Здравствуйте, уважаемые читатели!
Ну что, наиболее острые проблемы в организации наступления в условиях современной войны мы с вами в предыдущем материале обозначили.
Пришло время начать разбираться с тем, как нам их преодолеть.
Пройдёмся по каждому пункту.
1.Система управления должна работать в режиме реального времени и с использованием элементов искусственного интеллекта.
В данный момент прототип автоматической системы управления войсками (АСУВ) нового поколения уже около года проходит обкатку в войсках.
Её эффективность высока. НО не достаточна.
Время реакции от момента обнаружения цели до её уничтожения варьируется в диапазоне от 3 до 30 минут. И если нижняя граница времени - приемлема, то верхняя – не лезет ни в какие ворота.
Связано это в первую очередь с низкой пропускной способностью каналов передачи данных, временем обработки информации и выдачи целеуказания средствам поражения.
Причина – банальна. У нас только начала восстанавливаться отечественная микроэлектроника. Создавать системы АСУВ массово - мы пока не в состоянии.
Заводы по производству даже обычных средств связи для войск перегружены заказами, люди пашут в три смены. И этого – не хватает для удовлетворения потребности.
Требуется перевод предприятий на более высокотехнологичное оборудование, замена ручного труда на автоматизированный.
На ряде предприятий провести замену парка станков – успели (в корпорации «Ростех»), на значительной части – нет. Помимо этого, сохраняется зависимость от импортных комплектующих для самих изделий. Параллельный импорт проблему не решает. Тем более, что ни китайцы, ни иранцы, ни индусы делиться с нами своими самыми передовыми наработками в этой области не спешат.
Значит придётся навёрстывать отставание самим. Первые положительные симптомы в отечественной микроэлектронике и станкостроении уже появились. Осторожный оптимизм вселяет тот факт, что за проблему взялся лично Михаил Мишустин. А этот человек – компетентен, прёт к цели как танк и до настоящего момента все свои обязательства выполнял. Чипирование за 9 млрд. Россия изобретёт собственные микросхемы | Новости промышленности | Дзен (dzen.ru)
Ещё одной проблемой является тот факт, что оборудование передовой АСУВ предусмотрено на современных системах вооружения: СУ-57, МИ-28НМ, КА-52, «Армата», Т-90М, «Бумеранг», «Коалиция-СВ», «Ураган», «Смерч», в группах спецназа ГРУ.
Эти боевые единицы способны эффективно взаимодействовать между собой на поле боя в новой единой «Сетке». А вот интегрировать в эту систему передачи данных более старое вооружение – не получается. Максимум что делается – выдача командирам, выполняющим задачи на устаревших образцах, планшетов для получения целеуказания от других более продвинутых участников боя.
Однако и «ёжику» понятно, что прочитать сообщение/посмотреть видео – определить координаты цели – выдать их экипажу – навестись – выстрелить – ЭТО ДРАГОЦЕННОЕ ВРЕМЯ. И оно при такой системе управления боем теряется.
Ведь гораздо проще, если информация о противнике автоматически загружается в бортовой компьютер боевой машины и оператору достаточно лишь зарядить ствол и выстрелить.
При этом нельзя полностью отказываться от старой системы управления огнём. Она должна оставаться на случай глобальной войны. Ведь в таком случае, скорее всего, будет применяться ядерное оружие, а, следовательно, есть существенный риск выхода из строя всей электроники боевой машины в результате электромагнитного импульса и проникающей радиации, прекращения существования разведывательной орбитальной группировки. То есть необходимо дублирование.
Просто, если мы считаем, что англосаксы не решатся на глобальный конфликт, а будут разжигать серию малых по периметру России, то без современной АСУВ в таких войнах нам не обойтись. Иначе действительно истощимся.
Правительство обозначило в начале 2023 года сроки начала массового производства отечественной микроэлектроники – 5 лет. Будем посмотреть.
2. Кадровый голод в младшем и среднем управленческом звене Армии.
На данный момент проблема решается за счёт выдвижения на вышестоящие должности талантливых, проявивших себя в боях солдат и сержантов. Это, на самом деле, - хорошо, но недостаточно.
