Женщина лет пятидесяти пяти поцеловала в лоб своего уснувшего сына — шестиклассника, пробежала взглядом по крохотной, бедно обставленной комнатушке и ушла на кухню, тихонько прикрыв за собой дверь. Из комнаты она прихватила старенький ноутбук — единственную роскошь у них с сыном. На этот ноутбук она откладывала несколько месяцев и все равно, пришлось покупать по объявлению, бывший в употреблении. Ноутбук требовался сыну для учебы. Она брала его редко и всегда с одной, определенной целью.
На кухне женщина оглядела накрытый цветастой клеенкой стол, не осталось ли крошек после ужина. Налила себе чаю из не успевшего остыть чайника. И только после этого уселась за стол. Включив ноутбук, запустила браузер и набрала, наверное, в тысячный раз одни и те же поисковые запросы — «Фармацевтик», Зеленкин.
После этого Светлана откинулась спиной на хлипкий стульчик, зажала в руках чашку с чаем и принялась ждать. Какие новости сообщит ей интернет? Впрочем, она уже знала, какую информацию найдет. «Фармацевтик» развивается «не по дням, а по часам». У Зеленкина все прекрасно. В интернете имелись фотографии с его новой красавицей — женой. А где-то там, на заднем фоне, всегда виднелось лицо со шрамом, увидев которое, Светлана вздрагивала.
Та предновогодняя ночь, четырнадцать лет тому назад, навсегда отпечаталась в памяти женщины. Как она убегала, сначала с ребенком, потом одна. Как оказалась главной подозреваемой в убийстве. Как лишилась мужа. Спроси ее сейчас, жалела ли она о том, что спасла Мишу, а не сбежала сама, она бы всё равно, несмотря ни на что, с уверенностью ответила, что не жалеет! Жить с осознанием того, что она стала невольным пособником убийства ребёнка Света не смогла бы.
Хотя, после той ночи её собственная жизнь пошла под откос. Света скрывалась, скрывалась все четырнадцать лет. Жила по поддельным документам. Из настоящего в них было только ее имя. Эти документы она смогла приобрести, трясясь от страха, на деньги, вырученные с продажи своих золотых сережек. Это все, что оставалось на тот момент у Светы.
Убежав, она пару месяцев почти что бомжевала, проводя ночи в сырых подвалах и все время боясь, что за ней придут. А потом, очень неожиданно, поняла, что беременна. Это сильно потрясло женщину. Беременность стала знаком свыше. На тот момент Светлане было сорок. В браке она была десять лет, но детей у них с мужем не было. Не получалось, будто Бог не давал. А тут, вдруг, словно Господь наградил Свету этой беременность, наградил за то, что она сделала. За спасение Миши. Несмотря на то, что женщине было немало лет, вопрос — оставлять или нет ребёнка, у неё не стоял. Главное было обеспечить ему нормальную жизнь.
Совсем нормальной жизни не получалось. Света жила по поддельным документам, поэтому всё время всего боялась и переезжала с места на место, кочуя по всей стране. Сын не успевал привыкнуть к одной школе, как она выдергивала его, и они вновь переезжали. Кем только Светлана не работала за это время! И почтальоном, и уборщицей в торговом центре, а сейчас вот посудомойкой в ресторане. Она специально подбирала только такие вакансии, при которых не присматривались строго к ее документам, да и к ее лицу тоже. Светлана знала, что она до сих пор находится в розыске.
А сын подрастал и начал задавать вопросы. Диме не нравилось, как они живут. Не нравились постоянные переезды. Света понимала, что мальчик уже слишком большой и глупые мамины отговорки скоро перестанут его убеждать. Ей придется объяснить Диме, почему они всю жизнь скачут с места на место. А как это объяснишь? Так и сказать — твоя мама в розыске за убийство?
Света отхлебнула чай из чашки, посмотрела на экран ноутбука и насторожилась. Что-то новенькое появилось. Женщина щелкнула мышкой, прочитала текст. Поморгала глазами, еще раз прочитала. В это было невозможно поверить! Зеленкин арестован, а его охранник погиб при задержании. Зеленкин обвиняется в заказном убийстве Григорий Жарова с женой и покушении на свою нынешнюю супругу. Сын настоящего главы «Фармацевтика» найден и вступает в права наследования. Все обвинения с домработницы семьи Жаровых сняты.
Светлана схватилась за сердце. Ей показалось, оно разорвется на части. Это будет так глупо, умереть сейчас от радости. И все равно женщина не могла поверить. Она открыла еще несколько сайтов посвященных этой теме.
