- Я ни слова не скажу без своего адвоката, - сказал Дмитрий Евгеньевич, сложив руки на коленях.
- А у вас есть адвокат? – поинтересовался капитан Голубев.
- Нет, нету, - ответил Дмитрий Евгеньевич.
- Так в чем же дело? – не понял капитан Голубев.
- Пусть назначают через суд, - спокойно ответил Дмитрий Евгеньевич, сохраняя полнейшее спокойствие и не меняя позы.
- Вас же никто ни в чем не обвиняет, - пытался достучаться капитан, - Вас пригласили исключительно в качестве свидетеля! Я просто задам вам несколько вопросов о произошедшем инциденте и все.
- Меня там не было, я не могу ничего засвидетельствовать, - ответил Дмитрий Евгеньевич.
- Но вы оплатили весь ущерб кафе «Снежинка» за поломанную мебель в количестве трех столов и восьми стульев, разбитое витражное окно, и посуду, согласно предоставленной описи, - проговорил капитан Голубев, выкладывая перед Дмитрием Евгеньевичем протоколы и платежные документы.
- Оплатил, - кивнул он, - Это запрещено законом?
- Нет, это как раз законом не запрещено, - капитан собрал документы, потому что они интереса не вызвали, - Но, раз вы оплатили, значит, чувствуете некоторую свою причастность?
- Нет, не чувствую, - ответил Дмитрий Евгеньевич, снял очки, протер стекла и надел их обратно.
- Вы понимаете, что я могу вам предъявить статью о препятствии следствию? – капитан начинал злиться.
- Поэтому я и сказал, что без адвоката разговаривать не буду, - грустно проговорил Дмитрий Евгеньевич.
- Обижаетесь? – хмыкнул капитан, - Между прочим, напрасно. Дело серьезное, пять человек в больнице, и двое из них, в тяжелом состоянии. А список потерпевших насчитывает двенадцать человек.
Дмитрий Евгеньевич улыбнулся:
- Да я не обижаюсь, я просто не знаю, что мне вам сказать.
- Вы, наверное, не до конца улавливаете всю серьезность ситуации, - капитан склонился над столом, - Это, слава небесам, что это история не стала достоянием общественности. Вы можете себе представить резонанс?
- Честно? – Дмитрий Евгеньевич снял очки и посмотрел на капитана близоруким взглядом, - Я даже представить боюсь, что может из этого выйти.
- Я о том и говорю, - капитан откинулся на спинку стула, - Я потому и пытаюсь у вас узнать обстоятельства происшествия, чтобы хотя бы вчерне представить, с чем мы можем столкнуться.
- У вас потерпевших целый список, что они говорят? – наивно спросил Дмитрий Евгеньевич.
- В том и дело, что они молчат. Ни заявлений, ни обвинений. Обзавелись справками о полученных травмах и сидят тихо. Может, коллективное заявление готовят, а может просто хотят обсудить, что произошло и что делать дальше.
- Так, пока заявления нет, может не надо огород городить? – спросил Дмитрий Евгеньевич.
- Может быть, оно и так, - капитан Голубев постучал пальцами по столу, - Но у нас двое в реанимации, трое в тяжелом положении и еще семь человек, которые отделались легкими травмами. Это, если вы не в курсе, дело открывает автоматически.
- Как далеко шагнула правоохранительная служба! – с улыбкой восхищения проговорил Дмитрий Евгеньевич.
- Не повод для шуток! – осадил капитан, - Так вы говорить будете?
- Задавайте вопросы, - согласился Дмитрий Евгеньевич, - Только без давления и угроз. Я, между прочим, уважаемый человек и доктор исторических наук!
- Другое дело! – обрадовался капитан, доставая чистый лист, - Вы знакомы с задержанными гражданками Седых? А именно: Анастасия Ивановна, Анна Дмитриевна и Яна Дмитриевна.
- Да, это мои жена и дочери, - ответил Дмитрий Евгеньевич.
- Чисто теоретически, они могли нанести вред двенадцати мужчинам? – спросил капитан, - Я не прошу обвинять, просто, чисто теоретически!
- А что они сами говорят? – спросил Дмитрий Евгеньевич.
- Они, как раз, ничего не говорят, пока не будет выдвинуто обвинение. Потому-то я вас и опрашиваю.
