Миша отшатнулся от двери, четко осознав, что ему грозит опасность. Это было понятно и по встревоженному голосу отца, и по лжи человека, что стоял за дверью. А еще по липкому ужасу, что расползся внутри парня, едва он увидел глазок в лицо со шрамом. Это было что-то интуитивное, но от этого не менее страшное.
Миша стоял в прихожке, отступив на несколько шагов от входной двери и прижимал к уху телефон. И тут от двери раздался какой-то еле слышный скрежет.
-Папа, ты тут? – зашептал Миша в трубку. - Мне кажется, этот человек пытается вскрыть нашу дверь.
Голос отца стал четким и командирским. Несмотря на страх за сына, Шарапов постарался собраться. Только четкие, продуманные действия могли сейчас спасти Михаила.
-Так, слушай меня внимательно. Возьми в руки что-то тяжелое, что-то очень тяжелое. Та бронзовая статуэтка, что подарили мне на службе, подойдет. Слышишь, Миша? Бери ее в руки и встань справа от двери. Как только этот человек попытается войти, что есть силы, бей его по голове. Миша, этот человек идет, чтобы убить тебя. Действуй первым, будь решительней, я тебя умоляю. Ударишь по голове и выбегаешь в квартиры. Беги вниз по лестнице на улицу, либо стучись к соседям, действуй по обстоятельствам. А сейчас я отключусь ненадолго и попытаюсь еще кое-что сделать. Не бойся, Миша, ты же сын мента! Вспомни все приемы самообороны, которым я тебя учил.
В трубке раздались короткие гудки, и Миша побежал за статуэткой, что презентовали отцу на службе в честь повышения.
Тимур пытался вскрыть замок подручными средствами - проволокой и небольшим ножичком. Действовать надо было так, чтобы не было заметно следов взлома. А домушником Тимур не был. Владел лишь общими сведениями. Но, пытался несколько раз. В принципе, получалось. И сейчас должно получиться. Нужно только время. Пацан за дверью, Тимур это чувствовал. И одно то, что Мишка не захотел ему открывать, говорило о многом. Конечно же, Жаров-младший не мог его помнить. Это глупо. Пацану было два года, но мало ли что в жизни бывает. Тимур понимал, что отступать от плана нельзя и нужно доводить дело до конца. Он как хищный зверь чувствовал свою добычу, что притаилась за этой дверью. Считая себя профессионалом, мужчина не мог простить себе осечки совершенной четырнадцать лет назад.
Тимур ковырялся с замком, когда резко распахнулась дверь квартиры напротив. Оттуда на одной ноге выпрыгнул мужчина лет тридцати пяти. Вторая нога была в гипсе, и, видимо, в обычное время мужчина ходил с костылем. Сейчас он выглядел запыхавшимся, и стоял придерживаясь за стену.
-Эй, мужик, ты чего там к двери прилип? Понятно ведь, что соседей дома нет!
Тимур незаметным, но быстрым движением убрал свою самодельную отмычку в рукав объемной ветровки с капюшоном и, повернувшись полубоком, покосился на мужика в гипсе.
Еле стоит, за стену держится, справится с таким раз плюнуть, и у Тимура возникло такое искушение. Вот только из настежь распахнутой двери квартиры соседа выглядывала его встревоженная жена и доносились детские голоса. К тому же, расправься он с соседом, а потом с Жаровым-младшим это бы уже ни в коей мере не походило на несчастный случай, а так действовать нельзя.
Неужели опять провал?
Тимур, не давая мужику в гипсе рассмотреть своё лицо, быстро натянул капюшон и бегом спустился по лестнице. От злости он скрежетал зубами. Что же вечно бережет этого пацана? Будто судьба оберегает, каждый раз происходят какие-то случайности. В прошлый раз эта проклятая домработница осталась в доме Жаровых на ночь. Ведь никогда не оставалось, а в ту ночь осталась! Сейчас этот сосед с гипсом. Какого чёрта ему понадобилось на лестничной клетке?
В это время сосед, которого так проклинал Тимур, поднёс к уху телефон. Этот самый телефон он держал в руке, когда выскочил из квартиры, забыв про костыль, и получается, что всё время был на связи с Шараповым, своим соседом, по площадке.
-Слушай, Серёга, ну тут и правда какой-то мужик возле твоей двери ковырялся. Ты меня своими воплями так напугал, что я побежал без костыля и чуть последнюю ногу не сломал.
-Мужик, где этот мужик? - напряжённо спросил Сергей. - Ты разглядел его лицо?
-Мужик по лестнице стартанул, как только я вышел, капюшон на лицо накинул. Так что, я твоего домушника рассмотреть не смог. Единственное, что заметил - у него большой шрам на подбородке. Он как-то боком ко мне обернулся, но шрам я увидеть успел. Слушай, а чё тут у тебя происходит-то?
