У государей и домашние питомцы были особенные, «царские». Многие правители России получали в дар экзотических животных. Так, царь Иван IV Грозный стал обладателем семейства львов от английской королевы Елизаветы I, а персидский шах Аббас I прислал государю Алексею Михайловичу слона. Но сегодня остановимся на любви «власть предержащих» к кошкам и собакам.
Любимый кот Великого князя Московии государя Алексея Михайловича Романова
Самое первое изображение домашнего животного государя, сделанное на территории Московского царства, относится к 1663 году. Это гравюра, на которой изображён любимый кот государя Алексея Михайловича. Эстамп, то есть оттиск, с неё, предположительно, был сделан гравёром чешского происхождения Вацлавом Холларом. Существует версия о том, что оригинальное изображение кота государя выполнил один из художников, приехавших в Московию в составе посольства австрийского дипломата Августина Мейерберга.
Иностранцу в середине XVII века попросить самого государя позировать для портрета было невозможно по политическим причинам: считалось, что позирование — ниже царского достоинства, из-за чего возникла легенда, что портрет кота — зашифрованное изображение самого государя. Впоследствии именно «кошачий» образ — намёк на царя в народных картинках. Наиболее известен лубок «Как мыши кота погребают», где пародийно показаны новшества, введённые в период правления младшего сына государя Алексея Михайловича Петра I: европейские традиции празднования Нового года, курение табака, обилие иностранцев в столице.
По другой версии, гравюра не является зашифрованным посланием, и государь просто разрешил послам сделать изображение своего питомца. Портрет царского кота — ещё одна веха обращения русской культуры конца XVII – начала XVIII века к «земному» взамен «божественного».
Быкодав и терьер императора Петра I
Пётр I буквально ни минуты не мог находиться в состоянии покоя. Реформатор всех сфер жизни русского общества даже в храме во время службы не мог стоять без дела, а потому исполнял псалмы и тропари вместе с хором певчих. Конечно же, ему по темпераменту больше соответствовали собаки, нежели кошки. Любимцев было двое: гладкошёрстный терьер по имени Лизетта и пёс породы буленбейцер Тиран, поразивший государя и его ближайшее окружение своими огромными размерами.
В Европе XVII века буленбейцеров использовали для охоты на кабанов, оленей и других диких животных. Они сражались с быками на потеху публике, за что получили мрачное прозвище «быкодавы». Быкодавы — предки современных боксёров.
Читайте также: Неонатолог Екатерина Бокерия о современной семейной династии врачей: профессиональные узы семьи
По одной из версий, Тирана государю прислали из Голландии. Пес сопровождал Петра I во время походов Северной войны (1701–1721 г.г.) Он был обучен носить письма от государя приближённым и доставлять от них корреспонденцию обратно.
Гладкошёрстные терьеры — порода, использовавшаяся европейской знатью для охоты на лис. Однако Лизетта была комнатной собачкой. Государю её подарил его сподвижник Александр Данилович Меншиков, на что указывало ласковое обращение к ней в письмах государя — Лизет Даниловна. Меншиков купил щенка в Полоцке и отправил государю, отрекомендовав в письме «зело глуп, но пуль не боится».
Забавные истории с участием Лизетты упоминает мемуарист Якоб Штелин, а также сын любимого государева токаря Андрей Нартов. Так, Екатерина I придумала спасти провинившегося вельможу от битья кнутом, вложив челобитную от имени Лизетты за её серебряный ошейник. Собачка встретила Петра в его покоях,бумагу он сразу заметил (это незамедлительно подействовало на царское настроение), Пётр воскликнул: «Я исполню твою просьбу для того, что она от тебя ещё первая».
Охаживая советников дубиною в Сенате за их глупость, царь успокаивался, возвращаясь в покои, где ждала его Лизетта. По воспоминаниям Андрея Нартова, он приговаривал: «Моя собачка слушает без ”побой”. Знать, в ней более догадки, а в тех заматерелое невежество». Как пишет историк В. П. Наумов, у государя была серебряная перчатка в виде собачьего носа, оттиск с которой он ставил на документах о помиловании.
После смерти питомцев Петр I не захотел расстаться с любимцами навечно, и из царских собак были сделаны чучела для кунсткамеры. Cейчас они находятся в Зоологическом музее Санкт-Петербурга.
Загадочные казанские коты императрицы Елизаветы Петровны
Елизавета Петровна использовала котов для борьбы с мышиными нашествиями, ставшими настоящим бичом Божьим для обитателей дворцов, в которых жила императрица. По приказу государыни в 1745 году из Казани в Петербург доставили 30 котов для отлова крыс, расплодившихся в покоях Зимнего дворца. По той же причине коты казанские были доставлены в зимние покои Головинского дома.
Об особой породе казанских котов — огромных, хищных, с крупным лбом и суровым нравом — слагали легенды ещё с XVI века. Согласно марийскому преданию, казанский кот по имени Алабрыс спас хана, предупредив его о подкопе во время осады города русскими войсками государя Ивана IV Грозного в 1552 году.
