Сегодня я хочу обсудить две мои любимые темы: жестокость, и (вы правильно поняли) садизм. Так что, давайте углубимся в эти восхитительные темы. Хамас совершил такие зверства, от которых стынет кровь. Произошло это, когда он вошёл на территорию Израиля 7 октября. Я не буду вдаваться в подробности, они доступны в Интернете. Израильское правительство предоставило иностранной прессе видео, которое длится сорок три минуты, где показаны были некоторые из этих неописуемых действий, а также и хвастовство действий преступников.
Однако, Хамас является лишь последним в истории непрерывной серии зверств, произошедших в современную эпоху за последние 100 лет. Конечно, можно упомянуть нацистов, которые повсюду. Особенно в концентрационных лагерях, в Советском Союзе, в СССР. Это и союзники во Второй мировой войне. Можно упомянуть, скажем, Дрезден, Хиросиму, Нагасаки. Война в Югославии отмечена бесчеловечной жестокостью хорватов, а также не менее убийственными выступлениями сербов. Косово, Руанда в 1994 году, Украина в настоящее время.
Жестокие зверства против гражданского населения являются неизбежной частью того, что называется «тотальная война». В тотальной войне нет различий между гражданскими людьми и боевиками. Потому что гражданское население может стать боевой силой в какой-то момент. Резервисты, например, являются гражданскими лицами, когда они не служат в армии. Поэтому, всякие различия размылись до такой степени, что сегодня зверства считаются приемлемыми и законными, хотя и преступными. Это преступление против человечности и преступление законов войны.
Но, тем не менее, это происходит. Соединенные Штаты совершали различные преступления во Вьетнаме, в Ираке, в Афганистане и во многих других местах. Это произошло, и нам нужно с этим жить. Это факт жизни. Все эти действия, все эти злодеяния жестокие. Но есть и садистские действия. И сейчас я, ваш любимый профессор психологии, иду на помощь. Жестокость – это не то же самое, что садизм.
Садизм – это искусство боли. Это искусство предполагает творчество. Оно предполагает преднамеренность, воображение действий до того, как они будут совершены. Это получение удовлетворения и удовольствия от причинения изысканной боли другому человеку или группе людей. Садизм часто сочетается с мазохизмом, направленным на самонаказание. Это способ очистить плохой объект или избавиться от внутренних демонов, если хотите. Садомазохизм.
Садомазохизм – это патология психического здоровья, впервые описанная в конце девятнадцатого века. В садизме присутствует объединение боли, крови, частей тела, пыток с удовольствием. Это о получении удовольствия через лишение удовольствия другого человека. Это получение удовольствия через унижение и позор кого-то другого. Получение удовольствия, причиняя кому-то вред. Не обязательно только физический. Садизм может быть физическим. Но также, во второй половине двадцатого века, мы пришли к пониманию того, что садизм также может быть эмоциональным и социальным. Например, остракизм.
Сегодня садизм совершается через социальные сети, например. Садизм – это про разработку стратегии, плана действий, который заставляет другого человека испытывать невыносимую, мучительную боль, а затем садист наблюдает за этой болью, получая при этом удовольствие и удовлетворение. Другими словами, садизм – это форма гедонизма.
Это гедония, а не ангедония.
Жестокость – это нечто совершенно иное. Жестокость – это саморегулирование. Жестокость – это плод нарциссизма. Жестокость – это причинение чрезмерной боли другому человеку. И снова, боль может быть психологической, социальной или физической. Внешне жестокость очень похожа на садизм. И мы часто говорим: «Этот парень – садист». Хотя, на самом деле, этот парень не садист, а просто жестокий человек. Потому что жестокость – это то, что находится внутри. Жестокость предназначена для внутреннего потребления, тогда как садизм – это получение удовольствия. Это похоже, например, на то, как есть хорошую еду, пить хорошее вино, смотреть отличный фильм или отличное выступление. Это перформанс.
Садизм перформативен, поэтому он ориентирован вовне. Садист определённо воспринимает другого человека, как внешний объект. Он намеревается уничтожить другого человека, чтобы лишить его способности выжить. Садизм – это признание внешней сущности с другой стороны. Жестокость предполагает интернализацию внешних объектов. В этом смысле – это очень нарциссично.