Как их готовят? Ускоренные курсы от трёх до шести месяцев. Не спорю, в условиях кадрового дефицита этого может и достаточно на первое время, но на перспективу необходимо серьёзно размышлять о восстановлении системы военного образования. Пусть и не до объёмов СССР, но в соответствии с нынешними потребностями Вооружённых сил.
Хорошо, пусть из рядового и сержанта нам удастся подготовить хорошего взводного или ротного. Но ведь в случае необходимости он должен будет принять на себя управление батальоном. А если мы «слепили» из талантливого сержанта комбата, то как он будет действовать на поле боя в роли командира полка?
Это совершенно другой уровень знаний и умений. И только опытом боевых действий тут не обойдёшься. Вполне может сложиться ситуация, когда талантливый ротный/комбат из рядовых, вынужденный заместить комбата/комполка приведёт всё подразделение/часть к гибели.
В советские времена в военных училищах офицеров готовили к исполнению обязанностей минимум на две ступени выше первичной, которую они получали по окончанию ВВУЗа – командира взвода.
А став комбатом, он уже мог поступать в Военную Академию, чтобы научиться командовать полком, бригадой. Затем – Академия Генерального штаба, где офицер получает знания достаточные, чтобы эффективно управлять дивизией и выше.
Над этой проблемой необходимо думать уже сейчас. Современная война требует совершенно другого уровня знаний и умений. И тут как в годы Великой Отечественной войны выпускниками трёх недельных артиллерийских курсов кадровые дыры не заткнёшь.
Мы вон на полигонах мобилизованных по три-четыре месяца готовили и то, далеко не все оказались готовы к реальному бою.
Повторюсь, выдвижение молодых командиров из солдатской среды как временная мера – ДА, превращать эту практику в постоянный рецепт борьбы с дефицитом младших и средних командиров – НЕТ.
3. Бронетанковые войска утрачивают свою доминирующую роль.
Бросать бронетехнику в прорыв – становится всё более не целесообразным.
В современных условиях насыщения пехоты противотанковыми средствами, значительного количества ударных вертолётов, время жизни бронетехники на поле боя сокращается до минимума.
Более того, ещё до момента развёртывания на рубеже атаки её, как приоритетную цель будут караулить различного рода ударные беспилотники и дроны-камикадзе. РСЗО и артиллерия будут наносить по ним удары в первую очередь.
И сколь бы ни совершенна была броня, в конечном итоге танк будет вынужден откатиться от ЛБС либо по причине полученных повреждений, либо после израсходования ресурса систем защиты.
Так в чём же его роль на будущем поле боя?
Как мне видится должна рассматриваться концепция использования современного танка как некоего передового пункта управления, бронированной командно-штабной машины, способной помимо прочего самостоятельно вести поражение противника.
Именно такая идея изначально закладывалась в концепцию танка Т-14 «Армата». Он получал данные как от своих бортовых средств разведки, так и от других систем вооружения, формировал на своём участке ответственности цифровую карту боя. Затем распределял цели между подчинёнными средствами поражения и контролировал успешность боевого применения.
Справа и слева от него – такие же танки, в небе БПЛА, современные истребители, немного в тылу продвинутые РСЗО, впереди подразделения пехоты (об их оснащении поговорим ниже).
При необходимости танк сам вступает в бой, но это уже не является его основной функцией, а скорее дополнительной опцией для наращивания огневого воздействия на противника в заданном секторе ответственности.
Боевые машины пехоты и БТР – дублируют задачи танков на поле боя. Просто они находятся ещё ближе к переднему краю и также участвуют в формировании цифровой карты боя. Помимо этого, на них ложится вопрос либо координации действий беспилотных тачанок по подвозу передовым отрядам боеприпасов и эвакуации раненых, либо они занимаются этим сами.
4. Традиционная авиация из главного козыря современной войны превращается в инструмент обеспечения.
Думаю, что, исходя из вышесказанного по бронетехнике, становится понятна и роль современной авиации. Подобно современному танку передовые самолёты выполняют аналогичные функции в небе по управлению роями беспилотников и по формированию цифровой карты поля боя.
При этом, работая над программой «Умный ведомый» для СУ-57 и БПЛА «Охотник» в дальнейшем нам необходимо серьёзно задуматься по созданию аналогичной программы для армейской авиации.
