Я для одного российского телеканала снимала зал вылета бейрутского аэропорта. У меня как раз туристы тогда улетали рейсом "Турецких авиалиний".
В аэропорту более, чем безлюдно на вылет. Прилетает сейчас тоже не много людей, но сейчас для авиаперевозок вообще не сезон. Обычно, у нас в это время уже вовсю идут сильнейшие проливные дожди и сильно опускается температура, становясь откровенно не летней. К тому же, отпуска у людей чаще всего именно летом. А потом работа и школы у детей.
Вот стопкадр с видео. еще надо понимать, что не все, кто в кадре, улетающие. Там большинство это пришедшие проводить. Короче, из Ливана никто никуда не валит. Мы случайно подслушали, одна сирийская семья планово вылетала в Германию, официальные беженцы по линии ООН.
И совершенно иная картина к югу от Ливана. Пишут, что оттуда за это неполный месяц уже улетело более четверти миллиона марсиан. И там реальные толпы и очереди. Кто не видел, поищите видео.
Вот это было в первые же сутки.
В общем, почувствуйте разницу.
Палестинский поэт Махмуд Дарвиш все правильно выразил в своих стихах, перевод Риммы Казаковой, насколько помню.
На пальме меня повесьте
Я не предам ее.
Эта земля - моя.
Это поле - мое.
Здесь я шлепал по лужам,
Руки грел у огня.
Здесь молоком верблюжьим
Детство поило меня.
Моя родина - не предание
О днях счастливых и грозных.
Она во сне не пригрезится
Ни полем в объятиях полумесяца,
Ни каплями света на розах.
Моя родина - гнев чужака
На тоску, что века
Со взведенным курком - у виска.
Моя родина - это ребенок,
Чьи руки в порыве надежды и храбрости
Тянутся к радости.
Она - это ветры, которым тесно в тюрьме.
Она - это ветви, светлые и во тьме,
Старик, что оплакивает пашню и сыновей
У этих вечных ветвей.
Эта земля - мои кожа и кости.
В нее меня бросьте.
Из нее мое сердце с пальмою вместе
Взмоет ввысь, навстречу суровым годам.
На пальме меня повесьте
Я ее не предам.