Глава 10.
С поезда Рита пошла к Жанне, у которой жила до свадьбы. Интересно получилось - уехала Рита с Николаем в воскресенье, в воскресенье и вернулась, только уже одна. Жанна была дома. Увидев свою квартирантку, она не поверила своим глазам.
- Рита? Ты? Что случилось? А где Коля?
Рита рассказала в очередной раз свою невеселую историю.
- Вот так Николай! Зачем же он женился? Задурил голову глупенькой девчонке! Кто бы мог подумать? Молчальник такой был, думали, что серьезный парень! А он вон какой жлобяра оказался! Думал, поди, привезу беззащитную бессловесную сиротку, сделаем ее бесплатной прислугой. Другая-то разве с его сволочными предками уживется? А ты молоток! Дала им по мозгам! Плевать на те деньги! Правильно, пусть подавятся! Впрок это им не пойдет!
- Жанн, я не знала, что хороших людей так много. Пока ехала, ни одного такого, как Николай и его родители, не встретила.
- Ты хоть не беременная? Не дай бог такие гены ребёночку!
- Я не знаю.
- Ну да, рано ещё. Времени мало прошло. Всего семь или восемь дней?
- Меньше. Четыре дня, Жанн.
- Это как?
- А вот так. Он первую ночь по пьяне проспал. Только один раз и было там у них. Гадость такая, Жанночка! Фу! И помыться негде, как шпион у бочки мылась тайком.
- Да, Рит! Вот уж не позавидуешь! Давай мой руки. Кормить тебя буду! А то ветром унесет, совсем ты отощала. А завтра на работу устраиваться пойдем. Я сама перешла. И ты давай к нам в Ремстройучасток иди. Заработки больше, чем в ЖЭКе. И квартиру тебе, как сироте, быстрее дадут.
Ко мне Рита пришла уже дня через четыре после своего приезда. Сказать, что я была удивлена, ничего не сказать. Она немного поплакала, рассказывая про "Николаевские чудеса". Пообещала приехать через неделю, в ближайший выходной, но не приехала. Появилась через месяц опять в слезах. Выяснилось, что она всё-таки попалась. Мастер с работы, весьма непорядочная женщина, как потом выяснилось, научила ее, как сорвать беременность. Она спрыгнула с лесов и попала в больницу с кровотечением. Все обошлось, но беременность прервалась.
- Риточка, я же тебя ждала. Мы с тобой нашли бы другое решение, моя хорошая! Ведь грех какой получился! Могла бы и сама погибнуть!
- Я знала, что вы меня будете отговаривать, поэтому и не приезжала. Вот такая я грешница, оказывается.
- Это потому, что ты так и не причастилась ни разу. Давай на следующее воскресенье поедем в церковь на литургию. Причастимся все - и ты, и я, и Андрюша мой.
Так и сделали. Три дня готовились перед этим. Ели только растительную пищу. На удивление мой Андрюша оказался энтузиастом и приверженцем вегетарианства, постился прилежно, с удовольствием ел суп из грибов, собранных не так давно.
Встретила Рита нас на площади Металлистов. Погода была ветреная, сырая, но замёрзнуть мы не успели. До церкви идти было совсем недалеко.
Это был обычный дом, бывший детский сад. Священник отец Антоний, протоиерей, своими руками перестроил его, на крыше установил небольшую башенку с крестом, построили и колокольню. Пока не было богослужений, он не выпускал из рук рубанок, пилу и молоток. Конечно, одному ему было не под силу, помогали шефы. В церкви пахло свежей сосновой древесиной и ладаном. От стен, обитых сосновыми досками, было светло, мерцали свечи, лампадки, сияли лики Спасителя, Богородицы и святых. Было так благостно, что Рита заплакала очищающими, омывающими душу слезами. Мы встали в очередь на исповедь. Люди по одному подходили к отцу Антонию, он покрывал голову исповедующегося епатрихилью и тихонько разговаривал с ним. Рита, вытерев глаза, вытянула шею, даже платочек отодвинула от уха.
- Ольга Александровна, давайте поближе подойдем! Я ничего не слышу! - прошептала мне.
- Риточка, дорогая! Это же тайна, то что говорят люди батюшке Антонию. Рассказывают про свои грехи. Нам не надо этого слышать. И ты рассказывай ему потихоньку, когда подойдёт твоя очередь, - ответила я тоже шепотом.
Риту исповедовали раньше нас с Андрюшей. Мы успели насмотреться, как бедняжка плакала, рассказывая свои секреты священнику, просто стучалась головой об аналой. Строгий иеромонах говорил ей что-то сурово, но грехи отпустил, прочитав над ней разрешительную молитву. С распухшим носом и губами, с красными от слез глазами подошла к нам моя крестница, не промолвив ни одного слова за все оставшееся время. Потом мы отстояли литургию, приняли причастие. Просветлённые и благословленные из церкви отправились прямиком в Лакомку разговляться.
Квартиру Рите вскоре дали. И опять она мне рассказала, когда уже все документы оформила и въехала туда. Опять ее обманули. Это та самая мастерица с работы. Уговорила ее сменяться на свою в бараке. Рите давали однокомнатную квартиру в хрущевке, маленькую, но благоустроенную. Мастер сказала ей, что барак идёт под снос, что ей дадут вскоре новую квартиру вместо него. Что она оставит Рите свою мебель, холодильник и посуду. Рита дала себя уговорить и въехала в барак, вросший по окна в землю. Он находился как раз напротив памятного монумента "67 параллель".
Длинный, старый и черный - ровестник самой Воркуте. Квартира была в ужасном состоянии, как выяснилось с приближением зимы. Углы промерзали, из-под окон дуло. Да ещё беда - повадился сосед, тоже выпускник вспомогательной школы, очень недалекий и ленивый парень Андрей Алексеев. Если, кто читал мои воспоминания о работе в Ейске, помнит его. Это он накормил таблетками одноклассника, худенького Витю, чтобы не работать в колхозе, а спать под кустиком. Сам тоже наелся этого аминазина. Витя не проснулся, ум ер в больнице, а Алексееву те таблетки, что слону дробина. Он только выспался всласть. Каким-то хитрым манером этот Андрюша открывал дверь в квартиру Риты и выгребал все из ее трофейного холодильника. Я ей, когда она приезжала, старалась дать побольше продуктов. И тут она заявляет в очередной приезд, что у нее все украли: и масло, и колбасу, и сыр, и пирожки, и даже пряники. То ли ключи были одинаковые, то ли он умел открывать замки. Но воровал точно он.
Рита ворвалась к нему после "налета" и увидела у него на столе мои пирожки, которые я защипывала особенным манером. Он, конечно, отнекивался. После этого случая воришка не успокоился. Работать ленился, а есть привык по расписанию. И тогда на Ритином горизонте вновь появился другой Андрей. Тот самый, которого она так боялась, когда училась в ПТУ и жила в общежитии.