Считается, что легендарный Алабрыс положил начало образу дикого и хитрого кота с лубочных картинок. Такой кот и человека мог «заесть»! В сочинении Н. Берха «Соликамский летописец» кот казанский проглотил воеводу Рюму Языкова.
Читайте также: «Я сделала ЭКО»: истории мам, преодолевших бесплодие
Суровый нрав казанских котов соответствовал немалому размаху операции по уничтожению грузынов. Доставка котов была поручена губернатору Казани Артемию Григорьевичу Загряжскому. Императорская Дворцовая канцелярия регулярно регламентировала содержание маленьких хищников, обращая отдельное внимание на их рацион. Например, офицеры на кормовом погребу вместо говядины и баранины должны были кормить мохнатых охотников рябчиками и тетеревами. Конечно, казанские коты — это, скорее, бойкий фольклорный образ, вряд ли стоит говорить о существовании единой породы. Хотя в разные периоды времени любители русской старины причисляли их то к камышовым котам, то к породе «русская голубая».
Левретки императрицы Екатерины II и провал картины Боровиковского
Екатерина Вторая была заядлой «собачницей», законодательницей моды на левреток. Кстати,комнатными собачками различных карликовых пород придворные дамы увлекались еще при дворе стареющей императрицы Елизаветы Петровны.Светские модницы брали их с собой «в общество», предварительно одев в кукольные платья. Собачки не раз становились героинями «Записок» — дневника будущей Екатерины II,который она вела всю жизнь. В 1749 году в гостях у Шуваловых будущая правительница России княгиня Ангальт-Цербская Екатерина Алексеевна не спускала с рук маленькую собачку, на следующий день немедленно подаренную ей хозяйкой. А находясь в Ораниенбауме с семьёй Салтыковых, она развлекалась тем, что кормила и одевала в детские платья чёрного пуделя по имени Иван Иванович, подаренного ей супругом, будущим императором Петром III. В «Записках» указано, что своё имя пудель получил в честь «ходившего» за ним истопника Ивана Ивановича Ушакова. Но во дворце прошёл слух, что слуги, прозвавшие так пуделя, имели в виду фаворита императрицы Елизаветы Петровны Ивана Ивановича Шувалова, инициатора учреждения Московского университета и Академии художеств в Санкт-Петербурге, пользовавшегося неограниченными привилегиями при дворе. По воспоминаниям Екатерины II, дамы, враждовавшие с Шуваловым, «нарочно» завели себе по белому пуделю с именем Иван Иванович. Эта дерзость разгневала стареющую императрицу, так что Екатерина отдала своего пуделя Салтыковой от греха подальше, а та переименовала его.
После смерти Елизаветы Петровны у императрицы Екатерины II были и другие пушистые любимцы.
Читайте также: Рассказывает Хозяйка Батискафа: почему и как её сын перешёл из Монтессори-школы в обычную
Зная о слабости к маленьким собачкам, английский лейб-медик Томас Димсдейл, приехавший в Россию сделать государыне и её сыну Павлу прививки от оспы, подарил государыне целое семейство левреток. Главу семьи нарекли Сиром Томом в честь дарителя, жён — Леди Андерсон и Мими, второе поколение — Томом Томпсоном, Герцогиней Дюшесой и Земирой. Последняя стала любимицей императрицы.
Екатерина II назвала её в честь героини оперы «Земира и Анзор», либретто для которой было написано по мотивам сказки «Красавица и чудовище». Cемейство Сира Тома не раз упоминается в письмах императрицы к немецкому публицисту эпохи Просвещения Фридриху Гримму. Например, про самого Сира Тома она пишет, что тот «более других живых существ заслужил право на речь», а в другой раз упоминает, что резвящаяся рядом Земира явилась причиной небрежности её почерка. С одной из любимых левреток императрица изображена на сентиментальной картине «Портрет императрицы Екатерины II на прогулке в Царскосельском парке» Боровиковского.
Этот портрет принадлежит к числу камерных, домашних изображений первых лиц государства в противоположность парадным и героическим. Императрица изображена на природе, она глядит с полотна уже не матушкой, как величали её приближенные, а доброй бабушкой Отечества: видна её трость, выдающая преклонный возраст (65 лет) и ревматизм. Эмоциональным центром картины является полный преданности «собачий» взгляд левретки Земиры, обращённый к государыне. Современники угадывали в нем верноподданнические чувства художника к монарху. А злые языки поговаривали о том, что Боровиковский написал портрет, мечтая о получении звания академика. Так или иначе, честолюбивый замысел художника провалился: портрет не понравился императрице и не был выкуплен ею. Кстати, именно в Царскосельском парке было создано первое в России кладбище домашних животных, где и упокоилось любимое собачье семейство императрицы.