-Да, сказал он строго. "Я единственный, кому позволено слышать хорошие слова об олигархе. Нашли Смоленского? Привезите этого засранца ко мне в офис!"
-Демид, шепчет Рита растерянно. "То есть, тот самый врач, который делал мне ЭКО?"
-Тот еще гад в халате! Хотя нет. Покойник в перспективе! Точно это имя ему больше подходит!" Увидев, как девушка побледнела от моей ярости, я осознал, что ей не следует видеть меня в таком состоянии. Однако контролировать эмоции очень сложно. Я так долго ждал встречи со Смоленским и руку ему не пожму после всего, что он устроил. Я глубоко и ровно дышу.
-Ты что, убьешь его? Она поворачивается ко мне и холодными руками сжимает мое плечо.
Вероятно, я не слишком убедительно улыбаюсь, но отвечаю:
-Конечно, нет, дорогая. Ловкий юмор.
-Не шути так больше... Вижу, что тебе не терпится поговорить со Смоленским," с проницательностью замечает Рита. "Если нужно, поезжай. Я сама справлюсь."
У меня такое желание свернуть этому негодяю горло. Он причинил столько проблем. Сколько денег я потратил, пытаясь отыскать его за границей? Практически годовой бюджет Влакина!
-Ты и дочь гораздо важнее, отвечаю я.
К счастью, неожиданный звонок произошел в то время, когда мы должны быть на приеме у Полевой. Я точно не буду отменять это ради своей злости. У меня будет время остыть и встретить его в ясном состоянии.
Мы прибываем в место назначения без задержек. Я беру Риту за руку и веду ее на территорию коммерческой клиники. Она нервничает. Вроде бы она уже в глубокой беременности, но каждый прием делает ее дрожать, словно это ее первый раз.
Мы проходим вместе в кабинет к нормальному специалисту, в отличие от идиота Смоленского. Я себя веду как следует, вежливо здороваюсь с женщиной у аппарата и сажусь на диван. Рита, моя синеглазая птичка, даже забывает о внезапной новости, так как сияет от радости на моем лице. Она улыбается в ответ, ложится на кушетку и поднимает подол своего сарафана.
Когда на экране появляется изображение моей дочери, маленькой, настоящей, правильно сформированной девочки, месть или жажда мести уже не имеют значения.
Я не могу сдержать себя и встаю с дивана, подходя ближе к экрану. Радость, граничащая с восторгом, наполняет меня. В кабинете тепло, но по моей спине пробегает холод, когда дочь в животе Риты широко открывает рот.
-Что с ней? я уточняю у женщины. "Раньше этого не было."
-Просто зевает,добродушно отвечает она. "Все в порядке, не волнуйтесь, Давид Сергеевич, девочка здорова."
— Почему зевает? — Рита протягивает руку за салфеткой, чтобы протереть остатки геля.
— Ты так давно не шутил, — она смеется надо мной. — Видимо, совсем заскучала.
Мы ждем результатов распечатки. Лично я провожу Риту из клиники, затем мы возвращаемся в особняк, но я больше не двигаю машину. Полевая не достает мне мозг и не пытается меня переубедить. Она лишь стоит, замерев у ворот, и говорит:
— Тот доктор сделал страшную ошибку. Он точно не ангел, но помни, Давид, никто в нашем мире не ангел. Поступай мудро и не поддавайся эмоциям.
— Спасибо, Рит, — соглашаюсь я.
Я провожаю ее взглядом, пока она идет по дорожке к особняку. Наблюдаю, как за ней закрывается дверь, и...
Резко выдыхаю воздух вместе с ноздрей!
Оборачиваюсь к новому водителю Владу, который расчувствовался от нежного голоса Риты и выскочил из машины, чтобы полюбоваться на Полевую.
— Театр окончен, — гремлю я так, что он подскакивает, — и все милосердные мысли ушли вместе с Ритой! Возьми меня в офис, и только попробуй потратить на дорогу больше двадцати минут — парным тебе с Марком будет чесать гривы в конюшне!
Я сажусь в машину и очень хочу посмотреть в глаза Смоленского. Влад доставляет меня до офиса быстрее, чем я просил. Я шагаю в здание, совершенно бездумно, словно робот.
Концентрируюсь только на Смоленском. Полностью сосредоточенный на нем, я приготовлен к разрыву любого, кто окажется на моем пути. Я сломаю его, а когда разберусь с доктором, добью.
Не замечаю никого вокруг. Следую по коридору в свой кабинет. Мне все доставляет только раздражение. Посторонние звуки до меня долетают словно сквозь воду.
Я приближаюсь к своему кабинету, когда из-за угла выбегает встревоженная Катя.
— Давит Сергеевич, скажите Никите, — она жалуется на начальника охраны. — Он так хитро прикоснулся ко мне, пока никто не видел! Это... это неприемлемо!
— Замолчи, — я просто беру Семенову за плечи, приподнимаю ее с пола и отводом отправляю в сторону, как ненужную бумагу... — Вы опять меня не уважаете! Я бы отчитал всех… кроме Кати. В конце месяца она получит премию за гениальную идею возвращения доли бизнеса. Я открываю дверь кабинета. Вот он. Он сидит на диванчике у стены, словно его совсем не ожидали здесь, а вынесли из Сиэтла по ошибке. Он воплощение всех моих неудач! Без Смоленского я жил гораздо спокойнее, знал свое будущее, планировал свои дела.
продолжение следует...