Чувство тошноты не проходило, болел сильно живот. Инка кое-как разобрала пакет с продуктами и рванула в туалет. Там ее снова вырвало. В глазах потемнело, и она плюхнулась рядом с унитазом и застонала. Тетя Таня постучала в дверь.
- Инна, ты чего там?
- Плохо мне, Тетя Таня, плохо.
Инку снова вывернуло. Соседка дернула за ручку и открыла дверь.
- Где болит? - спросила она, наклонившись к Инке.
- Живот, словно на меня обруч надели и сильно стянули, - Инна заплакала.
- Господи боже, не реви. Чего ела? Беляш или чебурек?
- Пирожок у тети Дуси.
Татьяна выругалась матом, заглянула в унитаз, выругалась еще.
- Сейчас я скорую вызову.
- Теть Таня, у меня документов нет.
- Разберусь, не переживай.
Инка кое-как выползла из туалета и легла в коридоре, свернувшись калачиком и тихонько скуля. Она слышала, как соседка куда-то звонила, потом ушла. Вернулась и сунула ей стакан с водой.
- Попей, легче не будет, но хоть вода в организме побулькает. Я скорую вызвала, сейчас приедет.
- А документы?
- Брательник твой отдал паспорт, полис и СНИЛС. Сказал, что отобрали у тебя доки после роддома.
- Я и не помню, думала, что потеряла, - простонала Инка, - Теть Таня, я умру? Что это?
- Что я тебе могу сказать, вечных людей не бывает, все мы умираем, так что в этом плане ничего не могу тебе обещать. А на счет живота - так это панкреатит у тебя, детка, самый настоящий. Я тебя не из-за жадности кашками, да бульончиками кормила, а чтобы у тебя обострения не случилось. Ну, а ты решила бабулькиных пирожков поесть, вот и получила. Надо было тебе сказать, чтобы ты ни у кого и ничего не ела. Но я не провидица, всего предвидеть не смогу. Сейчас я тебе шмотки для больницы соберу, а ты пока медленно переползай на диван.
- Хорошо.
Инка кое-как по стене поднялась с пола и охая, поковыляла к дивану.
- Тетя Таня, а может не надо скорую? Я сейчас какое-нибудь обезболивающее съем и мне полегчает.
- Не полегчает, подохнуть можно, так, что ты, девка, не ерепенься, а слушай чего тебе говорят.
Дальше происходящее Инна помнила плохо, все было какими-то урывками. Ее погрузили на носилки и спустили в машину скорой помощи. Когда ее несли вниз, ей показалось, что тащили брат с отцом. Но в ушах шумело и все плыло перед глазами. Она хотела что-то сказать, но язык не слушался.
В больнице все было, как в тумане. Определили ее в палату, поставили сразу капельницу, сделали пару уколов. Ей через полчаса стало полегче, но все равно еще было больно. Пришел врач, потыкал пальцами Инке в живот, поморщился, ничего не сказал и ушел. Через полчаса Инку поволокли на УЗИ.
- Идем, мы сейчас с тобой на лифте прокатимся, там не далеко, - уговаривала стонущую пациентку медсестра.
Они кое-как добрались до кабинета УЗИ. Девушка завела Инну, уложила на кушетку и куда-то убежала. Доктор - здоровый мужчина, даже не глянул на Инку, налил ей на живот гель, размазал прибором и стал смотреть на ее кишки через экран монитора.
- Бухаешь? - спросил он, не поворачиваясь к пациентке.
- Раньше, пила, - призналась Инка.
- У тебя весь ливер, как у старого алкоголика, - продолжил он смотреть на экран, - Продолжишь, так пить, сдохнешь через полгода. А так есть шанс на долгую жизнь. Сколько тебе?
Инка силилась вспомнить свой возраст, что-то там высчитывала, вычитала и складывала, но мысли путались.
- Двадцать восемь где-то, - пролепетала она.
- О, как, молодая баба, а так себя запустила. У тебя вон вся жизнь впереди, можно и повременить со смертью. Столько всего интересного еще не увидала.
- Да, какой там, - Инна вздохнула, - Не выучилась в свое время, а теперь уже и поздно.
- Ну, не скажи, - ответил доктор, убрав прибор от Инкиного живота, - Моему деду почти восемьдесят, а он принялся китайский язык учить. В семьдесят он на гитаре научился играть. Так, что учиться никогда не поздно. Ты полежи пока в тишине, я бумажечки заполню.
Инка лежала на кушетке и смотрела на потолок.
- Знаешь, бухать проще всего. Ты даже не представляешь какой соблазн у нас, у врачей, у меня же дома целая батарея стоит. Чего мне только не несут и коньяк всякий разный, и бренди, и текилу и прочий алкоголь. Лучше бы колбасой и мясом приносили. И иногда так накатит усталость, думаешь, остограммлюсь после рабочего дня. Подойдешь к бару, споткнешься об гирьку и как-то отпускает сразу.
- Об гирьку? - не поняла Инна.
- Ну, да, у меня там рядом с баром гири лежат. Если я об них спотыкаюсь, значит в моем организме гормона радости не хватает, а при занятии спортом он вырабатывается. А вот при употреблении алколя погибает. Поэтому с похмелья так фигово. Ладно, Инна Владимировна, иди в палату, карту я сам врачу передам.
- А что там у меня? - спросила она.
- Печень увеличена, почки тоже в не лучшем виде, желчный тебе привет передавал, поджелудочная железа сама себя и тебя активно ест. В общем, полный фарш алкоголика.
В кабинет заглянула медсестра.
- Петр Алексеевич, вы уже все?
- Да, Любочка, все, забирай карту и болезную, - ответил он.
Инна кое-как сползла с кушетки, и охая побрела за медсестрой.