Позвольте мне объяснить. Большинство актов жестокости следуют за умерщвлением. Они происходят в результате какого-то публичного позора или публичного унижения. Мы становимся очень жестокими после того, как нас унизили, опозорили, пристыдили, напали и критиковали публично. Не все из нас, конечно, но многие из нас. Подавляющее большинство из нас вовлечено в фантазии о мести. И, если посмотреть глубже, то это форма жестокости. Это воображаемая жестокость, фантастическая жестокость, жестокость, которая никогда не осуществлялась и не воплощалась в реальной жизни. Но это, всё же, форма жестокости.
Фантазии о мести очень распространены. Я бы сказал, что, возможно, каждый человек переживал фантазии о мести, когда его унижали, позорили, нападали и критиковали. Это первая связь. Жестокость реактивна.
Жестокость – это внешнее решение проблемы умерщвления. Я рекомендую вам посмотреть мои видео об умерщвлении. Так как жестокость – это реакция на умерщвление, её можно описать как трансформацию нарциссической защиты. Последовательность следующая: вы унижены, на вас нападают, вас критикуют, вас опозорили, вы разоблачены. Затем срабатывает ваша нарциссическая защита. Далее ваша нарциссическая защита подталкивает вас к жестокости. Жестокость предназначена для восстановления грандиозного, раздутого самовосприятия, которое, например, есть у нарцисса, психопата и пограничника.
У жестоких людей, скорее всего, преувеличенные нарциссические защиты. Они, как правило, антисоциальные. Другой тип жестокого человека – это лабильный человек, неконтролируемый жестокий человек.
Пограничные личности могут быть очень жестокими, когда они отыгрывают или декомпенсируют.
Некоторые из них становятся жестокими и агрессивными. Все эти формы жестокости предназначены для того, чтобы вернуть грандиозность на её законное место. У жестокого человека завышенная самооценка. Он считает себя богоподобным или, по крайней мере, избранным, у кого есть эксклюзивный доступ к истине. Поэтому мы видим много жестоких людей, которые являются моральными, праведными, религиозными или идеологическими. Потому что они верят, они твёрдо убеждены, что обладают монополией на истину. Мораль – это оружие, которое используют нарциссы и психопаты. Поэтому, нарциссы и психопаты являются активными борцами за социальную справедливость.
Мораль заключается в том, что у нарциссов и психопатов появляется прекрасная возможность плохо себя вести, оставаясь безнаказанными. Моральные люди являются фундаменталистами и религиозными людьми. Они приверженцы таких идеологий, как марксизм или нацизм. Такие люди очень грандиозные, потому что они считают себя членами избранной группы. Группы, которая посвящена в какой-то тайный, уникальный, удивительный ключ ко вселенной. В этом смысле они – Мастера Вселенной.
Это же касается и определенных профессий. Врачи, психиатры, люди в сфере финансов – они одинаковые. Это одна и та же динамика. Грандиозность является производной от членства в коллективе или каком-то клубе. Это быть избранным, быть причастным, быть посвящённым в какую-то информацию, которой больше ни с кем не делятся. Мы видим такое же отношение среди сторонников различных теорий заговора. Поэтому, когда грандиозность подрывается, либо ей бросается вызов, не говоря уже о том, что она уничтожается в процессе умерщвления, возникает острая необходимость восстановить её.
Потому что эта грандиозность переплетается с идентичностью, принадлежностью, приверженностью определённым взглядам, идеологиям, религиям, ценностям, типам морали и кодексам поведения. Это становится вашей личностью. И когда вы проходите через унижение – это лишает вас вашей личности. Чтобы восстановить эту грандиозную идентичность, вы становитесь жестоким. В жестокости нет необходимости. Это предполагает излишества. Это выход за красную линию, за рамки справедливости. Вот что делает жестокость.
Это выбор, решение, которое вы выбираете. Вы сами выбираете быть жестоким. Вам не обязательно быть таким, нет необходимости быть таким. Проявляя жестокость, вы выражаете доминирование и контроль. Вы становитесь принуждающим. Это то, что Грюнбергер назвал нарциссическим восторгом.
Но не нужно путать с удовольствием. Не объединяйте и не путайте нарциссический восторг с нарциссическим удовольствием. Нарциссический восторг – это то чувство, когда вы, например, сдали экзамен с блеском, когда вы пошли на собеседование и получили работу, когда ваша девушка согласилась выйти за вас замуж. Это триумф, победа. Это восстанавливающий вас отдых.
