Та жуткая ночь в Сибири перечеркнула мою жизнь. Забыть произошедшее невозможно. С тех пор я не нахожу покоя, и даже сотни лекарств, выписанные психиатром, не смогли вернуть меня к полноценной жизни. Каждый день, мысленно возвращаясь в прошлое, тщетно мучаюсь вопросами, на которые не получаю ответы...
Сорок лет тому назад я оказался в группе научно-исследовательской геологической экспедиции и отправился в Сибирь. Геолог, мой старший товарищ, пригласил меня с собой в качестве опытного фотографа, чтобы запечатлеть красоты тайги и возможные открытия, которые могли бы изменить историю науки. Виктор знал мою тягу к авантюрам. Кроме прочего, я уже имел опыт подобных экспедиций, поскольку являюсь историком краеведом. Юный, смелый и жаждущий приключений, не раздумывая, дал своё согласие.
И вскоре, сотрясаясь, по ухабистой дороге нас везёт полуразвалившийся пазик. Затем на рассвете высаживает у леса, где начинается бездорожье. Дальше несколько десятков километров пешком по глухой тайге.
Группа состоит из девяти мужчин разного возраста, включая меня. Держусь вблизи Виктора. Он единственный близко знакомый мне человек в группе. Сильный, крепкий, выносливый мужик сорока лет. «С ним спокойней, с ним не пропадешь», — размышляю я. Бок о бок с нами шагает Борис. Ему не более тридцати. Рыжеволосый, с рябой кожей. Безостановочно хихикает, отпуская шуточки ниже пояса и оголяя пожелтевшие от табака зубы. От его оскала воротит, хотя виду не подаю. Скользкий, неприятный тип. Остальные члены группы двигаются следом.
Первую половину пути слышны бурные обсуждения, полные надежд на успех экспедиции. Болтовню разбавляют колкие шуточки Бориса, заканчивающиеся общим гоготом. Смеюсь сквозь зубы со всеми. Ближе к вечеру, утомленные и изнеможенные, двигаемся молча, мечтая о привале. Останавливаться нельзя. До пункта назначения осталась самая малость. Неисчислимое множество комаров облепляют с головы до пят. Пот струится по вискам. Каждый следующий шаг даётся с трудом. Позади и впереди слышится тяжёлое дыхание, прерываемое бранью.
И наконец, в нескольких сотнях метрах в низине показывается пустошь. Посреди раскинулся маленький поселок, окруженный вековой тайгой. Виктор взмахом руки останавливает цепочку людей, следующих за ним по тропе. Достает карту, затем о чём-то тихо говорит с Борисом и, наконец, сообщает: «Добрались!»
Пройдя через густую поросль и преодолев стремительные ручей, оказываемся в посёлке. И даже несмотря на опустившиеся сумерки, замечаю, что поселение давно опустело и покинуто людьми. Ветхие покосившиеся избы и обветшалые крыши, покрытые паутиной времени, уныло разбросаны на территории пустоши. Среди них разрушенный скит. Ни единого признака наличия жизни людей.
— Колоритненько, — вздыхаю я и обращаюсь к Виктору: — Что это за место?
— Пустошь! Поселение с соответствующими названием. В былые времена здесь обосновались раскольники. Жили по своим законам, вели хозяйство, растили детей. Рубили избы, занимались охотой, рыболовством и огородом. Иной раз выходили в мир к людям, меняли пушнину и рыбу на патроны, спички и соль. Сам я здесь впервые, но слышал от знакомого геолога, что давно село покинуто людьми. Поговаривают, мол, сгинули в одночасье, устроив самосожжение. Причины, что подвигли их на это, не ясны, да и не капал особо никто. У местных то и документов отродясь не бывало, потому и дела до них никому не было.
— Ну и дела, — вздохнул я, оглядываясь по сторонам.
Лагерь разбили здесь же, в окружении мёртвого поселка. После ужина группа с воодушевлением обсуждала план по изучению местной почвы и горных пород. Я с интересом слушал, стараясь вникнуть в любые мелочи, как вдруг по затылку пробежал холодок. То чувство, когда на тебя смотрят пронизывающим насквозь взглядом, пробирающимся под самую кожу. Невольно обернувшись, вгляделся в темноту пустоши. Да разве можно углядеть что-то в ночной тьме? Не сводя глаз, протянул руку к фонарику, включил и направил во мрак. На одно мгновение возник силуэт, что растворился в темноте. Разговоры геологов стихли.
— Андрюха, ты чего? — раздался голос Виктора.
—Там кто-то есть! — пробормотал я. Мужики переглянулись и, взяв фонарики, трое из них пошли на разведку. Спустя пару минут они вернулись и заявили:
— Нет там никого! Разве зверь бродил. Это тебе не город, парень, а тайга. В лесной глуши каждый шелест в ночи раздается эхом по всей округе.
— Говорю, там точно кто-то был. И едва ли зверь! —попытался убедить я товарищей.
— Послушай, дружище, иди, отдыхай! В тайге чего только не почудится. Выспишься, а на завтра огурцом встанешь! — похлопывая меня по плечу, проговорил Виктор.
Мне ничего не оставалось, как последовать его совету. Чувствуя неловкость, под ожидающие взгляды, я отправился в палатку. Удивительно, лишь приложив голову, окунулся в крепкий сон.
