— Что нам с ним делать? — Ида пнула цыганский гребень. — Боюсь я его.
— Я тоже! — поморщилась Лада. — Глянь, в зубьях застряли её седые волосы.
— Целый клок! — Ида ещё раз пнула гребень, да так, что отлетев, тот угодил в лестничный пролёт и грохнулся на площадку второго этажа.
Подруги быстро спустились и снова склонились над гребнем.
— Оставлять тут нельзя. На нём проклятие. Надо его ликвидировать, — рассудила Лада.
— Как? Я его в руки не возьму.
— Я тоже. Можно на совок веником замести и выкинуть.
— Тогда и веник с совком придётся выбросить, вдруг на них проклятие перейдёт.
— Ну и чёрт с ними. Невелика потеря, могла больше потерять.
— Это да. Только куда мы выкинем? Куда не брось, кто-нибудь найти может. А вдруг из детворы кто.
— Ты права. Он блескучий, а дети на блеск всегда реагируют. — Лада задумалась. — Надо его поджечь.
— Он железный.
— Ну так что? Главное волосы спалить. А гребень оплавится, краска сползёт или почернеет. Никто на него и внимания не обратит. Мы его закопаем.
— Точно.
Сказано — сделано.
***
— Любовь это или нет, но что-то есть такое. Не знаю, как и описать. — Ида оторвала ласковый взгляд от закрывшейся за Яном двери. Страшную историю про цыганку Ян выслушал за ужином с улыбкой, посетовав только на то, что Ида выбросила его любимую кружку.
— Чушь это всё. Достаточно было вымыть. Такая хорошая кружка была.
— Проклятье — это похуже общественного туалета, его хлоркой не вымоешь. — Ида сгребла посуду и протёрла стол тряпкой.
— Нет никакого проклятия, это всё цыгане сами выдумали, чтоб народ стращать. Чтоб такие впечатлительные и доверчивые, как ты, их боялись. — Ян промокнул губы полотенцем и встал. — Спасибо, моя хорошая. Всё было вкусно, пойду прилягу, что-то зябко мне, промёрз на озере, ещё дождь этот. — Поцеловал Иду в щёку и вышел.
— Неужели до сих пор не поняла? — Лада хрустнула овсяным печеньем. — А вот то, что он тебя любит, сразу видно.
— Вроде и поняла, но только как-то всё гладко, как-то спокойно внутри. Не хватает чего-то. Нет погони, нет бега, как с Витюшей было. По-другому как-то. Как вздох, как «ох», как пора сажать картошку — потому что сезон. Не более.
— Ну ты сравнила… Любовь с картошкой! — Лада рассмеялась. Прилипшие к губам крошки печенья посыпались на грудь.
Ида открыла рот, чтобы ответить, но в это мгновение раздался грохот. Странный, глухой, будто мешок цемента упал. Подруги переглянулись.
— Это у вас, — кивнула Лада на дверь, в которую минутой ранее вышел Ян.
— Уронил что-то. — Ида обеспокоено смотрела на дверь.
— Сходи, глянь.
Ида кивнула и попыталась сделать шаг, но ноги не слушались. Что-то мешало. Страх, тревога, волнение? Она сама не понимала, что с ней.
— Пойдём вместе, — умоляюще процедила сквозь окаменевшие губы Ида.
— Ты чего? — улыбнулась Лада, пытаясь приободрить подругу.
— Не знаю. Боязно.
— Да ну. — Лада взяла её за руку, и от этого уверенного прикосновения Ида послушно поплелась в сторону комнаты.
Он лежал на полу, длинные ноги почти касались порога, на спине, раскинув в разные стороны руки. Лежал и хрипел, уставившись стеклянными глазами в потолок.
Словно острый сталактит распорол душу, Ида закричала и рухнула рядом с ним. Навалившись на него грудью, она выла не своим, чудны'м, сорванным голосом.
— Ида! — пролепетала Лада осевшим голосом, и это вернуло Иду в чувство.
Она приподнялась, склонилась, стала тормошить, целовать, прижиматься щекой ко лбу, глазам, сердцу мужа.
— Ян, что с тобой? Что случилось? Ян!
Он зашевелился, дёрнул рукой, оторвал от пола голову, посмотрел вопросительно на застрявшую в дверях Ладу, вздохнул, сел, спросил:
— Что случилось?
— У тебя кровь, — выдавила Лада.
— Где?! — встрепенулась Ида.
— Вон, справа.
— Боже мой! — Ида оползла вокруг, осматривая его голову. — Ты можешь сказать, что произошло?
— Не знаю. Не помню, — хлопал глазами Ян.
«Помутнение сознания» — первое, что пришло в голову Ладе, но озвучить свою мысль она не осмелилась. Лишь предложила.
— Надо вызвать «Скорую».
— «Скорую». Да, да. «Скорую» — эхом отозвалась Ида.
— Не надо. — Ян встал, сделал шаг к кровати. — Дайте отойти, просто полежу. Спать хочу.
— Да, да. Спать. Конечно, — засуетилась Ида, пытаясь поддержать мужа за плечо.
— Не надо. — Он отвёл её руку. — Я сам. Всё хорошо.
Лада покачала головой, выразительно посмотрела на подругу: — И всё-таки надо, чтоб врач осмотрел. Вдруг это инсульт, может быть каждая секунда на счету.
— Да, да. Надо. Я сейчас вызову.
— Давай я вызову, а ты побудь с ним.
Через полчаса «Скорая» подкатила к подъезду. Врач долго осматривал голову Яна, задавал вопросы, выслушивал его ответы, после чего сделал неожиданное и пугающее заявление:
— Черепно-мозговая травма. Забираем в больницу.
— Ох! — испугано выдохнула Ида.
— Да ну, — отмахнулся Ян. — Подумаешь, упал, ударился. Ничего страшного. Я же в сознании, в понимании.
— Возможна трепанация черепа, — пригрозил врач таким тоном, что колени Иды подкосились и, если бы не Лада, она бы рухнула так же, как час назад. Ян пожал плечами, кивнул и послушно пошёл в автомобиль «Скорой помощи».
Вы прочли отрывок из книги Елены Касаткиной "Вдовий полог". Полностью книгу читайте на Литрес, Ридеро и Амазон. https://ridero.ru/books/vdovii_polog/
