В фильме "О чем-то ином" (1963) домохозяйка Вера, уставшая от эмоционально недоступного мужа, изнурительной работы по дому и воспитания детей, заводит роман. Сломленная женщина, она впадает в приступы хихиканья, пугая обоих мужчин. В некоторой степени повторяя "Саламандру" Алена Таннера, этот смех приподнимает завесу над экзистенциальным кризисом героини, который так не хочется выражать словами и который, тем не менее, иногда поддается кинообразам. За почти 50-летний период ее карьеры мы слышали смех Веры Хитиловой столько раз, что он заслуживает каталогизации. Фильм "Маргаритки" (1966) дал цензорам много поводов для запрета, но насмешливый гогот двух девушек, воюющих со здравым смыслом, был бы вполне достаточным. Звук можно услышать уже в ее студенческом фильме "Caterwauling" (1960), снятом в Школе кино и телевидения при Академии исполнительских искусств в Праге (FAMU). В нем режиссер озвучивает кошку, наблюдающую за сомнительными и суетливыми делами своих хозяев. Когда она завершает свой рассказ вспышкой заразительного хохота, оказывается, что у кошки-рассказчицы много общего с главной героиней прощального фильма Хитиловой "Приятные минуты без гарантии" (2006) - психоаналитиком Ханой, которая, в отличие от нас, наблюдает за чередой повседневных трагедий, каждая из которых кажется незначительной, но порой составляет саму человеческую сущность. В последнем кадре последнего фильма Хитиловой мы наблюдаем за лицом героини крупным планом, пока ее смех не переходит в плач.
Зачем зацикливаться на смехе? Думаю, что большую часть творчества Веры Хитиловой можно отнести к моральным фарсам. Дальнейшим попыткам обобщения мешает амбивалентность ее творчества, столь скользкого и не поддающегося готовым определениям, а также прямая зависимость ее стилистических трансформаций от социально-политических перемен сначала в Чехословакии, а затем в Чехии. Родившись в Остраве в 1929 в семье управляющего железнодорожным кафе, она впоследствии еще не раз возвращалась к поездам и кафе. До поступления в 1957 году в FAMU Хитилова изучала архитектуру, занималась модельным бизнесом, работала ассистентом режиссера на киностудии "Баррандов" и даже вышла замуж за известного фотографа Карела Людвига. Поступая в мастерскую Отакара Вавры, она заявила о своем полном неудовлетворении состоянием современного кинематографа, а на самом деле выпускники ее года полностью изменили его ландшафт, породив чешскую новую волну (дебютная картина Хитиловой "О чем-то ином" вошла в число предшественников). Неофициальным манифестом движения стал фильм-антология "Жемчужинки на дне" (1965), снятый по рассказам Богумила Грабала, а также встреча Хитиловой с Яромилом Йирешом, Иржи Менцелем, Яном Немецем и Эвальдом Шормом. В этот шквал беспрецедентной активности вошли первые шаги Яна Немеца, Ивана Пассера, Милоша Формана, Юрая Герца и Штефана Угера, каждый из которых заслуживает не столько упоминания вскользь, сколько подробного обсуждения.
В 1968 году первый секретарь Коммунистической партии Чехословакии Александр Дубчек положил начало процессу реформ, направленных на "социализм с человеческим лицом". Этот короткий период либерализации, вошедший в историю как "Пражская весна", совпал с апогеем "новой волны", но все это резко оборвалось, когда советские танки вторглись в Чехословакию и страна вступила в период, который сейчас называется "нормализацией". Со своими авангардными "Маргаритками" (1966) и "Вкушаем плоды райских кущ" (1969) Хитилова быстро стала бельмом на глазу у партийных чиновников и впоследствии была изгнана из профессии. И все же, как и Желимир Жильник, она отказалась покинуть страну. Ее настойчивость помогла ей пробиться обратно, но ей пришлось отказаться от своего фирменного сюрреализма, став вместо этого непревзойденным летописцем чехословацкой жизни. Годару не составило труда в своей "Правде" (1970) бросить Хитиловой упрек, сравнив ее с "врагами народа", но какова была ее реакция? Конечно же, усмешка.
Фильм "Ставка — яблоко" (1976), ставший долгожданным возвращением после вынужденного перерыва, - пожалуй, самая доступная ее работа, почти ромком о гинекологе (его играет не кто иной, как Иржи Менцель!) и его медсестре. Так начался цикл "инфантильных либертинов" Хитиловой, продолженный в фильмах "Слишком поздний послеполуденный отдых фавна" (1983) и "Копытом сюда, копытом туда" (1989). Однако в фильме "Стихийное бедствие" (1982), где стыдливый машинист поезда Хонза тщетно пытается скрыться от похоти окружающих его женщин, эта схема перевернута. В мире Хитиловой женщины и мужчины, как правило, одинаково смешны.
