Есть мнение, что монгольские лошади «не очень велики по размеру, но чрезвычайно сильны и мало нуждаются в корме». Это мнение Джованни Карпини, посетившего Монгольскую Империю в XIII веке. Понятно, что всё это вместе, – и Монгольская Империя, и лошади, и Карпини, – вызывает очень сильную ненависть.
Следовательно, о лошадях. Их не «сотни тысяч», а два миллиона. Со времён Чингисхана поголовье в границах Монголии не изменилось, так как и травы больше не стало. И все эти два миллиона лошадей действительно зимой выкапывают корм из-под снега. Это, как можно догадаться, малопродуктивное занятие, так что, до весны лошадь теряет треть веса, превращаясь почти в скелет. Однако, массовые падежи – монгольских лошадей и сейчас не подкармливают, – случаются только в самые суровые зимы.
...О чём речь? Пока, о том, что в корне всех представлений о «не могли» лежит непонимание двух вещей. Во-первых, во время зимних походов, – по Руси в том числе, – лошади монголов страдали лишь от повышенных физических нагрузок. От бескормицы, – нет. В отличие от монгольской степи, с прошлогодней травой в лесо-степной зоне было проще… Во-вторых же, – повторное использование одних и тех же лошадей, – в следующем походе, например, – командованием Батыя не планировалось.
Тем не менее, лошади часто выживали и в походах. Сильной стороной именно монгольской породы является высочайшая выносливость и нетребовательность к условиям, включая и возможность функционировать при перепадах температуры от +50 до -50 градусов. В данных отношениях монгольские лошади уступают только якутским, выкапывающим траву из-под глубокого снега 7 месяцев в году, но всё равно как-то выживающим.
Само собой, данное качество монгольских лошадей не могло остаться незамеченным. Исследования генотипа показали, что всюду в Европе, – особенно, в Скандинавии, – в крови наиболее выносливых, но низкорослых, пород ощущается след монгольского нашествия. Самыми «монгольскими» в Европе оказались рассчитанные на эксплуатацию в экстремальных условиях (на острове нет снега, но и травы тоже) исландские лошади.
Тем не менее, европейские гибриды наследуют от настоящих – то есть, полудиких, – монгольских лошадей только неприхотливость. Однако, не выносливость, определяемую не только наследственностью, но и тренировкой. Почему-то кажется, будто последнее касается только людей, но – лошадей не в меньшей мере. На свободном выпасе в голой, бедной пищей, в лучшем случае промёрзшей (а в худшем, выжженной солнцем) степи табун постоянно находится в движении. Лошадь, проводящая дни в конюшне, не приобретёт такой закалки и такой выносливости. Способность монгольской лошади пройти по снегу 300 километров за три дня в прошлом веке проверялась сибирскими казаками.