- Ну, - Дмитрий Евгеньевич ухмыльнулся, - Чисто теоретически, могли. Гипотетически! – добавил Дмитрий Евгеньевич.
- То есть, вы допускаете такую возможность? – решил уточнить капитан Голубев.
- Я-то допускаю, но если вы мои слова будете использовать в качестве доказательства вины, я от своих слов откажусь. А еще обвиню вас в давлении на свидетеля, перевирании моих слов и в клевете! Я знаете, жить хочу!
- Не понял, – капитан нахмурил брови, - Обличение преступника несет вам угрозу физической расправы?
- В данном случае, лучше и не скажешь, - Дмитрий Евгеньевич несколько напрягся, - Во-во, именно физической расправы, а еще с особой жестокостью и цинизмом!
Капитан сопоставил услышанное в голове, а потом, наклонившись над столом, проговорил шепотом:
- Мы можем предоставить защиту!
Дмитрий Евгеньевич рассмеялся, хлопнув ладонью по колену:
- Класс! Если бы я был авантюристом, который не ценит свою жизнь, я бы согласился! – сквозь смех говорил он, - Мне было бы очень интересно посмотреть, как предоставленная защита будет писать заявления о побоях!
Капитан был шокирован такой реакцией свидетеля.
- Они втроем двенадцать человек размотали и даже не вспотели! Какую защиту вы сможете предоставить? – сползая под стол, выкрикивал Дмитрий Евгеньевич, - Вы бы сначала личные дела моих девочек посмотрели, а потом такими глупостями бросались!
- Простите, не успел, - покраснел капитан Голубев, - Мне их принесли прямо перед вашим приходом.
- Вот и почитайте, а я пока отдышусь, - проговорил Дмитрий Евгеньевич, переводя дух, - Годы, знаете ли, берут свое.
Капитан Голубев углубился в изучение личных дел подозреваемых, а Дмитрий Евгеньевич наслаждался изменениям на лице капитана.
Трижды лицо капитана сменило цвет с бумажно-белого на насыщенно-красный. А брови, к концу изучения, доползли вплотную к линии роста волос.
- Какие богатые биографии, - только и смог выговорить капитан.
- А я о чем? – кивнул Дмитрий Евгеньевич, - Вы еще место работы супруги посмотрите, думаю, все вопросы и претензии будут сняты автоматически.
Капитан перелистнул несколько страниц и зачитал вслух:
- Университет МВД, инструктор, боевое самбо, - капитан смутился, - Почему она раньше не сказала?
Дмитрий Евгеньевич только пожал плечами:
- Может она за справедливость?
- Подождите, - капитан задумался, - Седых Анастасия Ивановна, инструктор, - он побелел, - Господи, Экскаватор у меня в обезьяннике сидит! Мне хана!
- Простите, кто сидит? – не понял Дмитрий Евгеньевич.
Капитан закусил губу до крови:
- Это прозвище вашей супруги у нас в университете было такое. И сейчас, наверное, есть. Мы же молились, только бы к ней в группу не попасть! После ее занятий половина ребят по больницам разъезжалось! А вы, стало быть, муж ее?
- Вот и познакомились, - Дмитрий Евгеньевич сдержанно кивнул.
- Как я вам сочувствую! – проникновенно проговорил капитан Голубев.
- А вот это, положим, зря, - проговорил Дмитрий Евгеньевич, - Очень многое зависит и от самого человека, и от его рода деятельности, да и от характера, чего скрывать.
- Еще скажите, что вы счастливы? – с недоверием сказал капитан Голубев.
- И скажу, и буду настаивать, - ответил Дмитрий Евгеньевич, - Даже доказать могу, но это, явно, не для протокола.
- Дмитрий Евгеньевич, в свете открывшихся обстоятельств, никаких протоколов не будет. И дела не будет, даже если все двенадцать пострадавших заявления напишут. Мы своих не сдаем. Вы мне, как мужик мужику скажите, как вы с ней живете? Со всем моим уважением! – скороговоркой проговорил последнюю фразу капитан, - Ее даже генералы боятся!
- Тут без контекста не объяснишь, - сказал Дмитрий Евгеньевич, - Если вы временем располагаете, могу поделиться.
- Весь во внимании! – заверил капитан.
Мальчик Дима родился в самой обычной советской семье. Папа, Евгений Павлович, преподавал физику в университете, а мама, Мария Петровна, занималась хозяйством.