Ведь ни для кого не секрет, что основные потери авиации на поле боя – это штурмовики и ударные вертолёты, Постепенное замещение пилотируемых машин на беспилотники в особо горячих зонах позволило бы серьёзно снизить потери среди лётного состава.
Всё, опять же, упирается в высокоскоростные и защищённые системы управления БПЛА.
5. Флотские группировки становятся более чем уязвимы для современных средств поражения, особенно в небольших, замкнутых акваториях, таких как Чёрное и Балтийское море.
Во флотских делах не силён, но то, что беспилотники начинают диктовать условия и в морском бою – видно не вооружённым взглядом.
И если при действиях в Мировом океане Флот имеет возможность на отрыв, манёвр и уклонение от этих, скажем честно, не слишком серьёзных противников, то в замкнутых акваториях, в стеснённых условиях, корабли становятся потенциальными жертвами морских дронов, береговых ракетных систем, москитного флота.
Строительство океанских флотов – оставляю узким специалистам ВМФ. А вот на счёт наших перспектив в Чёрном, Балтийском, даже Средиземном море, готов предложить своё видение решения существующих проблем:
В акватории Северного Ледовитого и Тихого океанов по периметру наших границ уже несколько лет развёрнута и успешно функционирует система гидроакустических буёв. Они расположены на морском дне и выдают информацию на командные пункты ВМФ о всех кораблях и подводных лодках, находящихся в зоне их обнаружения. А дальше командование определяет средства поражения, которые по полученным координатам способны нанести удар.
Как мне кажется, пришло время разворачивать такую же систему обнаружения в Чёрном и Балтийском морях. Учитывая значительно меньшую площадь акватории, затраты на установку данных гидроакустических буёв будут кратно ниже, чем в зоне ответственности Северного и Тихоокеанского Флотов.
Это позволит уже командованию Черноморского и Балтийского флотов иметь точные и своевременные данные о всех судах у нашего побережья.
Учитывая бурное развитие береговых ракетных комплексов, их перспективное перевооружение на наземные аналоги гиперзвуковых ракет «Циркон», способность малых ракетных кораблей нести на своём борту от 8 до 12 ракет «Калибр», большой радиус разведывательных и ударных БПЛА – есть шанс, не загоняя в малые моря крупные дорогостоящие корабли, контролировать всю акваторию и гарантированно уничтожать любые цели.
Не лишним будет небольшой по численности флот дизель-электрических подводных лодок с теми же «Калибрами» и торпедным вооружением на борту.
Для проведения морских операций по высадке морской пехоты на территорию противника – содержать энное количество больших и малых десантных катеров.
Вот в принципе и всё! Ничего лишнего и дорогого. Моря будут полностью перекрываться нашими средствами поражения имеющими своевременную, достоверную и точную информацию о врагах.
При таком подходе трагедия ракетного крейсера «Москва» никогда не повторится. Его нахождение в Чёрном море было ошибочным и избыточным. Мы сами заперли крупный, дорогостоящий и при этом устаревший корабль в небольшой акватории в зоне досягаемости береговых комплексов противника и его морских беспилотников.
6. Применение сухопутных роботизированных боевых комплексов на поле боя – затормозилось.
В СМИ и в «Интернете» уже неоднократно проходила информация о тестировании в зоне СВО наших современных сухопутных беспилотных машин.
Широкого применения наземные беспилотники (за исключением инженерных) пока не получили.
Скорее всего это связано с доработкой их элементов искусственного интеллекта, систем распознавания «свой-чужой», идентификации цели и повышения живучести.
Думаю, что это правильный подход. Прежде чем выпускать на поле боя смертельно опасного робота, необходимо убедиться в его способности полноценно выполнять поставленные задачи даже самостоятельно, если канал управления им будет подавлен противником.
Помимо этого, нельзя допустить захвата наших современных разработок противником. Они для НАТО – лакомая цель, поскольку в создании ИИ для роботизированных наземных комплексов мы на сегодня продвинулись гораздо дальше наших условных «партнёров».
Когда они появятся на поле боя? Думаю, не раньше, чем будут разработаны аналогичные машины, ушедшие вперёд на одно-два поколения от нынешних.
