Невысокого роста женщина, в платке и очень печальным видом стояла у иконы Николая Чудотворца, смотря на его образ молящим взглядом. Тот же смотрел на женщину со стены довольно серьёзно, но в то же время с теплотой в глазах.
Читая молитву Вера Андреевна то и дело поглядывала на икону, будто убеждаясь в том, что изображённый святой всё ещё слушает её. В одной руке она держала горящую свечу, другой периодически крестилась.
Слова молитвы привычно выходили из её рта, а после того, как молитва была произнесена, женщина стала говорить о своём, рассказывая всё, о чём так сильно переживает, Николаю Чудотворцу.
- Пришла я тебя за дочку свою просить, сил моих больше нет, должна же быть хоть какая-то справедливость на этом свете. Ни мне житья нет, ни дочери, так что же это такое делается? – она проникновенно заглянула в добрые глаза, изображённого на стене святого, - помоги мне, Николай Угодник, помоги мне, спаси мою доченьку из лап этого изверга.
К горлу стал накатывать ком, поэтому на какое-то время, женщина умолкла, из глаз потекли слёзы. Краем платка она вытерла первую слезинку, уже прокатившуюся по щеке.
- Зоеньку, мою кровиночку, наставь на путь истинный. Сколько же она будет жить с этим иродом проклятым, - женщина на миг умолкла, понимая, что нельзя в храме Божьем так выражаться, а затем продолжила, - пятнадцать лет она уж с ним, никакого счастья женского не видела. Сразу я ей говорила, ну пожила немного, увидела, на что тот способен, так и уходи от него, ещё успеешь и мужа выбрать достойного, и детишек родить.
Она опять тихонько заплакала, вытирая платком свои слезинки, попеременно катящиеся то по одной щеке, то по другой. Какое-то время Вера Андреевна смотрела в пол, увлечённая своим горьким состоянием. Позже она подняла голову, вновь обращаясь к святому на стене.
- Ладно пьёт он, да и пусть, но он же на неё руку поднимает, часто моя доченька в синяках приходит. Уж сколько не работает он, а Зоя его всё защищает, говорит, что он пока не нашёл работу, но ищет ли он? Для чего ему работать, когда дочка моя есть, за что только она его любит?
Вера Андреевна вспомнила, как впервые увидела синяки на руке у дочери и тут же побежала к мужу, дескать спасать Зою нужно, не дело это, раз зять так себя ведёт.
Муж и сын пошли разбираться с негодяем, но тут Зоя встала перед ним, крича, что бить его они станут только через неё. Говорила, что любит она своего Германа и жить без него не станет.
Пришлось оставить всё, как есть, ведь никак и не уведёшь уже взрослого человека, даже если ему плохо живётся. Тут только Зоя могла принять решение, чтобы наконец-то оставить этого Германа, да вернуться в дом к матери.
- Почему она с ним? – женщина вновь заговорила с Николаем Чудотворцем, - чем он так её привлёк, что бьёт, а она и не уходит, всё также возле него сидит. Как же такого любить можно?
Она вспомнила, как однажды падала перед дочкой на колени, уговаривая её переехать жить к ним. «Живи с нами, найдёшь ты себе ещё хорошего мужа, который любить тебя станет, да не обидит». Коротко дочь тогда ответила: «Не понять тебе, мам, меня, люблю я его и всё у нас с Германом хорошо».
Не только мать говорила Зое о том, что следует уйти от такого мужа, который только и может, что скандалить, кричать и драться с женой. Соседи всегда жалели Зою, не понимая, что нормальная с виду женщина делает рядом с этим человеком? На работе коллеги тоже старались убедить, что развестись бы надобно, пока не убил совсем, но та всё упиралась.
- Что же с моей дочкой не так? Я уже тут постоянный гость, заказываю всегда службы, молюсь постоянно всем святым, только помощи никакой, так он и продолжает мою кровиночку обижать.
В семье такого поведения Зоя никогда от мужчин не видела. Муж Веры Андреевны относился к супруге как полагается мужчине, он заботился о ней, о своих детях, следя за тем, чтобы все были довольны. Никогда в своей жизни он не мог допустить того, чтобы его женщина плакала.
- Батюшка, - женщина опять подняла голову с мольбой в глазах глядя на святого перед собой, будто бы уверенная в том, что он точно слышит её, - вразуми ты мою девочку, помоги ты ей. Ну сколько же можно этого скота терпеть? Ведь она же у меня хорошая, добрая, да работящая какая. Никогда она без работы не сидела, всегда зарабатывала, чтобы не произошло. Не то что этот муж её. За что же в нашей семье такая беда приключилась? Вот за всё я тебе благодарна, за мужа, за деток, только об одном прошу, убереги ты мою кровиночку от этого ирода. Убьёт же он её однажды, а я и не смогу помочь, рядом могу не оказаться.
Вера Андреевна часто ругала своего зятя, даже скалкой на него замахивалась, когда Зоя в очередной раз с синяками была. Тогда мать от злости и бессилия кричала на этого человека, способного поднять руку на её дочь. Зоя же выхватила скалку из рук матери, убеждая, что всё у них хорошо с мужем, а тот же кричал, дескать, дочка её сама виновата.
Она вновь почувствовала горечь и обиду, подкатывающую каждый раз, когда думала об этом. Какая разница сколько ребёнку лет, а ведь переживать и жалеть своего ребёнка мать станет всегда, стараясь уберечь на сколько это возможно от опасности.
Если бы можно было бы, то Вера Андреевна сама бы придушила этого ирода, да и не жалко ей было бы себя, да вот только дочь всегда кидается защищать его, с криками о любви. И никак не возьмёт мать в толк, о какой любви та говорит? Как же можно любить человека, когда он обижает?
- А сколько я уж служб заказывала, да молилась разным святым, - вновь заговорила она, - да только ничего мне не помогает, никак мои молитвы не доходят до Всевышнего. Я и не прошу для меня чего доброго, только о доченьке пекусь. Моя жизнь то уже почти случилась, пусть Зоя моя поживёт хорошо, без этого…
На какой-то момент она вновь умолкла, так как слёзы не давали дальше рассказать всю накипевшую на сердце боль, но позже вновь заговорила.
- А я и рада, что нет детей у них, хоть и нельзя так говорить. Может и смягчился бы её муженёк или наоборот ещё одна душа страдала бы, а мне переживаний вдвойне было бы. Да откуда же детям взяться, если он её так бьёт.
Вспомнилось матери, как однажды явилась к ней вечером дочь зарёванная, да платье своё подняла, а там синяки на животе. Тогда Вера Андреевна успокоительного налила, да уложила её словно дитя малое, а пока Зоя спала, вызвала участкового, да заявление написала.
Только вот дочка на утро обиделась на мать за такое самоуправство и заявление то забрала из полиции. Да кричала тогда Зоя, что не поймёт её мать, потому что не видать ей было любви в жизни такой, как у неё.
- Подскажи ты мне, как быть, что делать? Уж я вся умаялась, не могу не есть спокойно, не спать, всё о дочке переживаю. Может он её удерживает чем? Может пугает, что сделает что-то, если она уйдёт? Да вот как же это узнать? Молчит Зойка обо всём. Помоги Николай Угодник, просвети ты её, чтобы дитя моё пожить ещё успела нормально.
Женщина опять тихо заплакала, иногда поднимая свои глаза на икону. Поможет ли ей святой? Остаётся только ждать и верить, что может и у дочки когда-то жизнь наладится.