-Ты не представляешь, как я рад, что ты сломал ногу и сидишь на больничном, - от облегчения рассмеялся в трубку Шарапов. - Я знаю, что это звучит не очень, но это так и есть. Ты не ведаешь, что ты сейчас сделал для нас с Мишей. С меня коньяк, самый дорогой коньяк, который я только смогу найти. Будет тебе чем скрасить свой больничный. А сейчас забери моего Мишку, пусть он до моего возвращения у тебя в квартире посидит. Только сначала я ему позвоню, а то, как бы он тебя по голове чем не приложил. Тогда больничный придется ещё продлить, - смеялся Шарапов.
Он смеялся от облегчения, словно огромный камень приподнялся у него с души. Приподнялся, но не упал совсем, потому что впереди предстояло сложное дело.
Сложных дел Шарапов никогда не боялся и бросался в них, словно бы даже с удовольствием, но не сейчас! Слишком личное это дело и слишком страшно за сына. Такого страха, как несколько минут тому назад, Шарапов, пожалуй, не испытывал никогда.
Всякое бывало за годы службы. Когда работал с подростками один из его подопечных, одурманенный наркотиками, ткнул его ножом. Потом, при задержании особо опасного преступника, Сергей словил пулю. Уже много раз он ходил под смертью, но не боялся. Оказывается, за себя не так страшно, как за близких, а близкий человек у него только один - Миша.
Таксист везший неспокойного пассажира увидел, как немного разгладилось лицо этого майора. Он и сам с напряжением прислушивался к телефонным разговорам, начиная понимать, что дело и в самом деле очень серьезно. Видимо, сейчас, сидя в машине, этот мент предотвратил покушение на собственного сына. Таксист от напряжения вцепился в руль до ломоты пальцев и ослабил хватку только когда пассажир начал смеяться и шутить по сломанную ногу.
-Нелегко, да, в полиции работать? - осторожно завёл он разговор, когда Шарапов закончил свои разговоры по телефону. - Что, бандиты и близких не щадят? Это, наверное, связано с работой, да?
-Не совсем, это другое. В данном случае я даже благодарен своему роду деятельности. У меня ведь кроме сына никого нет, мы с ним вдвоём живём.
Разоткровенничался Сергей и вдруг перед глазами всплыло лицо Киры. Как же он о ней-то забыл? Она успела его предупредить, но разговор прервался так внезапно.
Таксист увидел, как, замолчав на полуслове, неугомонный пассажир и снова взялся за свой телефон, снова кому-то звонил. И судя по морщинке, что залегла между бровями майора полиции, безуспешно.
Кира сидела в подвале уже несколько часов. Олег спускался к ней недавно, пытался поговорить.
- Кира, ты должна меня понять. Я всё тебе объясню, только выслушай. Гришка Жаров никогда не был мне другом. Это был страшный человек. Он сам собирался меня убрать. Там уж вопрос встал ребром – или я, или он. Кто это сделает первым? Я это сделал не для того, чтобы завладеть компанией, а просто чтобы сохранить свою жизнь.
Кира молчала, глядя на мужа своими широко распахнутыми глазами, в которых плескался ужас. Олег отводил взгляд, чтобы не видеть, как любимая им жена смотрит на него, словно на дикого зверя.
-Я знаю, о чем ты хочешь меня спросить, - продолжал Олег. - Зачем я тогда пытаюсь убрать еще и парня? Ну, просто ты не представляешь, что это за семья. Жаров был чудовищем, и, я думаю, его сын такой же. Я столько лет управлял "Фармацевтиком", вложил в него всю свою душу, расширился, приумножил активы, и всё для чего? Чтобы отдать сейчас этому пацану? Если он такой же, как его папаша он быстро выживет меня. Оставит ни с чем! Кира, разве плохо мы с тобой живём? Я тебя люблю. Мы богаты. Почему же нельзя всё оставить так, как есть сейчас? Мы устраним помеху, что возникла у нас на пути, и будем жить счастливо. Кира, ты веришь мне? Ты будешь молчать?
Инстинкт самосохранения заставил женщину кивать головой и повторять:
-Да, Олег, да, я никому ничего не скажу, все будет как прежде.
Она лгала настолько очевидно, не умея этого делать, что это видел даже ослепленный любовью к ней Олег, но не хотел видеть. Мужчине до боли хотелось верить в то, что эта женщина останется рядом с ним. Что она примет его позицию, согласится с ней, и будет относиться к нему, как раньше.
-Правда, Кир? Ты останешься со мной, и мы забудем всё случившееся?
