«Я приглаживала нервно колючие ветки рукой. И рассуждала про Новый Год..
Голубую ёлку мне прислали в подарок. В большой кадке крупный уже хвойник весело топорщился и намекал на будущие праздники. Привезли презент в грузовом пикапе, и два рослых грузчика согбенно пёрли его по участку до крыльца. Там приостановили бег, вопросительно уставились на меня. Я махнула рукой - «тут!. достаточно..» И направилась в дом за кошельком, меня перебили выкриком: «За всё уплачено!» И отчалили в сизых парах мёрзлого вечернего воздуха.
Саженца я не ожидала, но была рада ему. Досадливая затея - неосуществлённая никак мечта - наряжать только живую ёлку к НГ. Терзала меня каждый ноябрь! Я неслась в магазины соответствующие, ходила кругами возле хилых «хвойных». И уходила ни с чем. Не вдохновляли..
А этот «крупномер», считай. Был молод, здоров и зол на жизнь! Таким я представляла Новый Год - как эталон!
Места всё равно пока на участке не нашлось бы - не убрано, остаточные стройматериалы невзрачными кучками и плановые перекопы для изысков ландшафтных. Так что, в кадке деревянной приличной пока и поживёт. Он оказался с пол-меня ростом почти. Пушился не по-детски. А голубой отлив на хвое так дивно сочетался с тёмно-коричневой корой и окрасом тары. Что - лучше не придумаешь!
Он - Picea glauca, милашка и обожание моё уже! - проник в сердце, обаял предсердия и аорты. И сменил - на хрен! - все планы.
А они были..
Фонарь метил жёлтым придомовую территорию. Я, укрывшись в шаль пуховую, сидела на лавчонке и «грела уши» прошлыми сплетнями. Возникший могучий саженец предложил как бы новые обстоятельства. И я теперь старалась ими по-хозяйски распорядиться. Вызывала к памяти давние обиды и прикидывала начерно - а не пора ли платить! Нахворалась от хранения!
Внутри что-то отмерзало, снаружи пощипывало лёгким «минусом». Я ушла в дом.
Затворила дверь, поставила чайник на плиту. Достала из серванта печенюшки и «конфекты». Настроение углубилось и посинело. Да, надо поблагодарить отправителя. Начиркала пяток строк в мессенджер и, обставив смайликами-сердечками, отослала. В ответ, не минуло и пары минут, принеслось: «Молодец. Хорошо. Люблю!»
Чай пила, прихлёбывая горькое - сдобренное травяным биттером - душистое. И кивая себе головой - «так, так, правильно..» Закусывала сдобной выпечкой, рассыпала песочные коржи в пальцах, липла подушечками к шоколаду молочному. И всё думала - чем рискнуть, пожертвовать? Праздником новогодним долгожданным. Или намерениями «вековыми».
Из окна на кадушку глянула и авторитетно ответствовала: «Иду на абордаж! Хватит!» И решение приняла!»