Мы поженились в 1954 году. Жили невенчанные, в храм не ходили. Так прожили 34 года. Когда умерла свекровь, такая меня взяла скорбь, что я расплакалась. За всю свою бездарно прожитую жизнь, с седыми волосами на висках в старости вспомнила о Боге. Плакала и просила помочь.
Так со слезами на глазах и уснула. Снится мне сон. Стоит передо мной женщина и спрашивает: «Что, хочешь помолиться?» Я ей отвечаю: «Да, очень хочу!» Она протянула мне руку, и из ее ладони горой выпорхнули молитвы.
С тех пор я стала ходить в храм, принимать участие в службах, запоминать молитвы. Но только плохо мне было, что все причащаются, а мне нельзя — не допускают.
Мы с мужем не венчаны, сколько ни просила — не хочет. Отец Василий сказал мне: «Ты его больше не проси, проси Господа, Он его вразумит».
И вот однажды проводила мужа на работу и села читать псалтырь о здравии, а сама плачу, прошу Бога вразумить своего супруга.
Тут слышу — звонят. Открываю дверь: на пороге стоят рабочие (работали с моим мужем) и говорят мне:
— Василий Данилович умер.
То есть о моем муже. И продолжают:
— Его хотели везти в морг, но потом сказали, что надо сначала сообщить жене.
Я ничего не ответила, только посмотрела на иконостас: - Господи, я ведь только что читала псалтырь о его здравии...
Взяла с собой полотенце, святой воды и пошла с ними, а сама не верю, что он умер.
Подошли к городской библиотеке (там он работал). Смотрю, стоят две «скорые». Думаю, наверное, спасают. Зашли в здание, там стоит медперсонал, но никто моего мужа не спасает. Он лежит, а рядом с ним бумага — документ. чтобы везти его в морг. Сотрудники плачут: он был хорошим человеком.
И стала я тут от безнадежия и горечи утраты просить Бога, Богородицу и всех святых воскресить моего мужа. Обмыла его святой водой, плачу, молюсь, а он как лежал, так и лежит. Три раза обливала его святой водой, молилась, а он недвижим.
Я даже не понимала, что и зачем делаю. Безумие какое-то настигло меня. Не могу поверить, что он умер...
Стала терять надежду, да как закричу изо всех сил:
— Господи, воскреси мужа! Сделай чудо!
И сама в этот момент налила ему в рот святой воды.
Тут он сделал глубокий вдох, затем выдох, с водой, брызгами.
Через несколько минут открыл глаза. Они были мутные. Полежал некоторое время, затем стал водить глазами по сторонам: память стала возвращаться к нему.
Я его спросила:
— Вася, посадить тебя?
Он дал знак согласия. Потом предложила поехать в больницу. Он согласился. Я его одела, подняла, и он с моей помощью дошел до машины. Никто нам не помогал, наверное, все были в шоке. Когда приехали в больницу, я его довела до приемного покоя, подала врачу бумагу, по которой его должны были принять в морг.
Врач прочел ее и говорит:
— Я его не положу: это у него эпилепсия.
Я знаю, что у моего мужа никогда не было никакой эпилепсии, и говорю доктору:
— Ты чего сидишь? Перед тобой больной! Спроси, на что он жалуется, что болит? Хотя бы давление померяй!
Он померил давление и аж рот открыл от удивления. Верхнее было 320, а нижнее 180. Мужа сразу положили на каталку и увезли.
На следующий день меня вызвал главный врач и говорит:
— Женщина, что с вашим мужем случилось? В моей практике такого не было, чтобы давление было 320 на 180, и человек остался бы жив.
Я ему только сказала, что все по воле Господа.
После выписки из больницы мужу дали инвалидность первой группы. Думали, что он скоро умрет, но он через некоторое время почувствовал себя хорошо и пошел работать.
Один раз пришел с работы и говорит мне:
— Давай обвенчаемся.
И мы обвенчались.
Нина Васильевна, г.Магнитогорск. Рассказано в конце 90-х годов. Публикуется в пересказе иеромонаха Трифона.