Прочитала. Погладила себя по груди.
«Успокойся, сердечко. Нельзя так радоваться. Теперь, только хорошее впереди. Можно выйти из тени, можно зажить своей настоящей жизнью, не прятаться».
Неожиданно женщина захлопнула ноутбук и резко вскочила с места. Побежала в комнату к спящему сыну.
— Дима, Дима, — тормошила она мальчика, — вставай, мы едем с тобой в Москву.
— Мама что, опять? — потер глаза недовольный подросток.
— Дима, ты не понимаешь. Теперь у нас с тобой все будет хорошо. Точно!
Дима и правда ничего не понимал. Он никогда не видел свою маму такой. Она смеялась и плакала одновременно. А ещё обнимала его, как сумасшедшая.
Белый внедорожник неспешно ехал по МКДу. За рулем сидел Шарапов и вел машину одной рукой. Вторая его рука была занята, занята ладошкой Киры, которая сидела на пассажирском сиденье. Сидевший сзади Миша ехидничал:
— Папа, ты плохой полицейский, ты нарушаешь правила дорожного движения. Нельзя вести машину одной рукой. Может, хотя бы здесь вы не будете разводить свои сюси — пуси?
Миша «подкалывал» отца. И хоть со стороны могло показаться, что ему не нравится Кира, это было не так. Скорее наоборот. Кира ему очень и очень нравилась. Нравилось и то, каким становится рядом с ней его строгий отец. Как смягчается его взгляд. Жалел Миша только об одном, что эта женщина раньше папе на пути не попалась. Столько лет у них упущено.
Кира и Сергей тоже понимали, что Миша их просто «подкалывает». И только улыбались, крепче сжав ладони друг друга. Однако, кое-что Михаилу не нравилось на самом деле.
— Может быть, не поедем сейчас в этот «Фармацевтик»? Меня пацаны на футбол позвали.
— Михаил! — строго посмотрел в зеркало заднего вида Шарапов. — Ты должен быть серьезнее. "Фармацевтик" — это наследие твоего отца, и ты должен начинать вникать в дела. Конечно, мы нашли хорошего управляющего, и Кира все контролирует. Но этого мало. Рано или поздно тебе придется взять компанию в свои руки.
— Да я же не против, пап. Я всё понимаю. Но вот именно сегодня...
— Не ной! — отрезал Шарапов.
— Миш, а насчёт теневых схем в компании? — вступила в разговор Кира. — Если сейчас разорвать все такие сделки, компания понесёт убытки.
— Я понял, — кивнул головой Миша. — И пусть! Зеленкин же рассказал на допросе, за что он заказал мою семью. За то, что мой родной отец не хотел нечестно вести дела. Я буду таким же, как он. И как папа. Как оба моих папы.
-— Никогда в этом не сомневался, — улыбнулся Шарапов.
Внедорожник подъехал к главному офису «Фармацевтика». После того, как шлагбаум мягко поднялся перед машиной, зарулил во двор. Шарапов припарковался, и они втроем вышли из автомобиля. Миша шел к главному входу, но что-то его смущало. Свербило между лопатками, будто чей-то взгляд собирался проделать в его спине дырку.
Парень обернулся и увидел скромно одетую женщину за железными прутьями ограждения. Она стояла, вцепившись руками в кованые столбики и смотрела на Мишу пристально, не отводя глаз. Эта женщина не вызвала в Мише негатива, скорее наоборот, было в ней что-то...
— Папа, посмотри туда. Эта женщина. Почему она на меня так смотрит? Её лицо, как будто, мне знакомо.
Шарапов посмотрел в сторону, куда указывает сын и улыбнулся. Он знал, кто эта женщина. Видел фотографии на ориентировках. Давно ждал, что она появится. Должна была появиться.
— Да, сын. Эту женщину ты знаешь. Не помнишь, конечно, но знаешь. Иди, поклонись ей в ноги. Ей ты обязан своей жизнью.
Светлана стояла и смотрела, как приближается к ней молодой парень, так похожий на Григория Жарова. Слезы наворачивались на глаза женщины. Она будто снова почувствовала тепло маленького тельца, укутанного в тулуп. Миша приблизился, увидел эти слезинки и, ни слова не говоря, обнял женщину. Он просто чувствовал, что должен был это сделать. Светлана разрыдалась.
