Клавдия с горечью подумала, что придется Танюшке взрослеть раньше, чем нужно было бы. Она погладила ее по голове:
- Ты ж тогда смотри тут, за Катюшкой присматривай, если что – отцу сразу давай телеграмму.
- Это что ж такое – «если что»? Ты, мама Клава, не говори лишнего! А кто нас с Катюхой замуж отдавать будет?
- Да кто ж? Отец у вас есть, - она запнулась, потом договорила:
- Да и мать тоже есть. Непутевая, конечно, но все-таки мать.
Татьяна смолчала, чтобы не тревожить лишний раз Клавдию, но мысли ее были далеки от согласия с ней: «Эта «все-таки мать» и знать не будет, когда мы соберемся замуж». Клавдия, конечно, поняла ее молчание и не стала спрашивать ее мнение.
Клавдия с удивлением смотрела на Танюшку. Еще вчера она была маленькой девочкой, с нетерпением ждущей отца, иногда спрашивавшей о матери, а сегодня она взрослый человек, рассуждающий по-взрослому. Конечно, ее жесткость по отношению к матери неприятно кололи сердце Клавдии, но что возьмешь с человека, у которого пока не был своих детей?
- Мама Клава, я положила тебе твой новый халат, чистые носки и белье – это если «Скорая» решит тебя забрать, хорошо? Ой, а тапочек новых у тебя нету! – вдруг спохватилась она. Но тут же нашлась:
- Я завтра сбегаю в магазин, куплю и сразу принесу тебе, ладно?
Клавдия только кивнула, чтоб не расплакаться: как бы ей хотелось, чтобы все это говорила ей дочка, чтобы она хлопотала вокруг нее!
Через некоторое время, когда уже почти стемнело, в окнах мелькнули огни фар.
- Кажется, приехали, - сказала Таня и пошла встречать врача.
Катя настороженно следила за сестрой. Разница в возрасте у них была не очень большой, вернее сказать – совсем маленькой – всего один год и два месяца, но Татьяна была какая-то рассудительная, что ли? Особенно в последнее время.
Вошли местная фельдшер и фельдшер «Скорой».
- Вот наша больная, - показала на лежащую Клавдию Павловна, местная фельдшерица. – давно болеет, а в больницу не загонишь – все некогда!
- Да вот так всегда бывает: то некогда, то не успели! Позавчера вызвали в Веселое – у женщины с сердцем плохо. А до Веселого – почти двадцать километров. Пока мы туда доехали, уже поздно было – инфаркт, спасти не удалось. А сколько ее направляли в больницу: поезжай, подлечись! Так нет ведь: хозяйство, куры, корова! А теперь и куры, и корова живы-здоровы, а ее нет. Давайте-ка послушаю вас.
Она послушала Клавдию, измерила давление.
- Ну что, собирайтесь! Конечно, нужно еще ЭКГ сделать, но это уже в больнице! Собирайте бабушку, девочки! Халат не нужно, в больнице дадут, рубашку ночную положите, да трусы-носки. Помогите ей одеться да дойти до машины.
- Танюша, корову подоить попроси Таю, соседку.
- Я сама подою, ответила твердо Таня.
Клавдия иногда давала ей доить корову, но постоянно она этого не делала.
- Ну смотри сама!
Клавдия понимала, что нужно ехать, но душа болела за девчонок: кто встретит их вечером, кто проводит утром? Испуганные глаза Катюшки, не отрываясь, смотрели на нее.
- А что можно привезти ей завтра в больницу? – спросила она.
- Да все, наверное, можно. Завтра у доктора спросите.
Клавдию увезли, девочки остались одни. Катя стала плакать, а Таня вдруг совсем по-взрослому сказала:
- Нечего плакать, все будет хорошо к мамы Клавы, а нам нужно сейчас управиться по хозяйству. Иди закрой сарай с курами, а то уже темно, а я пойду к Марте.
Дойка далась Татьяне нелегко6 одно дело немного подоить, когда бабушка рядом, и совсем другое – выдоить корову совсем. Но она довольная принесла почти полное ведро молока и стала его цедить, делая все, как мама Клава.
Через некоторое время зашла соседка, Таисия, молодая еще женщина.
- Чего это к вам «Скорая» приезжала? А где тетя Клава? Увезли? Что с ней? – сразу забросала вопросами она.
- Что-то с сердцем, ответила Татьяна. Я завтра зайду, узнаю.
- Корову подоила? – спросила соседка, увидев на столе две трехлитровые банки с молоком. – Молодец! Завтра в обед я подою, ты только мне ключи оставь. А утром ты успеешь?
Таня понимала, что не успеет, или вставать нужно на час раньше. А еще ведь и завтрак нужно приготовить…
- Нет, утром я не успею, тетя Тая.
- Ну ладно, я и утром подою.
Девочки ложились спать молча, в доме чувствовалась пустота.
А Наталья к концу рабочего дня задержалась у зеркала: поправила прическу, провела пальцем по бровям, облизнула яркие губы. Хороша! Конечно, скоро сорок, совсем скоро! Но выглядит она пока еще ничего, если, конечно, не присматриваться к морщинкам у глаз да не обращать внимания на уже опускающиеся уголки ярких губ…
Она подошла к гостинице, оглянулась вокруг: не видно ли Олега. Но он говорил, что работают они допоздна и что он обязательно поднимется к ней. Наталья пришла на этаж, поздоровалась с дежурной, которая только сегодня заступила. Взяв ключ, она прошла в комнату и стала ждать, прислушиваясь к разговорам в коридоре. Хотелось есть, но идти в ресторан одной ей не хотелось. Она прилегла и не заметила, как вздремнула. Проснулась от стука в дверь. На пороге стоял Олег.
- Моя принцесса спит? А я думал, что она ждет меня.
- Я ждала, - сонно улыбаясь, ответила Наталья, - но вот нечаянно уснула.
- Я думаю, что нам нужно идти ужинать, - говорил Олег, обнимая ее, - или задержимся на часик? – прошептал он целуя ее в шею.
Наталья глубоко вздохнула и крепко обняла его.