Удовольствие – это нечто совершенно другое. Потому что мы все испытываем удовольствие. Удовольствие не имеет ничего общего с тем, кем вы являетесь, с вашей личностью. Удовольствие где-то вовне. Это добавка, это не ваша сущность. Нарциссический восторг имеет важное значение, потому что он начинается в детстве, согласно Грюнбергеру, известному психоаналитику.
Жестокость вызывает восторг, потому что она восстанавливает предыдущую грандиозность идентичности. Эта идентичность основывается на чувстве превосходства, которое является производным от веры в то, что вы каким-то образом стали избранным, привилегированным, и у вас есть доступ к информации, которая запрещена другим людям. Например, если вы религиозный человек, тогда вы, вероятнее всего, будете верить в то, что только ваша религия является истинной. Все другие религии либо неполноценные, либо ошибочные.
Если вы придерживаетесь какой-либо идеологии, тогда ваша идеология является окончательным решением проблем всего человечества, а все другие идеологии, стоящие на пути, должны быть искоренены и истреблены. Если вы расист, тогда вы будете считать, что другие расы неполноценны. И так далее. Вы будете прибегать к жестокости, чтобы продемонстрировать свою гегемонию, доминирование и превосходство.
Принуждение – это способ сообщить о вашем привилегированном положении в иерархии бытия. Жестокость поддерживается нарративом.
Нарратив двоякий. Первое: «Я нахожусь в моральной позиции, требующей возмездия для того, чтобы восстановить карающую справедливость. Я наделён такой ценной информацией, которая даёт мне силы и узаконивает моё решение относительно твоей судьбы, жизни и благополучия. Я отвечаю за тебя, потому что я выше тебя. Я выше тебя, потому что я знаю правду, а ты нет. Ты заблуждаешься, а, следовательно, ты являешься злом. Моя задача либо разбудить тебя, просветить тебя каким-то образом, либо наказать тебя, либо истребить и искоренить. Потому что ты являешься препятствием на пути к прогрессу».
Это карательное правосудие. «Само твоё существование является для меня препятствием и помехой. Я страдаю из-за тебя». Жестокий человек говорит: «Я страдаю из-за своих жертв. Они заставляют меня страдать, причиняют мне вред, боль, уничтожают меня или хотят уничтожить меня. Это включает в себя много заговоров и параноидальных идей. Поэтому они являются моими врагами и объектами преследования. Я обязан сделать это ради самого себя. Я обязан перед космической справедливостью, перед моральной приверженностью моей религии, моей идеологии, моей системе ценностей. Я обязан противостоять человечеству, противостоять моим абьюзерам и преступникам для того, чтобы исправить структуру и порядок вселенной. А я знаю, какой она должна быть.
Откуда я знаю, какой должна быть вселенная? Потому что мне сказал Бог. Меня учили пророки, учили философы. Поэтому я знаю, а ты не знаешь». Так говорит жестокий человек. «Моя жестокость оправдана, потому что всё, что я делаю, я делаю для большого блага. Я делаю мир лучше». И да. Это включает в себя такое понятие, как «око за око» и талион.
Так что, роль жертвы – это нарратив, который касается не только возмездия и справедливости и не только конкурентоспособной грандиозности, называющейся «жертвенность». Это речь о восстановлении мира. Как говорит каббала: «Ремонт разбитых сосудов».
Это акт искупления. Жестокость – это форма отпущения грехов. Это хорошо для души жестокого человека, но это также хорошо и для души жертвы. Члены инквизиции, которые организовывали суды над ведьмами в семнадцатом веке в городе Салем, верили, что они искупают и спасают души бедных ведьм или бедных обращённых евреев, которых они казнили и пытали неописуемыми способами. Так что речь идёт о помощи всем и каждому. Жестокость – это о помощи всем и о том, чтобы сделать вселенную лучше, возвращая её в первозданное, девственное и первичное состояние.
Жестокость – это об очищении. Здесь сразу видно, что у жестокости мало общего с садизмом. Потому что, очень часто жестокий человек страдает вместе с жертвой. Я знаю, что это звучит безумно, но это факт. Многие жестокие люди (не все) страдают от того, что они делают, потому что чувствуют, что вынуждены это сделать. Они чувствуют, что нет другого выбора. Они чувствуют, что альтернативой является распад, упадок, разложение и вырождение.
Они чувствуют, что им нужно спасти мир, спасти других, спасти даже своих собственных жертв. Но, прежде всего, конечно, спасти себя. Это акт спасения.
Жестокий человек может даже испытывать вину и стыд за свои жестокие действия, может испытывать эгодистонию.