Олег приблизился к жене, попытался обнять, и вот тут уже она притвориться не смогла. Кира вся сжалась в комок и напряглась до такой степени, что Олегу показалось, что он наткнулся на камень. Обнимать камень было непросто, к тому же, лицо Киры кривилось от отвращения и страха, хоть она и пыталась это спрятать.
Олег отступил, отвернулся в сторону, не желая видеть, какие чувства он вызывает у горячо любимой им женщины.
-Ты подумай еще, Кир, хорошо подумай!!! Ну вот сдашь ты меня полиции, что это принесет тебе счастье? Что ты будешь без меня делать? Вернешься в дом своих интеллигентнейших, но нищих, как церковные мыши, родителей. Где ты ещё встретишь человека, который будет любить тебя так, как я? Ты же ни в чём не нуждаешься. Пойми одно, Кир, за большими деньгами всегда стоит какая-нибудь грязь. Все эти люди, которых ты видишь, у власти.... Неужели ты думаешь, у них нет скелета в шкафу? Чтобы пройти наверх, нужно шагать по трупам. Не бывает богатых людей с кристально чистыми руками. Ты подумай ещё, хорошенечко обо всём подумай.
Олег ушёл хлопнув тяжелой дверью.
Кира, трясясь как осиновый лист, опустилась на старый стул, который она освободила от барахла, так как на полу сидеть было холодно. Женщина понимала - путь на свободу у неё один. Ей нужно притвориться, хорошо притвориться. Так, чтобы Олег поверил. Но, как это сделать, когда одно его прикосновение вызывает в ней дрожь животного ужаса?
Олег поднялся наверх, прошел в гостиную и плеснул себе виски в бокал. Залпом выпил, налил еще. Решать что-то надо. Скоро вернется Тимур и вопрос о Кире станет ребром. Тимур настаивает на том, что Кира теперь для них угроза.
Но почему Тимур настаивает? Кто он такой, вообще? Он всего лишь охранник и должен выполнять приказы хозяина. Слишком уж Олег его к себе приблизил.
Зелёнкин пил бокал за бокалом и распалял себя.
Раньше Тимур себя так не вёл. Это после того, как он устранил для Зелёнкина Жарова он ведёт себя с Олегом наравне. И, до недавнего времени Олега это устраивало. Но, не сейчас! Тимур не может решать, что делать с Кирой, не имеет такого права!
Допивая четвёртый по счёту бокал виски Зеленкин услышал, как во двор особняка въехала машина. Тимур вернулся. Олег сел в кресло, закинул ногу на ногу, всем своим видом стараясь показать, что он хозяин жизни, он распоряжается.
Тимур вошёл мрачнее тучи. У этого человека всегда лицо было хмурое и чем-то недовольное. Олег давно к этому привык, но сейчас охранник был мрачнее обычного. Хорошо знавший его Зеленкин сразу понял, что у Тимура ничего не получилось. Тем не менее спросил:
-Я надеюсь, ты с хорошими новостями? Доделал то, что не сделал четырнадцать лет назад?
-Не получилось. Пацан мне дверь не открыл. Я пытался войти в квартиру сам, а тут сосед еще вышел.
-Ничего тебе нельзя поручить, абсолютно ничего! - взвился Олег.- Ты говоришь, что пацан не открыл дверь, значит, он был в квартире? Он мог тебя видеть? Узнать, что ты мой охранник его отцу-менту труда не составит. Как мы с тобой будем оправдываться? Зачем ты приходил?
-Подумаешь, проблема! Зачем я приходил? Да чтобы на парня посмотреть. Шарапов заявил, что он наследник Жарова. Я решил убедиться в этом лично. Криминала в моём визите нет. То, что у меня не получилось сейчас, я доделаю позже. Олег, не переваливай с больной головы на здоровую. Ты решил, что мы будем делать с Кирой?
-Что значит «будем делать»? Ты всего лишь мой охранник, тебя это не должно касаться. Она моя жена. Я как-нибудь сам решу с ней этот вопрос.
-Да что ты говоришь?!! - ощерился Тимур. - Этот вопрос касается не только тебя. Кира слышала, как ты сказал в кабинете, что это я убил Жаровых. Я! Так что, уж позволь мне тоже принять участие в решении ее дальнейшей судьбы.
Олег отшвырнул бокал с виски на журнальный столик, так, что бокал не устоял, и янтарная жидкость тонкими струйками начала стекать на паркет. Мужчина вскочил на ноги и с пьяной злостью уставился на Тимура. В таком тоне охранник с ним никогда еще не разговаривал.
Тимур взгляд не отвел, смотрел жестко, исподлобья. Его тоже не устраивало поведение Зеленкина. Да, он вроде бы шеф и все такое. Платит он Тимуру более чем достойно. Но, их отношения давно уже вышли за рамки хозяин-охранник. Они повязаны чем-то большим.