— Ню-у-у-ра! Ну, прости меня, грешную, — ныла Матрена почти натурально, утирая лицо кончиками головного платка. — Порося-то моя тут при чем? Помрет ведь, скотинка безвинной смертью.
— Все! Червей в банку не собрать, — прикуривая сигарету, Кузьмич смотрел бесплатный спектакль. Кошкина явно шла в сторону их калитки, пока ее не перехватила недоходя два с половиной метра ретивая соседка.
— Лежит моя Катька, подыха-а-ает, — еще громче давай причитать, чтобы все соседи услышали. — Не есть, не пьет, изо рта кровища-а-а…
Нюра встала столбом, скрестив руки на груди и смотрела не мигая, как веснушчатое круглое лицо Матрены уродливо кривится. Если убрать звук, то прикольная пантомима выйдет, словно соседка тужится и ей не удается выс…
— Ладно, пошли, посмотрим, что там с твоей Катькой, — Анна милостиво кивнула и походкой от бедра направилась к дому Матрены.
Дед Иван, делая вид, что прибирается на своем участке, крался ближе к забору в полусогнутом состоянии. Пусть никто не думает, что он подслушивает, просто тут… Вон, полено лежит не правильно. И приложил ухо к забору.
— Е-мае! Так она же пьяная у тебя. Вишни забродившей о.божралась. Не кровь это, неужели не видишь? — девичий голос шел из свинарника.
— Да? — только пискнула Матрена, охая, да ахая.
— С тебя должок, соседка… Забери-ка ты свою писанину у Сашки. Не то, больше пальцем не пошевелю, — грозилась ветеринарша, морща нос от запаха свиного навоза и прелого сена.
— Заберу я, за-бе-ру, — нехотя, пообещала рябая тетка, стыдливо пряча глаза. Опять ее Нюрка переиграла. Ничего, будет и на ее улице праздник. — А ты, куда это? — сразу спросила любопытная Варвара, едва кудрявая смахнув с плеча пчелу, направляясь к калитке.
— Не твоего ума дело, — рыкнула Нюра. Матрена ей уже порядком надоела. Немудрено, что муж от вредной бабы сбежал аж за три деревни к тамошней продавщице.
— Дед, ты чего тут? — Кузьмич настолько увлекся зазаборными перипетиями, что не заметил, как к нему подошел Матвей.
От неожиданности полено из рук Ивана выпало и прямо на ногу внучку, да и брякнулось.
— А-а-а! — запрыгал на одной ноге парень, у которого от боли в глазах потемнело.
— Чаво, а? На кой подкрался? — прикрикнул дед, злой как осенняя муха. Он и сам испугался, что внука родного едва не покалечил. — Сымай сапог, холодного надо приложить.
Кошкина, в это время, спокойно наблюдала за метаниями Кузьмичевых. Она присела на скамейку у забора, закинув ногу на ногу и нащупав в кармане клетчатой рубашки семки, стала плеваться в ближайшее ведро шелухой. Рядом материализовался Мурзай. Потом с забора спорхнул Пирамидон. Бастилия, просунув морду, пыталась выдрать перо из хвоста петуха, но он успел отпрыгнуть и сделать когтистой лапой «ша!» перед ее носом. Типа, нас лучше не трогать всяким там рогатым.
Кузьмич намочив тряпку, стал заматывать ступню сидящего в раскорячку на земле парня. Нога и вправду покраснела и распухла.
— Г.овном теплым намажь, полегчает, — подала голос Нюра, и раскусив семечку, харкнула в сторону.
Мужики застыли. Матвей обернулся и впялил в негодяйку недобрый взгляд: «Она еще и издевается? Нет у этой ведьмы ни стыда, ни совести, ни сострадания к ближнему».
Романтическая деревенская комедия "ФорсМажор и Нюра" соавтор Ольга Рог