До отъезда в аэропорт у меня оставалось еще 3 часа, и я решил поехать на пляж. Мне очень хотелось побыть одному. Попрощаться с океаном, полежать на песочке. Да никто бы со мной и не поехал, все усиленно собирались на родину. Чего там собираться? Я это сделал минут за 10. Ничего особенного я себе не приобрел, наоборот свой «Шарп» я продал за те же 150 долларов, что и купил. Он стал что-то барахлить, поэтому то я решил от него избавиться. Зачем везти домой неисправную технику? Опять же я знал, 150 долларов наличными уж точно мне пригодятся. Вещей у меня совсем чуть. Юле я купил в подарок настоящий бразильский купальник, состоящий «из трех ниточек». Размер – не важен. В нем она - все равно, что голая. Как соблазнительно! Но не я это придумал. Не я! Юля сама просила такой купальник. Очень-очень просила.
Себе же я купил цветастые красно-зелено-желтые шорты, все в пальмах. Я их называл: «гавайские». Брату - тоже шорты, но не такие цветастые. Их я назвал – «строгие». Отцу - бутылку старинного ангольского «Блек Лейбла», маме - духи, какие-то французские. Точно такие же я послал Юле со своим другом ТАССовцем Юркой. Она, наверное, уже все получила. Да, юлькиным родителям привезу пару блоков хороших сигарет, они оба заядлые курильщики.
Современный читатель немало удивится, узнав, что все это: и бразильский купальник, и гавайские шорты, и виски, и фирменные сигареты – все это в те времена - невиданные по щедрости подарки. В СССР начала 90-х ничего такого не продавалось. Ну даже если и продавались, скажем, сигареты Данхилл за доллары в «Березке», то блок стоил столько, сколько зарабатывал советский трудящийся за целый месяц. Так что я себя ощущал чуть ли не… в общем, наивно ощущал себя очень богатым человеком.
Я вовсе не жалел о том, что нас вот так, «как котят», выкинули отсюда в один миг. И удивлялся стенаниям «хабиров», которые всеми силами хотели остаться в Анголе. И зная, что останутся лишь единицы, строили друг против друга козни и всяческие интриги. На что только они не шли, ради лишней тысячи долларов. Ведь у многих и так командировки заканчивались, если не сейчас, то через полгода. Я же напротив, почувствовал облегчение. В тот момент, когда генерал Беляев произнес «штык в землю», я увидел «снег на ее ресницах», вязаную шапку с помпоном, каток на Чистых прудах, пушистые елки в гирляндах, сугробы по обочинам, станцию метро «Университет». «Нескучный сад», «Парк культуры». Там, наверняка, уже все завалило снегом! Я страшно соскучился по родителям, по брату, по друзьям. Как же они удивятся, увидев мою загорелую почти негритянскую физиономию. И как же все это окажется неожиданно, ведь никто же не знает! Позвонить отсюда нельзя, а письмо писать нет никакого смысла. Я быстрей сам долечу до Москвы! У меня ведь нет даже никакой теплой одежды! Да фигня. Говорят, за 10 долларов московские таксисты теперь носят на руках любого и согревают всеми способами.
Вот ведь, удивительная штука самолет! Лежу я на пляже, солнце шпарит со страшной силой, вода в океане теплейшая, а уже завтра я в Москве, где зима, холод, лед и снег. Вот ведь чудо из чудес. Из-за экватора, привезу я в Москву свои мокрые плавки. Мокрые от океанической воды. Приеду домой. Позвоню. Юле, конечно, первым делом. Сразу. Потом. Друзьям. Посмотрю, кому потом. Как же это неожиданно. Как здорово! Тут я вспомнил Машу. Как все-таки она расстроилась, когда узнала, что я уезжаю. Прямо рыдала у меня на плече. Ну никак я этого не ожидал. Только мое твердое обещание, что я «непременно вернусь» и вернусь очень скоро, хоть как-то ее утешило. Но это уже прошлое.
В тот момент я лежал на песочке и мечтал о будущем. Оно мне представлялось в самых радужных красках. Моя девушка, родители. Я конечно же, скоро найду хорошую работу. Ведь свой португальский язык я здесь довел до совершенства. Деньги, которые я заработал, те 3 тысячи долларов казались мне гигантской суммой. Я лежал на пляже и улыбался.
Я еще не знал тогда, что в начале января снег в Москве почему-то растаял, и стоит совсем не зимняя погода – плюс 3. Я не знал, что эти доллары так и останутся лежать в банке несколько лет, потому что забрать их окажется совершенно невозможно из-за невероятной очереди и каких-то хитрых и непонятных правил, установленных государством. К тому же, как потом выяснилось, не такие уж это крупные деньги. Я, конечно же, не знал, что пройдет чуть больше месяца, и Юля меня бросит в один миг, в один день, ничего не объяснив. Мне будет ужасно горько, обидно, тоскливо, но спросить ее «почему», я себя так и не заставлю. В нашу последнюю встречу она вернет мне мои письма, и мне страшно захочется сжечь их. Или выбросить. В какую-нибудь гнусную вонючую помойку. Но я этого не сделаю почему-то, а положу их в конверт, вместе с со всеми ее письмами. А конверт засуну на самую верхнюю полку моего книжного шкафа, между Большим толковым португальским словарем и еще какой-то толстенной книгой, которую, так же, как и словарь, я и не думал открывать. Я никак не знал, что они благополучно пролежат там больше 30 лет. Тем более, я никак не мог знать, что 19 августа, прямо в день ее рождения случится государственный переворот. И что наша страна – СССР вскорости распадется. Я не знал, что опять встречусь с тем Лешей, который в первый мой день в Анголе подарил мне полбутылки виски, и что мы подружимся и станем вместе работать долгие годы. И что мы вместе снимем документальный фильм про войну в Анголе. И даже не один фильм. Откуда бы я мог это все узнать? Я чувствовал себя совершенно счастливым, лежал и мечтал. Вокруг ветер, чайки, шум прибоя. Все, что я так люблю.
- Сеньор, сеньор! Купите черепашку. Всего два доллара. Дешево! Купите. Смотрите какие милые.
Я открыл глаза. Передо мной стоял молодой парень с большим пластмассовым ведром в руке. Полным маленьких морских черепашат.
«Какой симпатичный парень», - подумал я.- «Какие милые черепашки».
- Да нет, мне не нужно. Что мне с ними делать?
- Они морские. Возьмите вот двух. Супружескую пару. Поселятся у вас. Они живут в аквариуме. Купите, сеньор. Потом их станет много.
- Да нет. Они же огромные вырастают. Да куда там? Я улетаю в Москву. В Советский Союз. Знаешь, где это? Через 2 часа. Там снег, холод. Зима. Они же погибнут.
- Жалко.
- Знаешь, что парень. Я тебе дам 5 долларов. Возьми. Отпусти ты эту пару на волю. Отпусти их. Ладно? Пусть они плавают себе в океане. Это их дом. Они там и должны жить. Как же здесь хорошо! Тепло. За экватором.
КОНЕЦ