– Не спорь с мамой, мама лучше знает, мама жизнь прожила! – Любимые словосочетания Ирины Владимировны, дамы очень серьезной, вполне себе современной, во всех вопросах подкованной, шестидесяти девяти лет от роду.
Она из тех дам, которые душой не стареют, да и тело держат в здоровом тонусе. Хоть и на пенсии, но очень, вот прям очень активная. Танцы, ходьба с палками, зимой - лыжи, вечные поездки на дачу и к друзьям, порой даже самые настоящие туристические походы… в прошлом году, вон, на байдарках сплавляться ездила.
Когда собиралась в поездку, всем рассказала, как прекрасно там будет. Нетронутая человеком природа, чистая вода, зелёные леса и непуганные хищники.
– Страшно! – Сказала тогда ее старшая дочь.
– Да ну,что эти хищники мне сделают…– Отмахнулась Ирина Владимировна.
– Так нам за них и страшно. – Ласково пояснил любящий внук и сделал ноги поскорее.
Бабушка так обиделась, что звонила ему из сплава всего-то раз в день. Внук очень радовался. Обычно она звонит раза три-четыре, а то и чаще, командуя что надеть, когда выйти из дома, в какой магазин срочно сходить, ибо там прекрасное мясо по акции…
Учитывая,что у Ирины Владимировны две дочери и сын, и ещё внуков довольно большое количество, вы представляете сколько сил и времени бедная женщина тратит только на звонки?
Я вот как представлю, прям за сердце берусь - только на языке можно мозоль набить. Но Ирина Владимировна не я, ее такие мелочи не страшат.
Тут надо, кстати, описать младшее поколение. Которое, по мнению многих, должно от такой авторитарной бабушки сильно страдать.
Так вот, младшее поколение - оно все сплошь с плохими генами и пошло в отца, который жены тоже никогда не слушался. Все делал ей поперёк и назло. Даже преставился и то исключительно из вредности, потому что отказывался правильно лечиться перекисью водорода и печной сажей, настоянной на коньяке с чесноком (эти средства должны были вытравить из организма всем известные бациллы, от которых по домам недавно сидели).
Потому указания Ирины Владимировны либо саботирует с наглыми лицами, либо выполняет неправильно и без огонька.
Особенно сын таким подходом наплевательским отличается. Например, утеплял он летом дачный домик. Ирина Владимировна купила подложку под обои в рулонах. Пенополистероловую, кажется (а попросту - тонкий пенопласт).
На этикетках была рекомендация клеить эту подложку на клей ПВА. Ирина Владимировна решила, что ПВА будет держать плохо. Скомандовала сыну, привинтить подложку шурупами.
Угу. Листики пенопласта толщиной полсантиметра. Хрупкие. Чуть что ломающиеся.
А сыну что, сын не спорит. Он говорит – батя всегда, ещё при жизни, считал, с матерью спорить себе дороже. Это как в анекдоте. Сказала люминий - значит люминий. А не то заставит грузить чугуний, и это будет гораздо хуже.
После истории с утеплением Ирина Владимировна долго на сына обижалась, за то, что все неправильно сделал. Шурупы взял не те, не так их закрутил. Не слушал мамочку. Хотя мамочка командовала, как делать правильно.
Но долго обижаться, когда ты вся такая активная, а сын тебя чуть что- возит, сложно, и вот в пятницу вечером она решила выдвинуться в гости к одной из десятка лучших подруг.
В деревенский домик, приобретенный той недавно в одной из деревень соседней области.
Сын, как всегда, флегматично, согласился матушку отвезти. И, как всегда, флегматично, выполнял все ее указания. Я подозреваю, что у него это своеобразное развлечение, с неким мазохистским уклоном, во время которого он матушке мстит. Потому что с каким то странным удовольствием выполняет матушкины указания, которые обычно попросту… вредят. Ее комфорту или ее кошельку.
Только один раз поспорил - на развилке просёлочной, раскатанной до состояния каши, дороги, по обеим сторонам которой были поля, поля и поля.
Ещё живой навигатор утверждал - надо ехать прямо. Добровольно взявшая на себя обязанности штурмана Ирина Владимировна командовала поворачивать, потому как именно по ответвлению они ездили прошлый раз, когда дом смотрели, и вообще, им летом сказали - там дорога лучше.
– Не спорь с мамой! – Сказала привычно она и добавила - по всем признакам именно то ответвление будет не раскатанное и не раскисшее.
Мол, сразу видно, по нему мало кто ездит, даже на повороте колея не продавлена.
В общем, после некоторых препирательств свернул все таки сын на это ответвление… а ещё через метров триста выяснилось, что мамочка , конечно, в очередной раз права, а потому за трактором топать ему.
Ибо была там не дорога, и не колея, а великолепное глиняное *овнище, в котором старенький «Террано» закапывался с каждым мгновением все глубже и глубже.
Вот вам, наверное, смешно.
А сын так же флегматично вылез, так же флегматично чуть ли не по колено в грязи изгваздался и так же флегматично отправился на поиски местных достопримечательностей в виде трактора. Благо, ферма осталась в паре км. позади.
Явился обратно он вполне веселым. С таким же весёлым трактористом. Через пять (!!!!) часов после того, как ушел.
Часы показывали далеко за полночь. В машине было холодно, вокруг была темнота. Телефон Ирины Владимировны давно сел. Она даже подруге не могла пожаловаться. И на сына уже и не смотрела, на бессовестного.
Но, когда весёлый тракторист, хлюпая и чавкая сапогами по глиняному месиву, в свете фар цеплял трос к машине, она, все таки, вылезла.
Встала на дугу порога и сообщила, что цеплять трос надо вовсе не так. Надо его в два раза перекрутить, и петлей, петлёй на вооооооон тот крючочек. А ещё лучше было досок и бревен привезти, под колёса подкладывать…
– Не спорьте со мной, молодой человек, – Твёрдым голосом добавила она. – Я жизнь прожила, я в таких дебрях в походах была, я лучше знаю.
Ах, да, с сыном она не разговаривает. Потому что название деревни перепутала, и привез он ее в совсем-совсем другой район соседней области.
А потом вкрадчиво так просил, негодник:
– Мам, а как же ты узнавала окрестности, когда мы ехали?