Есть знаменитая речь Гиммлера, главы гестапо, рейхсфюррера СС.
Он говорил своим подчинённым следующее: «То, что вы делаете – это ужасно. Я знаю, что это мучает и преследует вас. Но это жертва, которую мы приносим во имя всего человечества. Потому что нам нужно очистить и спасти человечество от евреев. Это святая работа. Но, в то же самое время – это неблагодарная работа, потому что она никогда не станет достоянием общественности, никогда не будет известна. Вы, по сути, являетесь крестоносцами, спасителями всего человечества».
Точно так же у нас есть признания палачей на протяжении веков, включая очень современных палачей, которые используют электрический стул или смертельные инъекции. Они говорят, что их преследуют и мучают, как привидения, травмы, которые остаются с ними на всю жизнь. Но, тем не менее, они говорят: «Это моя обязанность казнить людей. Моя обязанность продезинфицировать эту гнойную рану, удалить её, как некротическую ткань».
Аналогичным образом, если вы поговорите с активистами Хамаса или с бывшими нацистами, все они будут оправдывать свои действия, аргументируя высшим благом. Все они, как говорится в философии, являются утилитаристами.
И все они используют талион. Все они говорят: «Ты начал это первым. Ты спровоцировал меня на это». Это реактивный абьюз.
И, конечно же, абьюзу нет оправдания. Реактивный абьюз – это такой же абьюз. Он такой же предосудительный, такой же ужасный, как и любой другой вид абьюза. Ничего не значит, кто начал первым. Ваше решение и выбор участвовать в абьюзе, делает вас абьюзером. Это так же аморально и плохо.
И, наконец, жестокость требует сотрудничества с жертвой. Это признание уязвимости, неудачи, поражения, боли и повреждения. В этом смысле, жестокость является формой общей фантазии. Если вы проявляете жестокость по отношению к кому-то, а он безразличен, ему наплевать, тогда жестокость терпит неудачу. Для того, чтобы жестокость добилась успеха и была признана как жестокость, жертва должна убедиться, что она плохо себя чувствует. Жертва должна сказать: «Я чувствую себя жертвой жестокого и бесчеловечного обращения».
Если жертва говорит: «Нет, я ничего не заметил. Мне всё равно. Я не обращаю внимания на такое». В таком случае нет никакой жестокости.
Жестокость – это комбинированное, состояние ума, симбиоз жестокого исполнителя наказания и жертвы жестокого обращения. Они вступают в сговор, и они согласны с жестокостью. Жестокий человек, мучитель, каратель говорит: «Да, я был жестоким, потому что у меня не было выбора. Я был жестоким, потому что пришло время расплаты. Я был жестоким, потому что я сторонник справедливости и возмездия. Я был жестоким, потому что это способ сделать мир лучше».
А жертва жестокого обращения говорит: «Да, я подвергся жестокости. И это подействовало на меня. Я опустошён и травмирован». Поэтому, жестокость часто провоцирует ответную жестокость. Это гонка вооружений на предмет жестокости, которая, в конечном итоге, возьмёт верх.
Этого не происходит при садизме. Садизм не провоцирует ответный садизм. Садизм не зависит от сговора другого человека, признания или сотрудничества. Садизм на сто процентов сосредоточен на получении удовольствия. Садизм – это форма самоудовлетворения через внешний объект, обособленность которого является источником удовольствия. Жестокость, с другой стороны – это интернализированная конструкция. Что-то внутреннее.
Жестокий человек чувствует, что что-то упущено, что что-то не так. Он или она чувствует себя обязанным, вынужденным исправить это, восстановить это или искупить это. Это почти религиозный опыт.
В вопросах общественных дел и политике мы, обычно, являемся свидетелями жестокости, а не садизма. Поэтому, это легко остановить. Садизм невозможно остановить. Садизм – это черта характера. Вы садист до самой смерти. Но жестокость ситуативна. И, когда сложившаяся ситуация воспринимается таким образом, тогда она решается либо через поражение, либо через триумф. После чего жестокость прекращается. Дальше жестокий человек и его жертва могут сосуществовать и даже сотрудничать. Но этого никогда не произойдёт между садистом и его жертвой. Потому что его жертва – это вечная жертва, а садист – это вечный садист.
Я надеюсь, что мне удалось прояснить различия между жестокостью и садизмом. А, также, я желаю вам дня без садизма и жестокости. Где бы вы ни находились.
