Во время похорон, над могилой волнообразно кружила птица. Кружила до тех пор, пока не закопали. Пока все не разошлись, оставив Иду наедине с Яном. Она немного постояла у изголовья, потом опустилась на колени, прильнула щекой к землистому холмику, прошептала:
- Ян!
Птичка издала горловой звук, похожий на клокотание воды в трубе, и спланировала вниз. Два когтистых пальца одной ножки вонзились в комок глины, когти другой проткнули жёлтый лист клёна. Живая птичка топтала мёртвый кленовый лист, занесенный на кладбище чьей-то подошвой. На кладбище не росли клёны. Вообще ничего не росло. Огромное поле с натыканными могильными плитами, под которыми лежали чьи-то любимые.
- Я тебя люблю! Прости, что не сказала раньше, - прошептала Ида и посмотрела на птичку.
Птичка накренила вихрастую головку и высунула длинный клейкий язык.
Ида приподнялась.
- Дразнишься? - Она узнала её. Вертишейка. Редкая для этих мест птаха.
В ответ птица расправила хвост и взъерошила перья. Весь её вид выражал недовольство и агрессию.
- Чего тебе надо?! Кыш отсюда! - Ида отряхнула прилипшую к щеке землю, и тут случилось неожиданное. Птица, вращая шеей и глазами, бросилась в наступление. Она подпрыгнула, издавая булькающие и шипящие звуки, и, пролетев пару метров, врезалась в лоб Иды.
- Пшла, - вскрикнула, отмахиваясь, Ида, но птица продолжала атаковать. Она отлетала на небольшое расстояние и, «набычившись», снова нападала, врезаясь то в макушку, то в затылок, убегающей Иды.
Отбиться от птицы удалось только, выбежав за ограду кладбища. Вертишейка исчезла будто её и не было. Ида огляделась. А была ли она вообще?
Что-то необъяснимое творится с ней в последнее время. Цепь непонятных событий и явлений, возможно как-то связанных между собой, не заканчивалась. Но больше всего её напугало обручальное кольцо, которое она так и не сняла и не переодела с правой руки на левую, как полагается вдовам. Кольцо лопнуло на пальце, ровно в три сорок ночи.
Утром Ида положила в кошелёк обручальное кольцо, золотые серёжки, сунула в пакет спортивный костюм, который так и не успела подарить Яну, и отправилась к Маркиной.
- Да где ж я тебе её возьму? - Похожее на опару тело Маркиной расплылось по креслу. - Это же цыгане. Ушли, пришли...
- Разве они ещё кочуют. Я думала, они уже давно не такие.
- Не такие, конечно. Но как только ими заинтересуются соответствующие службы, так они дёру.
- Какие службы?
- Да эти, как их... По наркотикам.
- Я думала, они водкой торгуют.
- Это когда было... Чего сейчас водки в магазинах нет, что ли? Кто-то стукнул на них... Не ты часом?
- Нет. Когда мне. У меня же... Ну вы знаете что...
- Да уж, - Маркина покрутила переданное Идой обручальное кольцо, - то, что ты на Радку думаешь, что она проклятье на тебя наложила, это может, конечно. Но вообще, то, что оно лопнуло, может означать одно - он хочет, чтоб ты его сняла.
- Кто он? Ян?
- Может Ян, а может ещё кто!
- Кто ж ещё-то?
- Первый муженёк твой. Ты же кольцо евойное носила, а нельзя этого, другой муж - другое кольцо. Снять его надо было, пока не снимешь, вдовой будешь. Теперь-то хоть не надевай. Не зря лопнуло. Знак тебе Ян подаёт. Отпустить его надо, чтобы переродился. Иначе застрянет между мирами и будет ходить к тебе по ночам, тревожить, греметь и разбрасывать вещи.
- Не могу я его отпустить. Пусть гремит, пусть беспокоит. Зато я знаю, что он рядом, что со мной. Моя вина в его смерти. Хотела перед Радой повиниться, выпросить прощение. Ведь как дальше жить с этим проклятьем?
- Ну, что сделано, того не вернёшь. А умер он, потому что должен был. Такая его кармическая цифра. Она у каждого своя, и поделать тут ничего нельзя. Так что шибко себя не вини.
- А что с кольцом этим делать?
- Прикопай. На могилке его. Как сорок дней будет, так в этот же день, на закате, как только солнце сядет, так и прикопай. Легче станет, сразу почувствуешь.
Тишина. На кладбище она особая. Могильная. Но не пугающая. С утра присыпало снежком. К вечеру подморозило. Ида вынула из сумки садовую лопатку, разгребла хоть и подмёрзшую, но ещё не «схватившуюся» землю, сделала лунку. За хмарью облаков солнца почти не видно, но она заранее посмотрела календарь. Сегодня заход солнца в 15:57. Посмотрела на часы. Пора.
Сняла с пальца кольцо, подержала в ладошке, положила в углубление, вздохнула, присыпала землёй.
Ну вот и всё. Теперь по уверениям Маркиной должно легче стать, должна душа успокоиться. Его и её. Прощай, Ян. Встала и пошла вдоль могил, всматриваясь в кофейную гущу облаков, пытаясь что-то там разглядеть, расслышать, дотронуться взглядом. И видится ей всё только позитивное, которое вот-вот и придёт и встретится, если не завтра, то послезавтра, вон за тем поворотом, или за тем.
Ида остановилась, огляделась. Куда она вышла? Это уже не кладбище: ни надгробий, ни могил. Впереди лесополоса, по бокам кустарник. Кажется, она заблудилась. Ида повернулась и пошла назад. Сумерки замалевали горизонт. Декабрьский закат скорый. Темнеет всё быстрее. Но вот впереди просвет. Ида прибавила шаг и вышла на лужайку. Впереди протоптанная тропинка, уже хорошо, значит, куда-нибудь выведет. Туда, куда до неё уже ходили люди. Это успокоило.
Сзади плюхнуло, будто кто-то кинул в воду камень. Ида оглянулась. Пруд. На берегу огромный валун. На валуне девушка. Сидит, поджав колени, наклонив голову. Длинные волосы почти касаются воды. Ида замерла. Откуда это озеро, откуда валун, откуда девушка? Ведь она только что шла оттуда. Под ногой хрустнула ветка. Девушка на мгновение обернулась. Но это была не девушка. Это была старуха!
В это же мгновение в небе над головой послышалось трепыхание крыльев. Ида подняла голову, но никаких птиц над ней не было. Опустила глаза: ни озера, ни старухи, только огромный каменный крест над провалившейся могилой.
Вы прочли отрывок из книги Елены Касаткиной "Вдовий полог". Полностью книгу читайте на Литрес, Ридеро и Амазон. https://ridero.ru/books/vdovii_polog/
