Когда ученые-биологи обнаружили в моче человека аллантоин, они испытали, я думаю, первобытный ужас. Потому что фермента уриказы (преобразующего мочевую кислоту в этот самый аллантоин) в организме человека не существует.
Стали проводить исследования дальше, и вскоре аллантоин нашли уже в амниотической жидкости.
Параллельно с этим изучались биологические свойства аллантоина.
Был красивый эксперимент с корешками лука, где он показал сильный антимутагенный эффект. Одну половину луковых корешков обработали перекисью водорода, а вторую - перекисью и аллантоином.
Оставили на сутки.
У второй партии лука уровень мутаций в хромосомах был в несколько раз ниже.
Также он показал себя «защитником» клетки в условиях оксидативного стресса, потому что противостоял активным формам кислорода, снижая токсичность перекиси водорода и препятствуя ее образованию.
Прошло еще немного времени, и выяснилось, что у беременных женщин аллантоин вырабатывается…… плодом.
Оказалось, что пока мы сидим в животе, уриказа в нашей печени вполне себе существует и весьма активно работает.
Она перерабатывает мочевую кислоту до аллантоина, который, обладая анаболическим, антиоксидантным и
антимутагенным эффектами, обеспечивает рост плода и осуществляет его защиту от свободных радикалов.
По всему выходило, что аллантоин – это экзогенный витамин, который (как и остальные витамины) является фактором адаптации к внешней среде.
Но это еще не все.
Самые любопытные вещи выявились позднее, когда стали исследовать уровень аллантоина при различных вариантах патологии беременности.
Что оказалось.
При неразвивающейся беременности содержание аллантоина в плаценте резко падает, а при самопроизвольном аборте резко повышается.
Чем это можно объяснить?
В первом варианте - остановкой развития зародыша.
А во втором - гипоксией в плаценте, при которой активируется свободно-радикальное окисление. То есть это компенсаторный механизм, направленный на сохранение беременности.
И самая шоковая информация.
Да, в процессе эволюции наша уриказа утратила свою активность.
Но у нас, как оказалось, существует неферментативная деградация мочевой кислоты в аллантоин.
В подтверждение этой теории - концентрация аллантоина в моче повышается при лейкемии и подагре.
Что дальше?
Аллантоин содержится в овощах и лекарственных растениях.
И, возможно, как только станет больше ясности с аспектами его медицинского применения, мы получим пищевую добавку или лекарственный препарат на его основе.
P.S. В честь Е. П. Гуськова, вдохнувшего в аллантоин новую жизнь, ему было присвоено название «витамин G».
А сейчас я с огромным удовольствием реализую идею, подаренную мне вчера моими драгоценными подписчиками. Я стану дарить вторую жизнь старым материалам, по каким-то причинам обойденным показами.
ПРО ВЛОК
Нас с мужем однажды жизнь занесла в Сибирь, и некоторое время мы жили в 200 км от Барнаула, в селе Шипуново. И знаете, нашим первым потрясением было то, что в ноябре местные жители снимают с петель ворота и калитки. До весны.
Оказалось, что за одну ночь там наметает снега в человеческий рост, и с утра выйти со двора по-другому невозможно.
А в центре села стояли две трехэтажки, и по утрам трактор подъезжал к каждому подъезду и «откапывал» его, чтоб люди могли попасть на улицу.
Я, собственно, о чем.
Вот смотрите, в нашем организме около 40 миллиардов клеток. У них разное строение, разные функции и разное происхождение.
Они сгруппированы в ткани, и у каждой есть свой «диалект».
Возникает вопрос: если работа всех систем и органов согласована, то как все соседи друг друга понимают? У них есть синхронист?
Да, есть, и не один: взаимодействием всех органов и тканей на клеточном уровне занимаются сигнальные молекулы (нейромедиаторы, гормоны и ионы).
Если вы возьмёте большой торт, обтянутый мастикой, и хаотично вонзите в его поверхность несколько десятков зубочисток, то получится (схематично) мембрана любой живой клетки.
И каждая дырочка будет олицетворять ворота для тех самых регуляторных молекул, которые приносят из крови в клетку информацию о том, что и как делать.
И вот тут кроется проблема лечения всех хронических заболеваний.
Видите ли, клетка любого органа не висит в воздухе: она окружена межклеточным веществом. И сигнальным молекулам, чтобы подойти к воротам клеточной мембраны, нужно сквозь это вещество пройти.
Так вот, в здоровой ткани никаких препятствий для входа в клетку нет, а при хронических воспалительных и дегенеративных процессах на подступах к ней возникает препятствие.
Какое?
Дело в том, что по мере течения воспаления все клеточные ворота заваливает снегом из фибробластов, макрофагов, коллагеновых волокон и других компонентов рубцов, спаек и гранулём.
И в итоге межклеточный вотсап начинает работать как почта России.
Если вы слышали про процедуру ВЛОК (внутривенное лазерное облучение крови), то знаете, что она чинит иммунный ответ и устраняет последствия церебро-васкулярных расстройств.
А почему, знаете?
Потому что электромагнитная волна (лазер) и есть тот шипуновский трактор.
ВЛОК возвращает сигнальным молекулам доступ к клеточной мембране, и они снова запускают внутреннюю регуляцию.