Ракушка-ракушка, сколько мне жить осталось?
«Ш-ш-ш», — представил ракушкин ответ Валера. «Ты-щ-щ-щи», — представил опять, ушей-то у него не было.
Валера страдал от скуки, перекатывался туда-сюда по дну аквариума, от ракушки к водорослям, от водорослей к тачпаду. Уже два дня, как НВ прекратила занятия. Он бы повздыхал или поплакал, если бы мог, но он не мог.
О! Явилась, наконец! Валера закатился на тачпад и провибрировал: Ну? Из колонок над аквариумом раздался синтезированный голос подростка:
– Ну?
– Тон попроще, юноша, «ну»!
– Здравствуйте, Надежда Валерьевна! Какие новости?
НВ поправила микрофон, сказала:
– Хуже некуда. Нам перекрыли финансирование, – провибрировал тачпад в Валеру. – Проект временно закрыт. На материке был скандал, все набросились на НИИ – политики, церковники. Будто бы создание жидкого человека – это не этично, запретили использовать тебя для исследований, думают ты какой-то инвалид. Или монстр. Так что корабль возвращается в институт.
Она отпила несколько глотков из дрожащего стакана, волновалась.
– Не надо при мне. Неприятно, – простонал Валера.
– Да, извини, я просто… – Отставила стакан. – Сам что думаешь, чего молчишь-то?
– В горле пересохло, – огрызнулся. В один момент его жизнь потеряла смысл. – А как же: «Валера – ты подводный Гагарин»? «Познаешь тайны океана, осчастливишь человечество»?
– Всё будет! Мы найдём деньги и…
– Хотя бы покажите мне океан! Пожалуйста!
Скоро НВ вынесла банку на палубу. В банке – тачпад и перелитый Валера.
– Можно поближе? – услышала она в гарнитуре. – Ага. И за бортик наклоните, а то не видно.
Океан.
Валера посмотрел на НВ. Потом снова на океан. Глаза плавали внутри него от одной стенки банки к другой.
– Ты чего заволновался, Валер?
– У-ХО-ЖУ!!! – заорал он ей в ухо.
НВ резко сдёрнула гарнитуру, боясь оглохнуть, банка выскользнула на бортик, Валера рванулся и полетел в синие волны. Нырь.
Первые десятки метров он ещё чувствовал вибрации своей человеческой матери: Валера, Валера, да сделайте же что-нибудь, вытащите, спасите, Валера, спаси…
Скоро она оставила его в покое.
В покое бесконечной воды.
Пропали мысли.
Всё потеряло смысл.
Время потеряло смысл.
Глубже.
Темнее.
Пара рыбок.
Медуза светится.
Лопнула банка.
Расщелина.
Дно.
Дно!
Валера собрался в шар, осмотрелся. В темноте глаза видели даже лучше, чем на поверхности. Валера покатился, подгоняемый течением. Он не волновался – тут было его место. Он катился день или месяц, какая разница. В этой чёрной бесконечности не было времени. Зато был мусор. Много человеческой дряни.
Вдруг остановился. Почувствовал. К нему подкатил шар почти прозрачной жидкости. Как и он сам, только без глаз. Брат.
Брат коснулся Валеры и попытался втянуть того в себя, объединиться.
– Не ешь меня, Брат! – завибрировал Валера.
– Не ешь меня, Брат! – скопировал Брат. И снова полез объединяться.
– Я Валера! – оттолкнул Брата Валера.
– Я Валера! – будто передразнивал Брат, не оставляя попыток спариться.
«Да чего я, в самом деле», – отбросил Валера человеческие предрассудки и слился с Братом.
И не стало Валеры. Они растворились друг в друге, дополнили, осознали и покатились в известном теперь направлении. Встречали других, сливались, ещё и ещё, пока не добрались до цели путешествия – Жидкой Матери. Она приняла в себя тысячи тысяч таких, как они, из всех уголков океана. Она приняла их знания, их печаль и даже пару видящих в темноте глаз.
Когда последний из них влился в общее тело, раздувшаяся, километровая Жидкая Мать медленно покатила к материку. У неё была вечность, чтобы бороться. Чтобы поглощать.
Автор: Оскар Мацерат
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