— Ну-ну, не надо плакать, — сказал следовавший за сыном Шарапов. — Светлана, мы вас ждали. Все теперь будет у вас хорошо. Больше не нужно будет прятаться.
Света оторвалась от Миши, вытерла слезы. Посмотрела на красивого высокого мужчину в форме майора полиции. Вновь на Мишу. Она не знала, что сказать.
— Я хочу познакомить тебя с своим сыном, — наконец промолвила женщина. — Он у меня учится в шестом классе. Он никогда не понимал, почему мы постоянно переезжали из города в город.
— Я все ему объясню, — воскликнул Миша. — Пусть знает, что его мама героиня и что она спасла мне жизнь.
— Это правда, — кивнул Шарапов. — Не каждый человек на вашем месте, Светлана, поступил так же. Большинство предпочли бы сбежать и спасти свою жизнь. Нелегко вам после этого пришлось, но теперь мы восстановим справедливость. Правда, Миш?
— Еще бы! — улыбался парень. — Знакомьте меня с вашим сыном. Хочу, чтобы он учился в одной школе со мной. Буду представлять всем его своим младшим братом.
— В нашей семье прибыло, — рассмеялась Кира. — Я так понимаю, дела компании мы сегодня решать не будем.
— Похоже, нет, — ответил Шарапов. — Нам предстоят более важные дела. Светлана, вы где остановились?
— Пока нигде, мы только приехали.
— Это даже хорошо. Поехали к нам. Познакомимся поближе, а потом уже решим вопрос, где вы будете жить. Миша же у нас теперь «богатенький Буратино», правда? — подмигнул мужчина сыну.
Парень просиял. Он сразу почувствовал в этой женщине что-то близкое и на самом деле хотел познакомиться с ее сыном, даже про футбол забыл.
Пот катился градом со лба Олега Зеленкина, и он непрестанно вытирал его грязным платочком. Мужчина сидел на скамье подсудимых, окруженный решетками, словно загнанный волк.
Но, на волка этот человек сейчас мало походил, скорее на шавку, испуганную, облезлую шавку. Зеленкин уже понимал, что, в свете предъявленных ему обвинений, ему не выйти из колонии до конца своих дней. Шарапов уж точно постарается! И Кира, его любимая Кира, после того, как дала показания против него, села рядом с этим майором. Села так, что любому человеку со стороны становилось понятно, что между этими двумя...
Олега жгло изнутри, разрывало на части. Жгло даже не то, что женщина, ради которой Олег был готов на все, сидит сейчас, касаясь плечом другого мужчины.
Взгляд, взгляд человека, сидящего рядом с майором! Этот взгляд прожигал Зеленкина насквозь, заставлял смотреть перед собой и бояться повернуть голову, чтобы вновь не наткнуться на глаза Григория Жарова. Этот парень, Мишка, смотрел глазами его бывшего друга, смотрел, не отводя взгляда.
Олег вспомнил один момент, который, в принципе, никогда не уходил из его памяти. Лет пятнадцать назад в Лесногорске были какие-то гуляния, посвященные дню города. Они шли с Гришей по городской площади, и Жаров держал на руках маленького Мишу.
Пристала к ним тогда пожилая цыганка с просьбой позолотить ручку. Олег собрался было грубо её прогнать, но Гриша остановил его. Он всегда был такой, с кем попало готов был якшаться.
— Ну, расскажи мне мою судьбу, тогда и позолочу тебе ручку, — весело сказал Григорий цыганке.
Она посмотрела на Жарова и почему-то отвела глаза.
— Тебе не буду предсказывать. Сыну твоему предскажу. Хороший человек вырастет. Большими деньгами управлять будет, но человечности не растеряет. Вокруг него большую семью вижу. Много людей хороших. Отец у него будет сильный и мудрый, на правильный путь наставит.
— Ну вот, а говоришь мою судьбу не будешь предсказывать. Ты же только сейчас сказала про отца, а отец-то его я, — улыбался Григорий.
-Не твою судьбу предсказала. Мальчика! — буркнула цыганка и исчезла в толпе.
— А как же ручку позолотить? — крикнул ей вслед Григорий. — Странная какая-то, денег не взяла, — перевел он взгляд на Олега.
— К тому же, все врет, — прошептал тогда Олег.
На тот момент Зеленкин уже планировал вместе со своим Тимуром расправиться с семьей Жаровых.
А вот сейчас, сидя за решеткой и непрерывно потея, Зеленкин понимал — цыганка правильно предсказала судьбу Миши. И, как бы ни старался Олег, он не смог этого изменить.