Прелесть полной ретроспективы в том, что можно увидеть последовательность ее творчества и проследить его отдельные периоды. Сначала - краткое увлечение кинематографом: "Потолок" (1962), "Полный мешок блох" (1962), "О чем-то ином" (1963); затем - сотрудничество с Эстер Крумбаховой, движущей силой чешской новой волны, ныне отодвинутой на задворки истории кино: Маргаритки, Вкушаем плоды райских кущ, Слишком поздний послеполуденный отдых фавна. За этим периодом последовал еще один, не менее плодотворный, блок совместных работ, на этот раз с мимом и драматургом Болеком Поливкой: "Стихийное бедствие", "Шут и королева" (1988), "Наследство, или Едрёнавошьгутентаг" (1993), "Изгнание из рая" (2001). Корпус документальных фильмов о Праге ("Прага - беспокойное сердце Европы", "Троя - перемены во времени"), о коллегах ("Хитилова против Формана", "Взлеты и падения", "В поисках Эстер", "Покус а чыба Ивана Выскочила"), о женском самоутверждении ("Куда вы идете, девочки?", "Смутьянки"): вместе взятые, они представляют собой личный дневник жизни Хитиловой.
В очередной раз успешно избежав ярлыков, Вера Хитилова - новаторский кинематографист, режиссер документальных фильмов об активистской деятельности в области прав женщин, архивист несправедливостей и унижений, совершаемых в отношении ее пола, - назвала себя феминисткой. В 2006 г. она баллотировалась в Сенат как кандидат от женской партии Чешской Республики "Равный шанс". Мадлен Лундин в своей работе "Исследование гендерно ориентированных организаций в Чехии и каналов их влияния" отмечает: "Партия не сумела заручиться поддержкой широкой общественности и получила на выборах всего 0,2% голосов. Невелика была поддержка и в феминистских кругах, главным образом из-за ориентации партии на эссенциализм второй волны, в рамках которого предполагается существование не социально обусловленных, а неких врожденных или "естественных" различий между полами (помимо биологических), что подчеркивает необходимость феминизации политики (и всех других сфер жизни общества) с целью обеспечения равноправия. Это стремление просто полностью противоречило убеждениям большинства феминисток страны, которые в большей степени выступают за гендерное равенство, основанное на утверждении, что все люди равны". Феминистки восприняли работы Хитиловой в лучшем случае неоднозначно: например, ее крайне радикальный фильм "Капканы, капканы, капканчики" (1998), мрачновато-комическую историю о мести за изнасилование с применением кастрации, хвалили так же часто, как и осуждали. Однако, как отмечает киновед Питер Хеймс, "стоит отметить, что ее ключевые фильмы предшествовали развитию феминистского кинописания в 1970-х годах. Если она и пошла по тому же пути, то в другом контексте".
"Зачем вы снимаете кино? Для чего ты живешь?" - настойчиво спрашивает режиссер в фильме "Хитилова против Формана" (1981). Взрослая женщина и опытный режиссер, она, тем не менее, задает, казалось бы, наивные вопросы как Форману, так и самой себе, раскрывая тем самым суть своего режиссерского почерка: она прямолинейна, вопросительна, перегружена. Пожалуй, последнее лучше всего характеризует напряженность, возникающую между ее героями. На мой взгляд, каждый из фильмов Хитиловой находится между двумя полюсами - созидания и разрушения, а повествование бешено колеблется от одного к другому, как стрелка неисправного спидометра в несущемся поезде. Даже в фильме "Троя - изменения во времени" - спокойном документальном фильме, снятом в одноименном районе Праги, где Хитилова прожила почти 30 лет, строя дома и воспитывая детей, - хаос возникает, пусть и непреднамеренно, когда внезапное наводнение прерывает съемки. Старение, также разрушительное по своей сути, становится доминирующей темой фильмов "Время неумолимо", "Слишком поздний послеполуденный отдых фавна" и "Приятные минуты без гарантии" (в последнем фильме Хитилова говорит о старости с особой знающей мягкостью, напоминающей "Сердца" Алена Ресне).
Создаваемый мир ("Вкушаем плоды райских кущ", "Изгнание из рая"), рождающиеся дети ("Ставка — яблоко"), строящиеся дома ("Панельная история, или Как рождается поселок"), новый режим и новое государство ("Наследство, или Едрёнавошьгутентаг", "Капканы, капканы, капканчики") - все это, в конечном счете, не выдерживает испытания человечеством. Панельная история, возможно, Magnum opus Хитиловой и, безусловно, ее самое похожее на Киру Муратову начинание, - это не просто мастер-класс по монтажу (не зря Жак Риветт отдавал приоритет этому аспекту ее режиссуры) или кусочек отличной политической сатиры, но также с поразительной ясностью показывает, как Вавилонская башня, в данном случае группа жильцов жилого комплекса, теряет общий язык. Действительно, трудно найти фильм Хитиловой, в котором люди не были бы заняты уничтожением друг друга. Как в "Маргаритках" - один режет другого. Эстетика буффонады так подходит для работ Хитиловой, заставляя взволнованную камеру крутиться от персонажа к персонажу, когда они гоняются друг за другом ради секса, наживы или удовольствия, крича и жестикулируя в бешенстве, как Том и Джерри. Даже нашествие инопланетян ("Турбаза «Волчья»") не может объединить людей в солидарности. Можно ли назвать Хитилову мизантропом? Безусловно, нет. На протяжении многих лет она наблюдала за тем, как разворачивается неизбывная человеческая комедия. Однажды она назвала "О чем-то ином" "драмой о вечной борьбе за бессмертие на фоне конечности человеческих сил". Если заменить слово "драма" на слово "комедия", то это определение будет применимо ко всем ее фильмам без исключения.