При таких условиях мы уже сможем рисковать имеющимся парком, имея в загашнике более перспективные разработки.
Ну и, конечно, необходимо развёртывать производственные линии для налаживания массовых поставок наземных роботизированных комплексов в войска. Соотношение поставок между современными танками и роботами должно быть примерно не менее чем один к десяти.
7. Отсутствуют эффективные средства преодоления инженерных заграждений.
Несомненно, в списке этой группы проблем ключевой является преодоление минных полей.
На сегодняшний день минное дело достигло небывалого развития. Особенно непросто преодолевать поля, состоящие из «умных» мин последнего поколения, имеющих акустические, сейсмические, инфракрасные датчики.
Разграждать эти минные поля можно с использованием старых проверенных машин УР-77 «Змей Горыныч». Эта машина выстреливает шнур, наполненный взрывчаткой. Потом идёт его подрыв, и мины, попавшие в зону взрыва, детонируют. Тем самым образуется безопасный коридор для прохода техники и личного состава.
Но проблема состоит в том, что «Змей Горыныч» выстреливает свой шнур всего лишь на пятьсот метров. Таким образом, УР-77 приходится подгонять вплотную к линии боевого соприкосновения. В условиях современной войны это практически гарантировано ведёт к уничтожению противником машины разграждения.
Следовательно, необходимо увеличивать дальность стрельбы «Змеем Горынычем» хотя бы до 3-5 километров. Пока что эта проблема не решена.
Можно, конечно, действовать так, как действовали ВСУ под Работино: перепахивать минные поля своей артиллерией.
НО, это, во-первых, ведёт к повышенному расходу боеприпасов, а во-вторых, демаскирует направление наступления и саму артиллерию.
Есть в ВС РФ и другая машина разминирования «Листва», которая в основном выполняет задачи во взаимодействии с подвижными комплексами РВСН. Машина дистанционного разминирования «Листва». Компонент РВСН и выставочный экспонат (topwar.ru)
Она обезвреживает мины с помощью электромагнитного импульса в коридоре до 50 метров. Это – перспективный комплекс. Следовательно, необходимо адаптировать систему под сухопутчиков, а за счёт увеличения мощности импульса увеличивать ширину и дальность полосы разминирования.
Использование электромагнитного импульса до нуля снижает расход взрывчатки, кратно удешевляет процесс разминирования местности. Особенно от современных мин.
Считаю данное направление развития систем разминирования наиболее верным и, как ни странно звучит, в перспективе - наименее затратным.
8. Требуются принципиально новые системы ПВО и РЭБ, в первую очередь для уничтожения роёв малоразмерных целей (дронов, БПЛА).
Здесь всё примерно из той же оперы, что электромагнитные импульсы для разминирования.
В войнах ХХI века все Армии мира столкнулись с проблемой, когда стоимость противоракеты ПВО гораздо выше, чем стоимость сбиваемого беспилотника. И это при том, что малоразмерную цель ещё и не всегда удаётся перехватить.
События на Ближнем Востоке наглядно продемонстрировали, что ЛЮБУЮ систему ПВО можно перегрузить большим количеством копеечных ракет и дронов.
Как снизить затраты на уничтожение малых дронов, особенно если они атакуют роем?
На ум сразу приходит электромагнитный импульс ядерного взрыва, который в радиусе нескольких километров уничтожает всю электронику.
И вот тут у нас уже есть наработки, воплощённые в железе – комплекс «Алабуга». Комплекс «Алабуга»: оружие, бьющее электромагнитным импульсом (zvezdaweekly.ru)
Дело остаётся за малым: адаптировать принцип его работы под комплексы ПВО малой и средней дальности, интегрировать их в общую многоуровневую систему ПВО и наладить серийный выпуск.
Что нас опять тормозит? Правильно – развитие отечественной микроэлектронной промышленности и станкостроение для переоборудования предприятий.
9. Огневой мощи, носимого боезапаса, уровня индивидуальной бронезащиты, ситуационной осведомлённости (разведданных) пехотинца – стало катастрофически не хватать.
А вот здесь пойдёт материал на грани фантастики, НО многое из того, что озвучу либо уже существует, либо имеется в виде прототипов, либо на подходе. https://dzen.ru/a/Y0MJF7j9dWMe2dtJ
Для решения всех вышеозначенных проблем современному пехотинцу требуется активный экзо скелет. Пассивные – уже проходят обкатку на полигонах и показывают себя весьма неплохо.
