Есть мнение, что наибольших успехов в овладении ядерной энергией добились физики фашисткой Германии. Но в итоге атомная бомба была, почему-то, создана американцами. Однако, есть свидетельства, что все работы в рамках «Манхэттенского проекта» сводились к вскрытию сейфов с пошаговыми инструкциями. И инструкции были на немецком.
Это интересное мнение. Ибо старт «Манхэттенского проекта» датируется августом 1942 года. Из мнения, таким образом, следует, что к 1942 года атомная бомба у немцев уже была, – раз уж они смогли отправить документацию американцам. С которыми находились в состоянии войны.
Традиционная форма теории заговора, подразумевающая зачем-то скрываемый мировой закулисой германский приоритет в создании атомной бомбы, – менее интересна. Но более логична. Теория – немецкая по происхождению, популярная преимущественно в Германии (и у нас, из-за привычки наших конспирологов хватать всё подряд) – гласит, что разработка ядерного оружия происходила в Рейхе и США параллельно, но немцы, всё-таки, успели первыми. Даже в глубокой тайне успели провести испытание. Однако, война кончилась, и до применения спецбоеприпаса по Лондону дело не дошло.
Популярность мифа в Германии имеет ту же основу, что и «Лунной аферы» у нас. Немцы тогда проиграли, – хотя, казалось, предпосылки для победы в ядерной гонке наличествовали. Обидно же. А раз обидно, значит, – правду скрывают англосаксы.
И, кстати, о предпосылках. Существует миф, будто немцы не сделали бомбу из-за недальновидности Гитлера, надеявшегося на блицкриг и внимания перспективным разработкам не уделившего. Это тоже немецкий миф. Валить всё на Гитлера в Германии стало традицией…
С предпосылками у немцев всё было в порядке. Действительно, в довоенное время немецкая школа физиков была ведущей. Много учёных уехало, не ужившись с режимом, – Эйнштейн в том числе. Но много и осталось. Осталось, – более чем достаточно. Впервые управляемая ядерная реакция, – цепное деления ядер урана, – была осуществлена в Германии в 1938 году. Вопрос о разработке оружия на данном принципе был поставлен на государственном уровне в апреле 1939, а положительно решён сразу после начала войны – в сентябре. Учёные-эмигранты в Америке забеспокоились, но именно правительство США не воспринимало атом всерьёз ещё целых три года.
...То есть, немцы имели большую фору, но – не успели. Для создания ядерного оружия требовалось наладить производство расщепляющегося материала. Собственно, «ядерной взрывчатки». Это могли быть уран-235 высокой чистоты или плутоний-239. Существовало, разумеется, много специальных, сугубо научных, теоретических проблем, но в целом задача носила характер чисто технологический: получить товарные количества «цепных» изотопов.
Сделать это можно было тремя путями. Первое: построить реактор, работающий на «природном» уране и путём обжига стержней получить «отход» – плутоний. Второй вариант: обогатить уран, отделив 235 изотоп, с помощью газодиффузных фильтров. Третий, – то же самое но с помощью центрифуг.
Фильтры, – простейший способ обогащения урана, не требующий разработки изощрённых технологий. Но немцы не рассматривали его, ввиду немыслимой затратности. В 50-60 годы 7% всей электроэнергии в США тратилось на работу обогатительных фильтров.
Идея с центрифугами была немцам ближе, – тут они ещё до войны добились лидерства. В создании экспериментальных установок. Однако, за шесть лет дело так и не сдвинулось. Потом германские центрифугостроители попали в советский плен и работали в СССР, – снова не добившись успеха. Потом были освобождены и выехали в США, где рассказали, что центрифуг у русских нет. И не будет. Потому что, промышленную центрифугу построить невозможно. Американцы независимо пришли к тем же выводам, и – в итоге – до сих пор сидят без центрифуг, как папуасы. Даже у иранцев есть, у них – нет. В то, что СССР получает уран с помощью центрифуг, в США отказывались верить 40 лет.
...Оставался, соответственно, реактор. Немцы честно пытались. И по состоянию на 45 год уже были готовы построить его, как только получат достаточно урана, достаточно тяжёлой воды и достаточно химически чистого графита. Которых у них не было. Проблема с реактором заключалась в том, что его запуск становился возможным только после развёртывания обеспечивающих производств… И немцы работали над этим, но построенную в Норвегии фабрику по добыче тяжёлой воды в 1943 году взорвали британские коммандос.
Немецкие предпосылки ограничивались наличием интеллектуального потенциала. Но материальными ресурсами для выполнения задачи Германия не располагала. Из 2 миллиардов долларов (по ценам 40-х) потраченных на Манхэттенский проект, – в котором было занято 130 тысяч человек (у немцев – тысячи), – 90% ушло на создание новых производств. Не зная что лучше, американцы одновременно пошли по пути получения урана фильтрами и плутония с помощью реакторов, и в обоих случаях добились успеха.
Учит же эта история тому, что наука, до этого не казавшаяся делом затратным, – максимум, лучшим исследователям приходилось платить профессорское жалование, – в XX столетии превратилась в очень дорогое предприятие. Начавшись с физики, этот процесс скоро захватил и прочие науки, кроме точных и гуманитарных. Американцы первыми (вторым, стал СССР), осознали, что выгоды от технологического доминирования требуют колоссальных вложений. И успех в гонке определяется именно вложениями, – а не способностями конструкторов, – по преимуществу.
