Журналист и политолог Грегор Шпицен, автор Telegram-канала @Mecklenburger_Petersburger
Французский президент Эммануэль Макрон почти синхронно со своим коллегой по опасному внешнеполитическому бизнесу, немецким канцлером Олафом Шольцем, отправился в заграничное турне. Но если Шольц для своих дипломатических активностей, призванных хотя бы отчасти поправить пошатнувшийся рейтинг СДПГ и «светофорной коалиции», выбрал Чёрный континент, то глава Пятой республики целью своего вояжа обозначил Среднюю Азию.
По официальной версии Елисейского дворца, данный визит — подтверждение возросшего международного статуса среднеазиатского региона, совсем недавно казавшегося глубокой периферией глобальной геополитической доски. На деле же Париж лихорадочно пытается сохранить старые и найти новые источники урановой руды для обеспечения нормального функционирования собственной энергетической системы.
Ключ к пониманию сути визита Макрона следует искать в июле прошлого года, когда военный переворот в Нигере вывел эту страну из-под французского влияния, поставив под угрозу жизненно важные поставки дешёвой и легко доступной урановой руды для французских АЭС, вырабатывающих более 60% всей французской электроэнергии. Хотя государственные чиновники в Париже усиленно пытаются делать хорошую мину при плохой игре, рассказывая, что Нигер был «всего лишь» вторым поставщиком урана во Францию, а его доля в общей структуре поставок составляла «не более 20%», на деле очередной путч в зоне французских интересов в Африке нанес Пятой республике тяжёлый удар.
Учитывая, что отношения с другим традиционным поставщиком урана — Австралией находятся на отметке чуть выше нуля (Макрон не забыл и не простил отказ Австралии от уже заключенного контракта на поставку французских подводных лодок для австралийских ВМС, ставший для него настоящей пощечиной и выставивший его на посмешище на мировой арене), а у подсанкционной России радиоактивную руду покупать как-то не комильфо, для Франции неимоверно возросло значение независимых поставщиков — Казахстана (1-е место в мире по добыче урана и 2-е по запасам) и Узбекистана (5-е и 10-е места).
Несмотря на то, что оба государства возглавляются авторитарными по европейским меркам правительствами, по радушным встречам в Астане и Самарканде совершенно не было заметно, что недостаток плюрализма мнений и отсутствие свободного выбора из двух и более кандидатов в регионе как-то смущают французского президента.
Стороны даже обменялись дежурными любезностями. Так на пресс-конференции в среду президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев высоко оценил Францию как «ключевого и надёжного партнёра», а президент Макрон поблагодарил его за соблюдение западных санкций в отношении России. Примерно в том же ключе — с улыбкой на лицах и скрещёнными пальцами за спиной, проходила и встреча в Самарканде.
Говорят, что французская государственная компания EDF даже претендует на строительство первой в Казахстане атомной электростанции. Однако учитывая то, что французские реакторы, испытывающие проблемы с коррозией, существенно уступают технологиям российского «Росатома», маловероятно, что казахское правительство отдаст в данном вопросе предпочтение Парижу, даже не смотря на всю казахскую «многовекторность».
Да и заставить Казахстан и Узбекистан, отлично устроившихся на заборе между Западом, Китаем и Россией, отказаться от баснословных прибылей от теневой торговли — задача совсем не тривиальная. И она вряд ли по силам политику такого масштаба, как Эммануэль Макрон.
Впрочем, французский президент может продолжать тешить себя иллюзиями и играть в великого дипломата. Если уж великого миротворца из него не вышло.
