- А Маркуша уже ползать пытается, такой молодец! - свекровь уже второй час сидит у Кати.
- Это замечательно, Ольга Николаевна, - отвечает девушка односложно.
- Ольга Николаевна, - морщится женщина. - А почему не мама?
Наверное, потому что и свекровь-то она мне уже бывшая. Подумала про себя Катя. У них со свекровью с самого начала не задалось. А уж после того, как Ольга Николаевна прямо при Кате стала сватать Толика за дочь своей подруги, отношения разладились совсем.
Катя с Толиком из-за этого даже переехали от свекрови на съемную квартиру, но стало только хуже. Ольга Николаевна стала зазывать сына в гости исключительно одного. То у нее лампочка перегорела, то чайник сгорел, то пылесос забился. А чего Катьку тревожить? Пусть стирает, готовит, убирает! А ты, сыночка, уж один приходи.
И Толик ходил один. Ни разу он не предложил Кате пойти вместе с ним.
А когда Катя забеременела, у нее развился жуткий токсикоз, то муж бежал к маме уже сам, не дожидаясь ее звонка.
- Дома опять жрать нечего, - злился он. - Пойду у мамы поем.
О том, что бедную Катю выворачивало от одной мысли о еде он не думал. Как не задумывался он и о том, чем вообще Катя питалась. А бедная, исхудавшая девушка пила только молоко. Литрами. За которым сама тащилась в магазин.
- У меня нет чистых футболок! - утром будил ее злой Толя.
- Чистые есть, - Катя накрывалась одеялом, лишь бы не чувствовать омерзительный запах его одеколона. Раньше он ей нравился, а теперь вызывал рвоту. - Они не глаженные. Там, на кресле лежат.
- Ну так иди и погладь!
И Катя вставала и гладила.
В итоге к следующей явке у гинеколога она весила как овечка и ее положили на сохнанение.
Две недели Катя пролежала в отделении. За это время к ней не пришел никто. Ни муж, ни свекровь.
А вернувшись домой на такси, Катя поняла, что Толик и дома не ночевал, пока ее не было.
Его телефон молчал. Ольга Николаевна упорно сбрасывала.
А вечером пришло трусливое: «Я ухожу. Нашел другую».
Какую другую Катя понимала. Боль, обида, разочарование больно жгли грудь. Слезы текли не останавливаясь несколько дней.
В один прекрасный день в дверь позвонили.
Толя! Катя вскочила с кровати и бросилась в прихожку.
Но на пороге стояла свекровь.
- Я за Толиными вещами, - сказала женщина и отодвинула невестку.
Не спрашивая разрешения и не церемонясь, Ольга николаевна заглянула в каждый шкаф, вывернула каждую полку, собрала все-все. Даже бритвенный станок одноразовый забрать не забыла.
- Он не вернется? - с робкой надеждой в голосе спросила Катя.
- Нет! - отрезала свекровь. - Пойми, тебе без него будет лучше. Это было ошибкой, я Толе всегда говорила, что вы не пара. А вот Мариночка...
Мариночка - дочь лучшей подруги ольги Николаены. Мариночка рано выскочила замуж, не слушая маму и тетку Олю, что Толя ее судьба и укатила в неизвестном направлении. Вернулась полгода назад. Проженная, свободная и жадная до новых приключений и замужеств.
Теперь, видимо, Толик не казался ей такой уж неподходящей партией. И наличие в его жизни Кати ее совсме не смущало. Как ее маму и Ольгу Николаевну.
- Ну не реви! - свекровь неуклюже похлопала Катю по плечу. - Ребенка мы не бросим, поможем.
Сказала и выскочила за дверь.
Катя тяжело носила беременность. На развод согласилась быстро, когда поняла, что Толя не вернется. Решила не трепать себе нервы. Отпустить мужа.
У нее ведь остался их ребенок.
Из роддома ее никто не встречал. Родители жили далеко и не успели купить билет. Свекровь и Толя не появились. А просить приехать за ними с ребенком друзей, Кате было стыдно.
Настюшка родилась румяной, розовощекой крикуньей.
Кате по началу было тяжело с ней. И днем, и ночью девушка была одна с ребенком и своими проблемами.
Ее родители приехали на недельку. Мама всплакнула над нелегкой судьбой дочери, отец выпил рюмочку за внучку, другую от расстройства. На том помощь от них и закончилась.
