За свою яркую, но слишком короткую жизнь Караваджо успел определить новый стиль барокко, отличающийся напряженностью и реализмом, не говоря уже об изобретенном художником драматическом освещении. Его смелый и непосредственный стиль потряс Европу XVI века, привлек внимание римских пап и меценатов, и его влияние ощущается до сих пор.
Картина "Шулера" считается ранним шедевром художника, на ней изображен нарядный и наивный зажиточный юноша, играющий в примеро — карточную игру, предвосхитившую покер, — с другим, более хитрым молодым человеком. Второй юноша броско одет, на его шляпе — розовый плюмаж, но его наряд лишь отвлекает внимание от его профессии — карточного шулера, стремящегося обмануть свою соперницу. За спиной у картёжника на поясе приторочены карты, которые подмигивают зрителю.
Между двумя юношами нарисовался зловещий мужчина, который заглядывает через плечо Марка и подает сигнал рукой своему юному сообщнику. Этот опытный мошенник носит перчатки с прорезанными пальцами, что позволяет ему нащупывать меченые карты. Молодой картежник, как можно заметить, носит у бедра кинжал. Полная театрального напряжения работа была написана вскоре после того, как Караваджо начал самостоятельную карьеру, покинув мастерскую Джузеппе Чезари, где он был подмастерьем, и продавая свои работы через дилера Костантино.
“Шулера” оказали значительное влияние на карьеру Караваджо. Кардинал Франческо Мария дель Монте, влиятельный деятель культуры, купил картину и, что еще более важно, предложил молодому художнику поселиться в своем дворце, тем самым познакомив его с элитарным миром, который впоследствии стал его клиентурой. В дальнейшем картина прожила долгую жизнь. В свое время она была утеряна более чем на 90 лет, после чего была вновь обнаружена по сургучной печати дель Монте на ее обратной стороне.
Мы присмотрелись к "Шулерам" повнимательнее и обнаружили три факта, которые, возможно, изменят ваше представление о ней.
1. Здесь мы видим настоящую драму обмана и потери невинности
“Шулера" - это жанровая картина (стиль живописи, изображающий сцены повседневной жизни), но в своем творчестве Караваджо отказывается от явного морализаторства по поводу порока. В отличие от многих художников своего времени, писавших по образцам античных скульптур, Караваджо настаивал на том, чтобы писать с натуры, находя свои модели во многих стилях общества. Это решение было не просто стилистическим — он считал, что живопись не должна быть дидактическим вымыслом, напротив, она должна отображать повседневную реальность. Поэтому драматизм такой сцены, как "Шулера", разворачивается через мелкие жесты. Караваджо обрамляет композицию так, что спина молодого картёжника обращена к холсту. Мы видим, как ловко орудуют мошенники, и нас тонко приглашают принять их точку зрения, вступая в авантюру. Мораль картины в лучшем случае сомнительна: в эпоху, когда на картинах изображались картежники, их часто называли "корректорами судьбы", и трудно отрицать, что в паузе действия мы ждем затаив дыхание, надеясь, что молодой человек не поймет, что происходит. Картина озорная, лицо взрослого афериста комично по выражению, и мы чувствуем, что невольно болеем за плохих парней.
Картина новеллистична, она предлагает два пути развития сюжета. Картежник тянется за картой, но с таким же успехом он мог бы достать и нож. Оба молодых человека, принадлежащие к разным слоям общества, выступают в роли двойников и зеркал друг друга. Но если ногти богатого мальчика безупречно чисты, то под ногтями другого мы замечаем грязь. В каком-то смысле потеря невинности, которую мы предвидим, — это потеря невинности юной жертвы, бесхитростной противоположности, которую собираются обмануть. Но эта потеря невинности удваивается. В то время как богатый юноша может потерять свои деньги, молодой картёжник, с напряжённым телом и разинутым в нервной неуверенности ртом, находится на пороге своего собственного неприятного момента обращения, и старший, беспринципный человек перед ним, кажется, предвещает его будущее.
2. Караваджо написал несколько сцен мошенничества, намекающих на неблаговидные пристрастия художника
В год создания “Шулеров” Караваджо написал и "Гадалку" — еще одну сцену мошенничества, подкрепленную классовой динамикой. “Шулера" предшествуют "Гадалке", но обе композиции имеют общие черты. На картине появляется обеспеченный молодой человек, одетый почти комично, и пристально смотрит в глаза цыганской девушке (ее можно узнать по платку). Она отвечает ему взглядом, при этом читает его ладонь и, лаская его руку, лукаво снимает с нее кольцо. Караваджо написал две версии "Гадалки" (считается, что он также написал вторую версию "Шулеров"), что говорит о том, что он считал эту тему значимой.
Эти две картины принесли Караваджо заслуженное признание уже в ранний период его творчества: их прославило необычное смешение высокого и низкого — грубых и шумных реалий уличной жизни с изображениями элиты, а также тонкая обработка тканей, цветов и украшений. В некотором роде двойственность этих картин отражала самого художника. Караваджо был известен своей необузданностью, он был азартным игроком и уличным дебоширом, часто посещавшим неприглядные заведения в подворотнях. В то же время его обожали и оберегали представители высшего итальянского общества, жившие в привилегированном положении.
И "Шулера", и "Гадалка" оказались темами, оказавшими глубокое влияние на искусство. Ведущие художники, такие как Жорж де Ла Тур, Бартоломео Манфреди и десятки других, впоследствии предложили свои интерпретации этих сюжетов.
3. “Шулера” намекают на обманы и иллюзии самой живописи
На картине "Шулера" богатый юноша сосредоточенно смотрит в карты, не замечая разворачивающегося вокруг него мошенничества. В некотором роде этот щеголеватый юноша — метафора зрителей картины, которые не задумываясь погружаются в рисованный и иллюзорный мир Караваджо. На протяжении многих лет многие находили взаимосвязь между интересом художника эпохи барокко к сценам обмана и его реалистическим подходом к живописи. В 1603 г. поэт Гаспаре Муртола написал мадригал на тему "Гадалки" Караваджо, в котором говорится о том, что художник, а не цыганка, которую он рисует, является истинным коварным действующим лицом, и даже называет художника "колдуном". Через несколько лет Караваджо пойдет еще дальше, создав картину "Медуза" (1596-98), в которой отрубленная голова греческого мифического чудовища изображена как будто на блюде, причем в трехмерном виде.
Титры
Материал подготовлен Вероникой Никифоровой — искусствоведом, основательницей проекта «(Не)критично»
Я веду блог «(Не)критично», где можно прочитать и узнать новое про искусство, моду, культуру и все, что между ними. В подкасте вы можете послушать беседы с ведущими экспертами из креативных индустрий, вместе с которыми мы обсуждаем актуальные темы и проблемы мира искусства и моды. Также можете заглянуть в мой личный телеграм-канал «(Не)критичная Ника»: в нем меньше теории и истории искусства, но больше лайфстайла, личных заметок на полях и мыслей о самом насущном.
Еще почитать:
• 5 женщин-художниц эпохи Возрождения — от флорентийской монахини до фламандской портретистки
• Истории известных картин, которые по ошибке были повешены вверх ногами
• Скрытые шутки в голландских произведениях искусства
Понравился текст? Поддержите меня лайком ❤
Подпишитесь, чтобы не пропускать новые посты❗