После рождения Янки я быстро поняла, что быть старшей сестрой – плохо. И дело даже не в том, что мама теперь уделяла мне гораздо меньше времени и внимания, чем раньше – в пять лет уже хватило мозгов, чтобы осознать: с новорожденным ребенком очень много забот. Так что поначалу я любила младшую сестренку, но по мере того как она подрастала, мои ревность и обида на родителей тоже росли. Почему Янке прощается то, что никогда не простили бы мне? Почему сладости делятся не поровну («Настя, не будь такой жадиной, отдай половину шоколадки Яночке, ведь она младшая...») А то, что младшая уже съела точно такую же плитку и теперь требует кусок моей, никто в расчет не брал. Если же сестрице нравилась подаренная мне кукла, то я могла распрощаться с игрушкой навсегда!
Лет с тринадцати Янка стала без спросу таскать мои вещи. Когда я однажды застала сестру на месте преступления в своей любимой розовой кофточке, и попыталась заставить снять ее, негодяйка вырвалась и упала грудью на стол – прямо на тарелку с недоеденным куском вишневого пирога. Увы, пятно вывести не удалось, как не удалось убедить родителей, что их обожаемая младшенькая испортила мою кофту нарочно...
Теперь вы понимаете, что отношения с сестрой складывались сложные. Но я искренне надеялась, что в будущем (когда Янка повзрослеет и поумнеет) они обязательно наладятся.
Я училась на третьем курсе института, когда в ДТП погиб отец. В течение нескольких месяцев мама плакала сутки напролет: сначала из-за папиной смерти, затем еще и из-за того, что сбережения заканчиваются и скоро не на что будет купить даже еду. Попыталась найти работу, но безрезультатно – женщину, у которой в сорок два года даже трудовой книжки не было (последние двадцать лет мама была домохозяйкой), даже на собеседование приглашать не спешили...
Мне пришлось роль главы семьи взять на себя. Перевелась на заочное отделение, устроилась на две работы: регистратором в поликлинике и ночной горничной в отеле. Все заработанные деньги отдавала маме на хозяйство. Она проявляла чудеса изобретательности, чтобы тайком от меня сунуть сотню-другую Янке на кино, посиделки с подружками в кафе или побаловать мою сестру какой-нибудь обновкой. А, как же иначе, ведь она еще маленькая, сама на развлечения и новые сапожки заработать не может...
Я могла, но за три года не купила себе ни одной вещи, ни разу никуда не сходила на выходные! Да у меня и не было этих выходных – пахала без продыху, как Золушка до встречи с принцем!
А потом жизнь как-то стала налаживаться. Я окончила институт, нашла работу по специальности с хорошей зарплатой. Появилось свободное время, а вместе с ним и личная жизнь – на дне рождения у подруги познакомилась с молодым врачом Юрой, с которым у нас сразу взаимно заискрило.
При этом на личном фронте наладилось не только у меня. Я имею в виду не Янку, которая лет с пятнадцати встречалась с парнями, а маму. За ней стал ухаживать Павел Николаевич (пятидесятилетний бездетный вдовец, отставной военный, работающий в службе безопасности одного банка). Мама расцвела, похорошела и вскоре сообщила, что выходит замуж. Я была рада за нее, и дядя Паша мне нравился – стоящий мужик.
А вот сестрица восприняла новость в штыки и заявила, что останется жить со мной. Нельзя сказать, чтобы я была от этого в восторге, – мы с Юрием планировали, что после свадьбы моей мамы он переедет ко мне, но ведь Янка имела полное право жить в родительской квартире!
...Однажды у меня на работе поднялась температура, я отпросилась у шефа, поехала домой и... застала сестру в постели с Юрой. Любимый пытался объяснить, что он спал после дежурства, а Яна сама залезла к нему под одеяло, но я все равно выгнала его. А вот младшенькая и не думала оправдываться.
– Кто раньше встал, того и тапки! – заявила она с усмешкой. Я не сдержалась и надавала ей пощечин. Она обозвала меня змеей подколодной, затем покидала свои вещи в сумку (прихватив всю мою наличку из шкатулки) и... уехала покорять столицу. За последующие пять лет ни разу мне не позвонила, и все новости о ней я узнавала от мамы: «Яна вышла замуж... Яна развелась... Яна снова вышла замуж...». Мать с отчимом ездили к ней на свадьбы, а мы с мужем (Юре удалось-таки вымолить у меня прощение) – нет. Во-первых, я не хотела сестрицу видеть, а, во-вторых, нас на торжества никто и не приглашал.
...Три года назад дядя Паша умер от инфаркта. У мамы прямо на похоронах случился инсульт. К тому времени сестра успела в очередной раз развестись и снова находилась в «активном поиске». А я ждала второго ребенка. УЗИ показало, что будет двойня, беременность протекала очень тяжело, поэтому, наступив на горло собственной гордости, позвонила Яне и попросила ее приехать, чтобы ухаживать за мамой. Отгадайте, что она мне ответила? Правильно, отказалась! Вы даже представить себе не можете, что это такое – иметь на руках трех маленьких детей и парализованную мать. Супруг, конечно, помогал мне, как мог, но я все равно уставала так, что темнело в глазах и руки дрожали...
В прошлом году мамы не стало. Проводить ее в последний путь Яна все-таки приехала – в дурацкой шляпке с вуалью и черном коктейльном платье с декольте до пупа.
На кладбище не проронила ни слезинки, зато строила глазки всем мужчинам без разбору, а на поминках стала бессовестно заигрывать с моим мужем. Ну и скажите: кто из нас двоих змея подколодная?!