Ни Ольга Николаевна, ни Толя Настюшку не навещали. Даже не звонили.
Катя отправляла им сначала ежедневные отчеты, фото, топом все реже и реже. А потом плюнула совесм. Словно в пустоту камушки кидаешь.
Неожиданно почти через год объявилась бывшая свекровь.
- Катюша, - она не спрашивала разрешения, сразу скинула обувь и куртку и пошла в комнату.
- Ольга Николаевна?
- Как моя любимая внучка?
- Не знаю, - Катя сложила руки на груди.
- Что значит, не знаешь?
- Ну мы с Настей живем хорошо, не вашими стараниями. А кто у вас там любимый...
- Катя! - возмущение прорывается в голосе свекрови. - Как у тебя язык поворачивается...
- А у вас?
- Что? - заморгала Ольга Николаевна.
- Ну где моя внучка, покажи мне ее скорее, - быстро сворачивает разговор ольга Николаевна.
Катя вздыхает и скрипя сердцем провожает свекровь в другую комнату. Ей совсем не нравится этот визит, но и выгнать ольгу Николаевну она не может.
- Катя, - шипит женщина. - Ты зачем Насте такие дорогие комбинезоны покупаешь?
- Что?
- Купила бы пеленок и...
- Так, - Катя хватает под локоть бывшую свекровь и вытаскивает из комнаты, где спокойно посапывает ее ангелочек. - Повидали? Хватит! А что покупать своей дочери на свои же деньги я сама решу. Вам пора!
- Что? Ты еще и деньгами попрекать меня будешь?
- Ни в коем случае! - усмехается Катя. - Вам пора.
Ольга Николаевна уходит. Но с тех пор становится частым гостем. Почти каждый день она приходит в гости к Кате. Играет с внучкой, подолгу пьет чай и не хочет уходить.
- Ольга Николаевна, у вас все хорошо? - не выдерживает Катя.
- А у меня внучок родился, Маркуша.
- Внучек?
- Ага, у Толика и Мариночки...
- Поздравляю! - слезы собираются на глазах у девушки.
- Ага, спасибо, - Ольга Николаевна не замечает ее состояния. - Внучек. А они меня... меня...
И тут грозная, надменная Ольга Николаевна заливается слезами. Она больше не может произнести ни слова, рыдания душат ее.
- Ольга Николаевна! Что с вами? - катя протягивает ей стакан воды.
- Они... они... они выставили меня из моей квартиры... Мариночка эта... змея...
- Как выставили?
- Предложили переписать квартиру на внука, ну чтобы если что вам с Настей ничего не... - она осекается. - А потом...потом...выставили...
- И где вы сейчас живете? - Катя проглатывает горькую обиду. Ничего, им с Настюшей ничего от отца и бабки не надо. Сами справятся.
- Меня приютила подруга...
- Мариночкина мама?
- Ты что? - глаза Ольги Николаевны округляются. - Она ничем не лучше дочери...
И снова слезы.
В итоге после истерики у Ольги Николаевны поднялось давление. Катя вызвала ей скорую. До Толика не дозвонилась. Пришлось оставить Ольгу Николаевну у себя на ночь. А потом...
А потом Ольга Николаевна так и осталась у Кати жить. Следить за домом и за Настюшей.
Гордая, моложавая женщина сникла, превратилась в домохозяйку. Она ведь ради Маркуши уволилась с работы. А к Маркуше ее теперь почти не зовут.
В редкие выходные или праздники, заранее заказав ей для внука дорогой подарок, ее могут пустить на порог не больше чем на полчаса.
Но полчаса в ее собственную квартиру.
- Зачем ты ее пустила? - ругается на Катю ее собственная мать.
- Не знаю, - пожимает плечами девушка. - Пожалела.
- Она тебя не пожалела!
- Я не такая, как она. К тому же она мне с Настей помогает.
- Помогает, - передразнивает ее мать. - А сама каждую копейку несет «Маркуше»!
- Несет! Но все свое время она дарит Насте. И любит ее. Может, даже себе пока еще в этом не признается, но любит больше жизни. А подарки - это дело наживное. Настя отца родного не знает, вы с папой далеко и не приезжаете в гости. Пусть хоть одну бабушку Настя знает и любит.
А места нам с Ольгой Николаевной хватит.
