристов, узнавший знакомого оператора по кожаной куртке. А пленку из бокса после боя вынули красноармейцы, передали в штаб. Оператор же 4,5 месяца провел в госпитале. В итоге танк выполнил боевую задачу, уничтожил немало гитлеровцев и техники, а киноустановка в броне и асбестовой рубашке сохранилась и показала себя отлично. Снятый материал вошел в фильм «Орловская битва».
Зимой 1944 года под Витебском снаряд попал в гусеницу его операторского танка. Он, словно в замедленном полете, видел второй смертельный для себя выстрел со стороны немецких батарей. Но танк, ехавший рядом, заслонил. Самое досадное: осколок пробил броню бокса с киноаппаратом. Когда фашистов потеснили, Ефим вылез из машины и пошел, чертыхаясь. Подсев на военную попутку, он на дороге встретил начальника киногруппы Медведкина. Уже наутро они вдвоем писали в Москву письмо с просьбой прислать для него новую камеру. Имевшиеся в распоряжении, ручные, с 30 м пленки, не годились. Слишком короткий хронометраж записи.
Домой
В начале июля 1944 года в рейде с танковой бригадой Героя Советского Союза Олега Лосика танк Ефима Давидовича вошел в Минск, грохоча гусеницами по мостовой. И в 5 утра люди услышали звуки советских машин, высыпали на улицы. Это отображено в фильмах «Минск наш» и «Освобождение Советской Белоруссии». Как вспоминал кинооператор, он испытывал большое волнение, вглядываясь в лица вызволенных людей и чувствуя, что снимает историческое событие. А еще его хроника присутствует в лентах об освобождении Вильнюса, о взятии Кенигсберга. Он с камерой присутствовал и на Параде Победы 24 июня 1945 года в Москве.
Важная деталь: помимо батальных сцен Лозовского интересовал человек на войне. Волнение перед боем, ликование после… Он словно одушевлял на пленке все попавшее в кадр: тихие развилки дорог, опушки леса, где под маскировкой до поры стояли машины. Такой метод делал кинохронику Лозовского естественной, живой.
После Победы Ефим Давидович прожил 30 лет и снял многие десятки сюжетов для советской кинопериодики: «Новости дня», «Советский спорт», «Наука и техника».