Евгений Павлович совмещал преподавание с научной работой, поэтому в бытовых вопросах не разбирался совершенно. Ему даже невесту нашла его мама. Как раз Марию Петровну. Она отдала молодость тяжелой атлетике, а, выйдя замуж, оставила спорт и занялась предначертанным женщине делом: семья, хозяйство и уют.
Она, как человек сильный, волевой и рассудительный, оставила мужу его науку, а все остальное взвалила на свои плечи. Фактической главой семьи была именно Мария Петровна. Как она сказала, так и будет. Без вопросов, вариантов и разночтений.
Маленький Дима, видя такую картину мира, принял ее, как единственно возможную.
- Я, как вы понимаете, - рассказывал Дмитрий Евгеньевич, - Не всегда был профессором в очках. Когда-то я был школьником, студентом, аспирантом. А, поскольку, умом я пошел в отца, ни о какой самообороне даже не задумывался. На мое счастье, в моей жизни была Настя!
С первого класса Дима и Настя сидели за одной партой. Все одиннадцать лет. Их даже рассадить не пытались. Дима был отличником и штурмовал науки, а Настя занималась самбо, покоряя пьедесталы. А с учебой у нее, ввиду тренировок и соревнований, ладилось почти на троечку.
С начальной школы у них сложилось взаимовыгодное сотрудничество. Дима помогал Насте с учебой, а Настя предоставляла защиту.
Когда Дима собрался поступать в аспирантуру, а Настины стеллажи ломились от кубков и медалей, их отношения вышли на новый уровень. А способствовала этому Мария Петровна.
На очередном обеде, где постоянно присутствовала Настя, Дима с отцом горячо обсуждали какое-то научное открытие, Мария Петровна увела Настю на кухню и спросила в лоб:
- За Димку моего замуж пойдешь?
- А чего ж не пойти? – спросила Настя, - Хороший парень, умный!
- Ты только пойми, за ним глаз да глаз нужен, а ты по соревнованиям катаешься. Хочешь, инструктором тебя пристрою? Тогда и свадьбу справим!
- А Димка? – спросила Настя, - Он согласится?
- А с чего ему отказываться? – улыбнулась Мария Петровна, - Тебя он знает давно, а характеры у нас с тобой, что под одного человека лепили! Маму он любит, а ты считай – копия.
Свадьбу сыграли и зажили счастливо.
- С учетом изменившегося времени и более широкого кругозора, - продолжал Дмитрий Евгеньевич, - Один всего лишь раз я решил козырнуть своей маскулинностью. В три секунды меня скрутила Настя в бараний рог и предупредила: «Еще хоть одно слово поперек, и на свои занятия будешь ездить на инвалидной коляске!» Больше я ни во что не лез и ни во что не ввязывался. И, знаете, не прогадал. В доме идеальный порядок во всех аспектах жизни. Да и дочки у меня замечательные. Не в меня, правда, пошли, в маму. Но у обеих уже звание «мастер спорта». Их Настя сама тренирует.
- Видел видеозапись из кафе, - кивнул капитан Голубев, - Страшное дело!
- Это как посмотреть, - улыбнулся Дмитрий Евгеньевич, - Если не нарываться, то тренировки будут в спортзале, а не дома.
- А вы уверены, что вас не запугали или, ну, не знаю, не подвергают домашнему насилию? – проговорил капитан, учитывая актуальную повестку современных реалий.
- Вот вы на что намекаете! – Дмитрий Евгеньевич усмехнулся, - Как я говорил ранее, многое зависит от самого человека и от его характера. Для меня главенство женщины в семье всегда было в порядке вещей, мои родители так жили. А если учесть мой характер, я не уверен, что смог бы дотянуться до того уровня порядка и комфорта, которого моя Настенька достигла в нашем доме.
- А случай в кафе? – спросил капитан, - Вашу жену и дочек нужно регистрировать, как оружие массового поражения!
- Ущерб оплачен, заявлений, как вы говорите, не будет. Так в чем проблема? – Дмитрий Евгеньевич посмотрел капитану прямо в глаза, - А если вы намекаете на абьюзивные отношения? Так я вам скажу так: «Для кого-то абьюз, а для кого-то – забота!» О тебе б, капитан, так заботились, ты бы не сидел сейчас передо мной в мятой рубашке!
---
Автор рассказа: Валя Кротовяк