Трюфельный лес
– Хр, кто это тут у нас? – обрадовался молодой кабанчик. – Людь! Попался, попался, хр.
Звали кабана Нахрюк, имя надо сказать очень кстати, он вечно нахрюкивал что-то себе под нос, иногда даже во сне. Был он довольно труслив, а поэтому очень коварен. Все в племени знали – не стоит поворачиваться к нему спиной. И сейчас, разглядывая пленника, он радостно похрюкивал, представляя как будет загонять ему гвозди под ногти и сдирать заживо кожу.
Человека притащил рано утром отряд Свинорыла – отца Нахрюка. Схватили его, когда тот отдыхал у костра, дали дубинкой по темечку, да и связали покрепче.
Что делать с ним они не знали. Люди редко забредали в Трюфельный лес, а если и попадались такие – долго не жили.
Здесь же все вышло наоборот. Живой и почти здоровый путник. Надо бы допросить, да не очнулся он ещё. Поэтому повесили его на толстом дереве в центре лагеря и ждать стали, когда в себя придёт.
А Нахрюку то интересно стало, нечасто он людей видел, может и не видел совсем. А тут такой праздник. Тыкал он в него палкой, а тому все не почем. Висит вверх тормашками, да покачивается.
– Хр, а ну-ка брось! – громогласно раздалось за спиной молодого кабанчика.
Тот взвизгнул от страха и палка выпала у него из рук. Затем медленно обернулся и увидел разъярённого Свинорыла.
– Оставь людя. – приказал тот. – Мы обменяем его у котового торговца на стрелы и сети. Хр.
Нахрюк обиженно опустил пятачок и побрел в сторону своей палатки. Отца он боялся и перечить ему не смел.
Наступил вечер. Закапал мелкий дождик и вода стекая по телу пленника попала тому в нос. От этого он раскашлялся и очнулся. Понемногу приходя в себя, мужчина не сразу понял, почему над головой у него земля, а под ногами пусто. Попробовал пошевелить руками, да куда там, связаны крепко. Голова раскалывается, хоть и не пьёт он горячительного. Значит били по ней сильно давеча, но не помнит он, чтобы дрался с кем-то. Попытался рассмотреть окрестности, а не выходит. Качается туда сюда, как кокон на ветру, да в глазах мутно.
Вдруг услышал он похрюкивание громкое, глаза зажмурил. Да вот только слышали кабаны, что очнулся их пленник, собираться вокруг начали. Разглядывать.
Нахрюк одним из первых оказался. Вытаращил глаза, клыки облизывает, визжит радостно.
– Людь долго спал. Хр. Теперь песни петь нам будет.
Молодой кабанчик сидя у костра, часто слушал рассказы торговцев. И так же часто, те рассказывали о музыкантах человеческих, что руками по доске водят и звуки дивные извлекают, да поют как птицы.
Пленник понял, что притворяться бессмысленно, все равно его раскусили, а висеть вниз головой было уже невыносимо, снова раскрыл голубые глаза.
– Где я? Кто вы такие? – с трудом, сухими губами произнёс он. – Я ничего не вижу. – Это был обман, что-то он всё-таки видел.
– Хр. Молчать людь! – гаркнул старый, одетый в потертый, кожаный доспех кабан по имени Копыт. – Ты забрёл в Трюфельный лес. А мы, хр, мы подданные его клыкачества – барона Трюфеля Одноклыка.
Мужчина слышал о бароне кабанов достаточно, чтобы понять, что лучше не вставать у того на пути. Одноклык прорубил путь к славе и величию своим огромным двуручным топором, а прозвище своё получил когда оставил сломанный клык прямо в сердце предыдущего вожака кабаньего народа.
– Не бойся. – продолжал Копыт. – Убивать мы тебя не будем, хр. Сожрать тоже не можем – костлявый слишком. Завтра пожалуют к нам торговцы котовые, так что молись, чтобы они тебя с собой взяли, да взамен что-то дали.
Затем старый хряк вопросительно посмотрел в блестящие глаза Свинорыла:
– Куда его? В клетку или висит пускай, хр?
Свинорыл кивнул головой в сторону клеток и молча развернувшись направился к костру.
– Хр-хр, понял. – Копыт вынул из ножен меч, замахнулся и перерубил веревку на которой покачивался пленник. От того, мужчина упал на землю, ударился головой о камень и вновь отправился мир грёз.