«К дождю!» — подумала Оленька, наблюдая низколетящую в её сторону тарелку.
Удалось избежать столкновения с опознанным летающим объектом, отойдя на шаг в сторону. Звон бьющейся посуды, осколки метеоритами рассыпаются по полу кухни. Шеф-повар цвета варёного рака орёт матерным, разбрызгивая слюну. Обычный трудовой день в ресторане, куда девушка ходит как на работу… Точнее, у Ольги Непрухи испытательный срок в именитом заведении французской едальни.
— Жюльен нужно подавать после салата! А ты что? — не унимался Никита Андреевич, исходя на го… громкие слова.
— Что? — Олька осторожно подвинула осколок носком туфли от себя подальше и глубоко вздохнула. Ещё за обед не перевалило, а она уже вымоталась носиться савраской туда-сюда, таская тяжеленные подносы и выслушивая в свой адрес эпитеты.
— Непруха, сгинь, чтобы я тебя в ближайшие полчаса не нашёл!
Девушка не стала дожидаться, когда шеф-повар найдёт ещё одно метательно-летательное средство и, просто кивнув, выскользнула за дверь. Не ей спорить с именитым шеф-поваром, имеющим столько регалий, что на стене места для новых рамок не хватает. Ольга здесь без году неделя, а уже выбесила профессионала… Загибая пальчики, чтобы посчитать, Ольга сошлась как раз на семи. Её точно уволят, как и с прежнего места работы, и с предыдущего…
Не везёт. Не катит. Не прёт.
Ещё бы! С такой фамилией Ольге живётся непросто. Но когда-то же это закончится, правда? Она же не бессмертная…
Хрустя бубликом, Оля горевала в подсобке для персонала, оборудованного под раздевалку и небольшую комнату для отдыха. В декольте сыпались крошки, и приходилось нагибаться вперёд, чтобы стряхнуть с «близняшек» посыпку. Вредные хлебные кусочки проваливались в бюстгальтер и кололи нежную кожу. Запустив руку в титьки, Непруха хотела выгрести негодников, но тут двери приоткрылись, и Никита Андреевич застыл с открытым ртом, забыв, зачем явился. Пышная грудь девушки весело подпрыгнула, едва не выпав из чашечек, когда Ольга выдернула руку из междугрудья. Чуть погрызенный бублик выпал из рук и закатился под диван.
— Я потом зайду! — гавкнул шеф, попятившись, и громко захлопнул дверь. Оля аж подпрыгнула на месте.
— Ой, ду-у-у-ра! Что он сейчас подумает? — поскуливая и пылая стыдом, Непруха, встав на карачки, полезла за скромным завтраком, выпятив зад.
Пощупав рукой и поворчав «ну, где ты там?», наткнулась на что-то… Потянув на себя, Оля обнаружила, что держит в руках потрёпанную тетрадь. Сдув пыль, и немного отряхнув ладошкой сверху, открыла. Первые несколько страниц выдраны почти под корень, лишь неровные края торчали, показывая, что здесь были исписанные ранее листы. Страницы по краям дневника пожелтели и слиплись. Захватив уголок, пошелестела перелистом…
— Нашла, значит? — прищурилась уборщица баба Клава, затаскивая за собой швабру и бряцая ведром.
— Я тут… Я не нарочно. А он там лежал, — ткнула пальчиком Ольга, всё ещё стоя на коленях и соображая, что не опять, а снова попала в неловкое положение.
— Давно его не видела. Надо же, — крякнув и подобрав края рабочего халата, баба Клава присела на край дивана и внимательно посмотрела на девушку.
Непруха, неуклюже опираясь на руку, тоже вползла на мягкий диван и застыла кроликом с выпученными глазами. Дневник жёг ей руки, но выпускать почему-то не хотелось. Облизнув сухие губы, Ольга снова опустила глаза на «найдёныша».
— Нашла ты, девка, Дневник желаний, — слова изо рта бабули вылетали со свистом сдуваемого воздушного шарика, отчего мурашки бежали по Ольгиному телу, вольготно пробираясь даже через резинку трусов.
Если бы не возраст Клавдии, то Непруха подумала бы, что женщина — та ещё шутница, несите кота и лампу. Словно нагоняя таинственности, баба Клава придвинулась ближе и зашептала заветное:
— Любое твоё желание, записанное в этот Дневник — сбудется. Только нельзя об этой книжечке никому рассказывать и похваляться, или же всё может обернуться против тебя! — последние слова звучали уже как проклятье.
Но та, что жила с эпическим невезением с рождения, в проклятья не верила. Непруху даже чёрные коты обходили стороной, сплёвывая через левое плечо. Вороны накаркивать перестали ещё в восьмом классе, когда она чуть кабинет не спалила на уроке химии. Божье наказание и испанский стыд в одном флаконе — вот что такое Ольга Непруха.
— Так я могу его себе взять? — прижала к груди, обняв двумя руками чудесную тетрадь. Кончики пальцев покалывало от нетерпения что-то написать «для пробы».
— Конечно, бери! Он сам тебя выбрал. А кому передать потом, ты сразу поймёшь… Засиделась я с тобой тут! У меня же ещё фрикусы у входа не политы…
— Фикусы, — поправила бабулю Оленька, запихивая дневничок в свою сумку на самое дно.
— Ага, фрикусы, — и посеменила на выход, ворча про то, что развели лопухов по разным углам, одна пыль от них.
Оставшийся рабочий день прошёл как в розовом тумане. Ольге не терпелось вернуться домой и остаться наедине с Дневником и своими желаниями. Даже подозрительно притихший Никита Андреевич, косящий одним глазом в буфера третьего размера, не смущал.
Явившееся начальство в лице Громова Максима Дмитриевича — мужчины молодого, красивого и неслыханно состоятельного (по рассказам местных официанток), обычной икоты и заикания не вызвало. «Уже хорошо!» — радовалась Оленька, предвкушая, что её беды скоро закончатся…
Только Непруха поверила в свою непогрешимость и повернувшееся колесо фортуны, как клиент за третьим столиком, которому она только что принесла суп с морепродуктами, заверещал фальцетом, переходя на высокие ноты…
— Что с вами? — подскочила Оленька встревоженно всматриваясь то в лицо клиента, то на суп, в котором отмокала ложка.
К великому сожалению послушать жалобы подошла и арт-директор Агата, коршуном наблюдавшая за залом из своего угла.
— Проблемы? Что случилось? — она отодвинула Олю тощим задом, зыркая коброй: «укушу».
— Только хотел попробовать … А тут привет от Рапунцель! — поднимая ложку, вытягивает волос. Светлый. Длинный, бесконечно тянущийся. У Агаты аж глаза сгрудились в одну точку окосения.
Оленька сглотнула. У неё все волосы прибраны в гульку и заколоты на десять шпилек. Как могло что-то выбраться? Уму непостижимо…
— Сейчас все исправим, сейчас все заменим. Вам новый суп принесёт другая официантка, — зажужжала стрекозой Агата и подхватила злосчастную тарелку.
— Зачем другая? — неожиданно возмутился клиент. — Вы разве не видите, что в тарелке волос крашеный в блонд, а … м-м-м, — прищурился, сдвинув пальцем уголок левого глаза, пытаясь прочитать бейджик на груди Ольги. — А девушка передо мной натуральная светло-русая…
Фух! Не её волос! У Непрухи даже в глазах задвоилось от паники. Ещё одно предупреждение — последнее, висело на волоске.
Романтическая комедия "Неудачница для босса" соавтор Ольга Рог