Актер и писатель рассказывает в интервью The Guardian о своей любви к жанру фэнтези, мудрости Марка Аврелия и почему он больше не будет перечитывать Пруста
Мое самое раннее читательское воспоминание
Энид Блайтон примерно в 7 лет. Это были «Истории волшебного дерева». Их продавали местные газетные киоски, и я читал по одной книге в неделю: от «Приключений волшебного кресла» до «Шоколадного кролика» и всей «Великолепной пятерки».
Моя любимая книга в подростковом возрасте
«Лев, колдунья и платяной шкаф» Клайва Стейплза Льюиса. Волшебная дверь в параллельный мир — это то, о чем, я думаю, мечтают и дети, и взрослые. Я до сих пор помню тот головокружительный трепет, который испытал, когда Люси впервые встретила мистера Тумнуса в зимнем лесу Нарнии с наступлением темного вечера.
Книга, изменившая меня в юности
«Властелин колец», которую я прочел, когда мне было 13. Все три книги были у меня в одном томе, я становился на него, чтобы добраться до верхней полки шкафа. Я читал ее очень медленно, от корки до корки. Я стал членом Братства, был абсолютно полностью погружен в действие, захвачен им. Помню, как плакал, когда всё закончилось. Кто бы мог подумать, что спустя 28 лет я буду играть Торина Дубощита в «Хоббите»?
Писатель, оказавший на меня влияние
Стивен Кинг. Я всегда сторонился этого жанра. Не люблю излишнюю жестокость, поэтому темные стороны жанра ужасов или криминальных романов всегда отталкивали меня. Пока я не прочитал «Сияние».
Книга, прочитав которую, я захотел стать писателем
«Поездка в Индию» Э.М. Форстера. Эта книга была в списке литературы в старших классах, когда мне было 16. Яркое описание Индии на рубеже веков погрузило меня в многослойную драму о колониализме, расизме и гендерной политике. Это история Британской Индии, правления, прогнившего насквозь.
Книга, к которой я вернулся
«Гроздья гнева». Это одна из тех книг, которые, как мне казалось, мне следовало бы прочитать. Потом, в 2020 году, когда мне было 49 лет, меня попросили начитать ее для Audible — непростая задача, учитывая разнообразие диалектов в Оклахоме. Это было откровением. Стейнбек блестяще описывает инстинкт выживания семьи, который пытается пробиться и ищет малейший проблеск солнца в очень темном небе.
Книга, которую я перечитываю
«Размышления» Марка Аврелия. Дневник римского императора, философа-стоика никогда не предназначался для публикации. Это советы самому себе, написанные почти 2000 лет назад. Аврелий размышляет, что не смерти следует бояться человеку, а того, что можно так и не начать жить. В 2019 году, на пороге пандемийного локдауна, я играл Астрова в «Дяде Ване». Его монолог о принятии смертности заставил меня осознать, что Чехов, должно быть, читал Марка Аврелия; это было почти дословно.
Книга, которую я бы не стал перечитывать
«В поисках утраченного времени» Пруста. В моей театральной школе LAMDA мы делали адаптацию этого произведения для сцены. В семи томах дневников Пруст описывает детство в деревне, навязчивые идеи, высшее общество; декадентский барон де Шарлю — необыкновенный трагикомический персонаж. Но даже спустя год книгу невозможно было полностью переварить. Кроме того, в нашей последующей адаптации я сыграл уже взрослого Пруста, оглядывающегося на свою жизнь, поэтому на два часа был приклеен к стулу, пока мои одноклассники болтались по сцене и веселились. Никогда больше!
Книга, которую я читаю сейчас
«Империя боли» Патрика Раддена Кифа. Шокирующее исследование истории семьи Саклер и распространения рецептурного наркотика оксиконтина. В очереди на чтение — «Кафка на пляже» Харуки Мураками и Полное собрание стихотворений Сэмюэла Тейлора Кольриджа.
Мое утешительное чтение
«Рождественская песнь» Диккенса. Если вы не читали эту книгу, откройте ее где-то около 19 декабря и начните читать.
Оригинал интервью тут. А "Дядю Ваню" с Ричардом Армитиджем в роли Астрова всегда можно посмотреть на TheatreHD/Play. Искренне рекомендуем, это прекрасная работа!