- Ничего, сейчас тебя прокапают, укольчики поставят и будешь, как новенькая.
- А ужином меня сегодня кормить будут.
- Не положено пока ничего. Вся еда через капельницу, - ответила Люба, - Надо потерпеть, иначе совсем худо будет.
Ей снова поставили капельницу. Инка лежала и дремала. На соседних кроватях находились в основном пожилые соседки. Они сначала попытались пообщаться с Инной, но видя то, что она не идет на контакт оставили свои попытки. На ужин никто не пошел, кому-то принесли передачку и тетушки решили отужинать прямо в палате. Не успели они сесть к накрытому столу, как в палату вошла здоровая медсестра, молча сгребла все в пакет и вышла в коридор.
Инка с испугом смотрела на происходящее.
- Вот грымза, - выругалась одна из пациенток, - Третий день маковой росинки во рту не было. С ними жевать разучишься. В первые дни хоть капельницу ставили, а теперь держат в голоде и есть ничего не дают. А эта, как дежурит, так все просто себе забирает.
- Почему? - тихо спросила Инна.
- Потому что не по-ло-же-но, - проговорила старушка, которая сидела на кровати в углу.
Она единственная не присоединилась к пиршеству.
- Потому что, тут геста-повские методы лечения - голодом морят, - возмутилась одна из тетушек, - Не болит же уже, можно разрешить и еду какую-нибудь.
- Врач нам вообще сказал, что при нашем весе нам положено лечебное голодание, - возмутилась огромных объемов женщина. - Интересно, что они тебе будут говорить. Кстати, тебя там ветром около окна не сносит?
Народ в палате засмеялся.
- Я за капельницу держусь, - улыбнулась Инна.
- Эх, я бы тоже такой худенькой хотела быть, как ты, - вздохнула толстушка, - Вот, что значит генетика.
Инка не стала говорить, что в ее худобе виновата не генетика, а алкоголь.
Тетки ворча, разбрелись по своим местам.
Утром в обход проверяли все тумбочки. У одной пациентки нашли маленькую коробочку с соком для малышей. Врач выкинул коробку в коридор и принялся орать не только на нарушительницу, но и на всех остальных.
- Вы совсем ничего не понимаете? Мы вас лечим не для того, чтобы вы тут у нас помирали пачками. Вон там, за забором, делайте, что хотите, а здесь соблюдайте все правила лечения. Сказано ничего нельзя есть, значит ничего нельзя. Пить можно только чистую воду без газа. Не переживайте, вы с голоду тут не помрете, у всех лишний вес 30-50 килограмм.
- Ну, он же детский, для малышей рекомендуется, - чуть не плача ответила ему пациентка.
- Он здоровым малышам рекомендуется, а не больным теткам, - ответил зло доктор.
- Интересно, а как вы будете морить голодом Инну? - поинтересовалась пышка.
- Мадам, вас не должно заботить чужое лечение, думайте о своем выздоровлении, - сказал врач.
Он присел к Инне на кровать, потыкал ей в живот пальцами.
- Лечиться будем? - спросил он ее.
- Да, - испуганно сказала она.
- Тебе Петр Алексеевич про твои кишки вчера что-нибудь говорил?
- Да, - тихо ответила Инна, и опустила глаза.
- Что решила?
- Я жить хочу.
- Тогда полный отказ от вредной пищи и алкоголя. Ты молодая, организм постепенно восстановится, еще не все потеряно. Если продолжишь вести прежний образ жизни, то полгода, может год, а может и месяца три и гудбай май лайф. Поняла?
- Да.
- Ну, вот и отлично. Сейчас тебе Люба поставит вкусную капельницу. И да, есть пока ничего нельзя, вообще ничего, и пить только воду. Все ясно?
- Да.
- А то все выкину в помойку.
- Хорошо.
Врач осмотрел других пациентов. Той самой бабушке, что сидела на угловой койке разрешил посещать столовую.
- Ох и наемся я, - обрадовалась она.
- Угу, - рассмеялся он. - Только пока из дома передачи вам пусть не приносят. Там диетический стол.
- Да-да, конечно, - обрадовалась бабулька.
- И больше никаких жареных пирожков и беляшей.
После последней фразы часть женщин тяжело вздохнули. Он пожелал им доброго дня и вышел из палаты.
- Все, я больше так не могу, - вскочила пышка со своего места, - Я ухожу. В тюрьме и то кормят.
Она быстро собрала свои вещи в пакеты, переоделась и направилась к выходу.
- Пока, девочки, - сказала женщина и вышла из палаты.
- Через пару дней назад привезут, - хмыкнула одна из соседок, - Я сама так в прошлый раз сбежала, далеко не ушла. Ела беляши прямо около больницы, через полчаса вернулась обратно, своими ногами, думала сдохну.
Тетки вздохнули, достали свои телефоны и планшеты и уткнулись в них. Инна просто смотрела в стену. Бабулька ей кинула на кровать какой-то детектив в мягкой обложке.
- На, отвлекись, - сказала она, - Телефона нет?
- Нет, дома забыла.
- А я тоже не могу с телефона читать, мелко мне, да и непривыкшая я к такому. Внуки мне натащили всяких детективов, вот читаю, развлекаюсь.
- А вы, как сюда попали? - спросила Инна.
- Не скажу, а то меня тут побьют, - усмехнулась старушка.
- Правда?
- Конечно, - рассмеялась тетка на соседней кровати, - Да пирожки она жареные с ливером лопала. У нас тут все такие, кто оладушками баловался, кто пирожками, кто еще чем жареным и острым. Меня Алена зовут.
- Очень приятно.
- Да какой тут, приятно, в таком заведении встретиться, - рассмеялась она, - Ладно, читай, потом еще наговоримся.
В палате стало тихо.
Автор Потапова Евгения