Однако, если мы хотим кратно увеличить огневую мощь солдата требуется именно активный экзо скелет со своим источником питания (компактным, мощным, надёжным, долго разрядным).
Сегодня уже известно об успешном создании нашими учёными компактных источников ядерной энергии. Что-то уже воплотилось в двигателе крылатой ракете неограниченной дальности «Буревестник» Загадка ядерной ракеты «Буревестник»: в чем уникальность и почему её не могут создать "там" | Техно Колибри | Дзен (dzen.ru), а что-то в атомной батарейке. Свершилось: Росатом создал атомную батарейку, которая может работать больше 400 лет | SFERA — Pro Технологии | Дзен (dzen.ru)
Думаю, что именно по этому пути идут наши оружейники. Ведь в перспективной экипировке «Легионер» основным элементом является активный экзоскелет. Глава «РОСТЕХА» Чемезов признал проблемы в работе по источнику питания, но официально заявил, что через несколько лет батарея будет готова. Чемезов признал проблемы с разработкой батарей для экзоскелетов военных — РБК (rbc.ru)
Использование активного экзо скелета позволит увеличить бронезащиту солдата, носимый боезапас. Крупнокалиберный пулемёт «Корд», адаптированная версия АГС смогут стать основным оружием солдат-штурмовиков на линии боевого соприкосновения.
Помимо этого, есть вариант навесить ещё кучу «ништяков и плюшек»: комплекс управления разведывательными и ударными мини БПЛА, система жизнеобеспечения, маскировки, противоминная экипировка, и главное – современная система связи и АСУВ.
Наиболее насущную проблему преодоления инженерных заграждений противника можно решить способом, который уже когда-то пытались применить в войсках США: портативные реактивные ранцы. https://habr.com/ru/articles/650265/
В прошлом веке от этой идеи отказались из-за громоздкости, малого времени работы и ненадёжности системы. Сегодня наука шагнула гораздо дальше. Портативные ранцы широко используются в сфере развлечений. https://www.youtube.com/watch?v=nxWwgytteZE
Для преодоления инженерных заграждений нам не требуется бесконечно долго парящий в небе пехотинец. Достаточно, чтобы он преодолел полосу до 1,5-2,5 километров. Затем: сброс ранца и продолжение действий в пешем порядке.
Общая картина наступательного боя, на мой взгляд, должна выглядеть следующим образом:
1. Сбор данных о противнике.
2.Активное поражение целей с использованием современной системы АСУВ.
3.Подавление электромагнитными импульсами роев БПЛА противника.
4.Нанесение авиационных ударов беспилотной штурмовой авиацией.
5. Вызов детонации минных полей машинами типа «Листва».
6.Рывок штурмовиков к линии обороны противника с использованием ранцев.
7. Подавление противника штатными средствами штурмовиков и за счёт выдачи целеуказаний в системе АСУВ.
8. Окончательное разграждение полосы минных полей с использованием модернизированных «Змеев Горынычей».
9.Подтягивание через минные проходы основной массы войск к линиям обороны противника, занятых штурмовиками (или оказание им помощи в зачистке врага).
10. Повторение данного цикла.
При этом, в условиях массового использования дронов, электромагнитного оружия, системы АСУВ работающих в режиме реального времени есть возможность сделать такое продвижение мало затратным как по техническому, так и по человеческому ресурсу.
Ковровые бомбардировки и артиллерийские удары – не нужны, огневая мощь взвода штурмовиков равна минимум батальонной, потери на минимуме.
Конечно, в современных реалиях, когда зачастую нашим бойцам не хватает самого необходимого, такие перспективы и задачи кажутся не правдоподобными, НО… дорога начинается с первого шага.
Нам есть к чему стремиться. И если мы преодолеем зависимость от иностранных технологий, будем развивать свои, а главное – внедрять всё это в массовое производство, то есть вполне реальные шансы прийти к тому, что связываться с нами будет «себе дороже» любому противнику независимо от статуса и амбиций.
А в принципе: у нас то и другого варианта – нет…
